Аллан Коул - Возвращение воина

Девушки исчезли. Музыка смолкла.

Наступила тишина. И я почувствовала внезапное одиночество, потому знала, что меня покинули и призраки Антеро.

Взглянув на землю еще раз, я увидела, что там, где только что лежало тело Новари, осталось белоснежное платье.

Силы оставили меня. Неуверенно повернувшись, я осмотрела любимый с детства сад. Было холодно. Растаявший снег уже успел вновь замерзнуть. Ровные ледяные лужицы, как отшлифованные грани бриллианта, отражали яркий солнечный свет.

Я вспомнила Салимар, которая ждала меня вдалеке, за морями, покрытыми льдинами и айсбергами, за вечно заснеженными необозримыми просторами, где кончается земля и начинается наша любовь.

По моим щекам покатились слезы радости.

Две-три слезы имели привкус горечи. Это была горечь сожаления о печальной судьбе зловещего создания — Птицы Лиры и несчастной женщины, которую я знала как Новари.

Перед вами последнее напутствие Рали Антеро. Ее завещание. Завещание всех Антеро, некогда живших в Ориссе. В живых останется только один из нас — Эмили.

Она пришла ко мне вчера, когда я работала в кабинете брата. Крепко обхватив старого одноглазого кота поперек туловища, Эмили старалась не упустить добычу. Кот свисал с ее рук, как махровое полотенце.

— Угадай, тетя Рали, — звонко спросила Эмили, — что я собираюсь сделать?

Не успела я поднять голову, как Эмили ответила на свой вопрос:

— Я собираюсь починить Пирата!

Бедное животное взглянуло на меня своим единственным глазом и тяжело вздохнуло, как бы подтверждая бесконечность кошачьего терпения.

— Так что же случилось с Пиратом? — спросила я. — Похоже, что все в порядке, если не считать потерянного в драке с вороной глаза.

— Именно это я и хочу починить, — сказала Эмили, с трудом забрасывая кота на мой письменный стол. Она погладила кота, и Пират громко заурчал. — Вставить ему глаз, — уточнила девочка, отдышавшись.

— Не уверена, что это возможно, — заметила я и, потрогав латку на правом глазу, добавила: — Думаю, что если уж глаз потерян, то он потерян навсегда.

— Может быть, это и так, тетя Рали, — ответила Эмили, — но я все-таки попытаюсь.

И девочка устроила настоящий спектакль, напевая волшебные слова:

— Эмили приказывает — явись, паучок, явись!

Воздух над моим столом слегка замерцал, на него шлепнулся довольно большой паук. Его челюсти без конца щелкали — то ли от страха, то ли от ярости. Я вскочила на ноги. Кот громко зашипел, выгнул спину, вздыбил шерсть и выпустил когти.

— Пират, стой! — скомандовала Эмили.

Но кот не обратил на нее никакого внимания и начал потихоньку отползать, не спуская с паука своего единственного глаза. Эмили схватила кота, настойчиво повторив:

— Эмили приказывает — стой!

Пират замер. Паук тоже. И я внезапно почувствовала, что не могу пошевелить и пальцем, как будто бы меня схватил великан. Эмили быстро догадалась о том, что она в сердцах сделала.

— Прошу прощения, тетя Рали, — сказала она, — я приказала Пирату остановиться, а не вам!

И она без заметного усилия создала обратное заклинание, произнеся:

— Эмили приказывает — иди!

Груз мгновенно исчез, и я почувствовала себя свободной.

В тот же самый момент Пират метнулся прочь со стола, выскочил через открытую дверь, а паук быстро спустился на пол и не мешкая отыскал подходящее укрытие под кожаным диваном моего отца.

Разочарованная Эмили топнула ногой.

— Ну вот, — раздосадованно заявила она, — теперь придется начинать все сначала — заманивать Пирата, ловить паука.

Девочка широко развела руками, показывая, сколько всего теперь придется сделать.

— Вот сколько дел! — Потом сокрушенно вздохнула и сказала: — Я так долго трудилась над этим заклинанием!

Я не спросила Эмили, каким образом она намеревалась «починить» потерянный глаз Пирата с помощью паука. Не знаю, что именно она придумала, но уверена, что это возымело бы действие. Хотя я предполагаю, что результат был бы не совсем тот, на который она рассчитывала.

Вслух я мягко заметила:

— Я не сомневаюсь, Эмили, что ты искренне стремишься помочь. Но тебе, вероятно, следует на этот раз настойчиво проявлять усердие. Не исключено, что Пирату может не понравиться то, что ты задумала. Он достаточно долго был без глаза, возможно, уже принимает это как должное.

Эмили теребила пальцы и довольно долго думала. Затем печально посмотрела на меня и спросила:

— Ты в этом уверена, тетя Рали? Потому что я не сомневаюсь в том, что если смогу сделать Пирату лучше, то я смогу потом помочь и тебе.

Я подумала: «Ах, вот в чем дело! Славная девочка!» Я обняла ее и сказала:

— Спасибо, дорогая Эмили.

На мой здоровый глаз невольно навернулась слеза. Эмили, похоже, стала еще печальнее. Она спросила:

— Это означает, что ты не хочешь, чтобы я попробовала восстановить твой глаз. Я правильно тебя поняла?

Я погладила ее рыжие волосы и ответила:

— Да, я не хочу. Я — как Пират. Я тоже к этому привыкла. К тому же мир иногда кажется мне намного лучше, когда смотришь на него только одним глазом.

Я обняла племянницу и поцеловала.

— Я так надеялась, что это будет для тебя приятным сюрпризом, — произнесла Эмили с оттенком обиды в голосе, — прощальным подарком.

У меня защемило сердце. Откуда она узнала, что времени у меня почти не осталось?

— Я чувствую, тетя Рали, что красивая леди ждет где-то совсем рядом, — сказала Эмили, как будто бы прочитав мои мысли, — она собирается забрать тебя с собой, как только ты закончишь книгу. Я угадала?

— Да, — ответила я как можно спокойнее, — именно так и обещала мне богиня.

— Салимар соскучилась по тебе, — заметила Эмили, внезапно всхлипнула и добавила: — Это я тоже чувствую. Несмотря на то, что она очень и очень далеко. Потому что она сильно любит тебя, тетя Рали.

— А я — ее.

— Но ты несчастлива, разве не так, тетя Рали? Ты хочешь вернуться. И в то же время — ты хочешь остаться.

Меня обхватили маленькие руки Эмили. И она прошептала:

— Ты хочешь остаться со мной.

Горло сжало судорогой. Я прокашлялась. И подтвердила:

— Да, Эмили, хочу. Нестерпимо.

— Потому что ты любишь нас обеих, — рассудительно произнесла Эмили, — но не можешь быть с нами обеими одновременно.

На сей раз у меня не нашлось подходящего ответа. Я почувствовала, что теряю контроль над эмоциями. Поэтому вместо ответа я молча сжала девочку в крепком объятии. Немного погодя Эмили отстранилась. Ее лицо приобрело не свойственное ее возрасту решительное и серьезное выражение.

— Я думаю, что ты не можешь оставаться здесь, — объявила она, — потому что это может причинить Салимар очень сильную боль. Она очень нуждается в тебе, тетя Рали. Я даже не знаю, с чем можно сравнить это чувство. Оно огромно. Салимар может… умереть, если ты к ней не вернешься. — Эмили положила ладонь на мою руку и спросила: — Мы ведь не хотим, чтобы Салимар умерла, не правда ли?