Олег Дивов - «Если», 2017 № 02 (249)

▲ Кимберлитовая трубка Удачная — крупнейшая по объемам сырья и размерам рудного тела месторождение алмазов в России.

/туризм

/транспорт и логистика

/биотехнологии

Практически в центре Якутска находится «колодец» глубиной 116,4 метра — Шахта Шергина, первый источник фактических данных, подтверждающих наличие вечной мерзлоты. В 1827 году купец Федор Шергин, действительно, планировал вырыть обычный колодец, но даже через 2 года, когда глубина шахты составила около 15 метров, водоносный слой так и не был достигнут, а земля оставалась мерзлой. Дальнейшее углубление шахты уже проводилось чисто в исследовательских целях. В XX веке со дна колодца пробурили вертикальную скважину до глубины около 140 метров. Измерения температуры грунта в стволе шахты, эпизодически проводившиеся до 1942 года, возобновились, после перерыва, с 2008 года.

/фантастика

/гуманитарные технологии

/индустриальное производство

Валера Попов ушел в шаманы, когда накрылся Южно-Якутский ГЭК. Хороший был проект. Девять гидроэлектростанций, сорок миллиардов киловатт-часов ежегодно для будущего «азиатского энергокольца», а главное, для самой Якутии; уже спроектированная уникальная Канкунская ГЭС с плотиной высотой 245 метров. Валера был уверен — именно эта плотина снилась ему в детстве… Все оказалось не нужно. Якобы наши не договорились с китайцами о цене на энергию. Если китайцы не хотят покупать электричество — перетолчется без него и российский Дальний Восток. Получается так. Выходит, китайцы для правительства России важнее, чем мы.

Валера плюнул и свалил из энергетики, пока еще молодой. А от Валеры свалила подружка, это удачно совпало. Сказала: «Парень ты хороший, но нельзя все принимать так близко к сердцу». Валера пытался объяснить, что он не нарочно, просто у него душа такая, болит за родную землю — а потом рукой махнул. Забрался в тайгу, просидел там все лето, вспоминая дедову науку и чувствуя, как сердце успокаивается день ото дня, а осенью вернулся в город и осчастливил папу с мамой: извините, родные, не пригодился Родине технарь Попов — значит, шаманом буду.

Ты же не посвященный, сказала мама, какой из тебя шаман, так нельзя, баловство одно.

Отец посмотрел на маму внимательно, будто впервые увидел. Мама поймала его взгляд и пожала плечами. Мол, ну извини, вроде знал, с кем связываешься.

Меня дед посвятил, сказал Валера. Давно еще, перед самым институтом, в последнее лето. У меня и бубен припрятан. Только бубен не нужен, я и без него могу.

Талантливый, значит, сказала мама — будто выругалась. Ты хоть сторожем устройся, попросил отец.

Валера пообещал.

Честно говоря, я так и знала, что этим кончится, сказала мама. Попадись мне сейчас твой дедушка… А что я могла сделать, что?!

Валера только вздохнул виновато.

Надеюсь, этот старый хулиган в тебя не вселился, сказала мама.

Валера аж подпрыгнул: да ты что, никто в меня не вселился, я сам по себе…

Чтоб вы поняли местную специфику: разговор происходил в городе Якутске в 2013 году.

«Шаманом буду» — это сказать легко, а по жизни-то, сами подумайте, как мужчина с дипломом инженера гидросооружений взял да переродился за одно лето в мистика и визионера, не имея к тому предварительной подготовки? Разве что с ума сошел. Нет-нет, Валера с детства имел и соответствующий талант, и интерес к колдовскому делу, и, главное, хорошего учителя, а по совместительству — любимого дедушку, практикующего волшебника такой мощности, что еще при советской власти эта самая власть регулярно моталась к деду в тайгу, когда надо было решить серьезный вопрос. Дед уходил в Верхний Мир и там договаривался, а ему за это не мешали спокойно шаманить. Обычно вопросы были насчет фондов и снабжения — просить за себя считалось западло. Только однажды деда уговорили постучаться в отдел кадров Верхнего Мира, уж больно надо было выпереть некоего товарища из республики на повышение, чтобы уступил место хорошему человеку. Дед вернулся и доложил: там говорят, товарищ выведен за штат. И действительно товарищ через полгода окочурился.

Для вас это, может, забавный пережиток или архаичная национальная черта вроде русской привычки запускать в новый дом сначала кошку, только в Якутии колдовство — работает, и доказывать местным обратное бесполезно. Они вежливо улыбнутся в ответ. Они-то знают. И Валера Попов, как любой нормальный якут, одной ногой стоял в космическом веке, а другой — в железном, если не вовсе каменном, не испытывая ни малейшего дискомфорта.

Валере еще маленькому приснилось, что он на огромной бетонной плотине, а внизу кипит вода, и где-то внутри титанического сооружения живут своей жизнью стальные механизмы — и зарождается в душе ощущение полета, вот так и прыгнул бы, и воспарил. Проснувшись, мальчик пересказал все деду и спросил — что это было? — он ведь ничего подобного в жизни не видел, даже по телевизору. И дед вдруг загрустил. Ушел, ни слова не сказав, покопался в старых журналах, принес затрепанный «Огонек» и спросил: оно? На обложке была фотография какой-то ГЭС. Малыш кивнул и аж задохнулся от восторга: если это чудо могут построить люди, тогда и он, Валера, сделает такое, даже, наверное, получше, когда вырастет. И встанет на краю, раскинув руки. И полетит.

Ну, значит, судьба твоя приснилась, сказал дед, а теперь подъем, лежебока, пора в детский сад.

Дедушка зимой перебирался в город — разлюбил он под старость отшельничать в тайге, изображая гендальфа-хрендальфа, когда врежет минус шестьдесят. А говоря совсем честно, ему это и по молодости не особо улыбалось. Чтобы мерзнуть в гордом одиночестве, говорил дед, надо иметь много здоровья и какой-то важный повод: например, замышлять недоброе. Или просто очень не любить людей и себя в первую очередь. Зимний лес прекрасен, но дед успевал насладиться им, пока устанавливались холода, а потом вовремя уходил поближе к теплой печке. В крепкий мороз шаман не может накапливать энергию, она все время полегоньку расходуется, и даже когда ты «запитался» от мощного внешнего источника — сила будет протекать сквозь тебя, унося по капельке и твою собственную. Если не беречься, в какой-то момент сам не заметишь, что энергии не хватает на удержание души в теле. Уснешь и замерзнешь, попросту говоря. Да, если надо срочно провести сложный обряд, требующий уединения и отрешения от всего суетного, тогда шаман полезет через сугробы и бурелом хоть в самые космические холода. Но, решив задачу, быстренько смоется в тепло. Правильный шаман отличается от неправильного тем, что знает, когда имеет смысл работать на износ, а когда нет.