Михаил Шаломаев - Эффект Завалишина. Символ встречи [Повесть и рассказ]

Камень был теплый и непривычно тяжелый. Степан Корнеевич растрогался. Они, видимо, добрые и дружелюбные существа. У них он получит здоровье, будет летать, но надо забыть о Кате, предав самого дорогого человека. Она сойдет с ума, не понимая, куда он исчез. Славка погорюет да забудет, у него жизнь впереди, а Кате не останется даже утешения поплакать на могилке.

— Друг, вы решили остаться.

— Да, не хочу быть дезертиром.

Но тут вмешался еще один советчик — боль. Она накатилась без предупреждений, резко и безысходно. На лбу выступили капли пота. Задыхаясь, почти теряя сознание, выковырнул пробку из флакона и вытряс на ладонь таблетки. Скорее бы подействовало…

— Видите? Наверное, надо лететь, — сказал он.

— Друг, простите нас за муки выбора, который вы должны сделать. Вы излучали интенсивный пучок отрицательных эмоций: обиду, болезнь, неприятие. Именно поэтому мы пригласили вас.

Степан Корнеевич понял. Ему было стыдно и больно. Они отыскали, по их мнению, самого несчастного прохожего.

— Не знаю, что делать. Курносая ходит рядышком да подмаргивает: мол, до скорой встречи. Я, конечно, хочу увидеть ваш мир. Хочу быть здоровым. Хочу вторую жизнь, но она получается только для меня, а зачем мне одному такое долголетие? Если бы я мог с этими новыми знаниями вернуться, если бы я знал, что это кому-то еще нужно…

— Решайте.

Он поглядел на часы — половина второго ночи. Катя уже ищет его по милициям и больницам.

Я должен остаться. Здесь все мое — хорошее, плохое…

— Мы понимаем ваши чувства. Пора расставаться.

— Я могу о вас рассказать?

— Вам поверят? Вам это не повредит?

— Камень я должен вернуть?

— Но ведь наша встреча все-таки состоялась, и мы думаем, что это была встреча друзей.

Степан Корнеевич протянул руку, но синекожие не поняли его жеста. Он объяснил, что здесь, на Земле, соединением рук выражают дружеские чувства.

Он невольно вздрогнул, когда к его ладони прикоснулась шершавая ткань перчатки, а огромные глаза пришельцев пристально и пронизывающе взглянули на него в последний раз.

Еще не поздно, еще можно остаться здесь…

— Прощайте.

Он стремительно шагнул к зыбкой серой стене, опасаясь, что невольный порыв остановит его. Стена раздалась. Вновь ощутил резкий горьковатый запах.

Степан Корнеевич шагал по знакомой ложбине. Его брюки цеплялись за седые, покрытые пылью, колючки. Солнце все так же висело над башенными кранами, а рыжий пес еще гнался за самосвалом. Здесь время не двинулось с места. Какое же оно здесь? Зависимое или независимое?

Он оглянулся, и ему показалось, что он видит в легком пыльном мареве быстрое движение какой-то массы. Крутился маленький смерч. Он понял, что гости улетели. Все…

Он должен был многое сказать Кате, но когда, открыв дверь собственным ключом, увидел заплаканную жену, лишь молча обнял ее. Нет, никогда он не скажет ей, какой ценой уплатил за свое возвращение.

— Вернулся? Нельзя тебе по жаре ходить.

— Пообедаем и отправимся к маме.

— Что с тобой? Ты… — она не подобрала подходящего определения и ушла разогревать обед. — Иди мой руки.

— Так где письмо? Жениться вздумал, а?

Может, ничего и не было? Сон, беспамятство? Он взглянул на часы. Без четверти два! А должно быть…

— Катюша, сколько времени?

— Десять минут восьмого.

Значит, было. Он достал золотистый камень, и в сумрачной, зашторенной комнате вспыхнул удивительный огонек.

— Катюша, погляди, что мне подарили. Называется такой камень символом встречи друзей. Хорошо, верно? Ты бы надела к маме свое новое белое платье, что ему висеть без толку. Надень, прошу.

— Зачем? — мягко спросила Катя. — Я думала, что тебе уже все равно.

— Но я же вернулся.

Сканирование — Беспалов, Николаева .

DjVu-кодирование — Беспалов .