Олег Дивов - «Если», 2016 № 04 (247)

— Хорошо, — кивнул Блинов, внимательно всех слушавший. — Предлагаю следующее: мы с Николаем смотрим моторы, Антон с Потапычем ищут, чем закрыть разбитый фонарь, а Максим Качалов с Данилой Баскаковым, — он ткнул пальцем в насупившегося парня в углу салона, — прогуляются до беспилотников…

— Зачем? Они же все сгорели! — сердито буркнул Баскаков, механик бурильной установки. — Да и снегу там по пояс…

— Во-первых, сгорели не все. Костров было только два. Значит, третий вполне мог уцелеть. Хотя бы частично.

— И для чего он нам?

— Это же боевой аппарат!.. А если вернутся те, кто нас подбил?.. В общем, если найдете, посмотрите, что можно с него снять — пулемет там, или даже пушку… А добраться можно и на снегоступах. У пилотов в подсобке должны быть, они входят в обязательный аварийный комплект.

Больше вопросов ни у кого не возникло, и люди разбрелись по заданиям — всё лучше, чем сидеть и ждать ледяной смерти. Анфису оставили присматривать за ранеными.

Максим с угрюмым Данилой нацепили снегоступы и осторожно выбрались наружу, поплотнее застегнув меховые комбинезоны. Вот когда инженер испытал молчаливую гордость за собственную предусмотрительность: не зря, выходит, оделся, как капуста, в сто одежек! Снегоступы на удивление хорошо держали наст, и люди шли, почти не проваливаясь. Они обогнули экраноплан с хвоста, миновали нагромождение ледяных глыб, похожее на кусок стены старинной крепости, и очутились на краю бесконечной серой равнины. Справа в отдалении на ней чернели два больших неровных пятна — потухшие костры от сбитых БПЛА.

— Ну, и где его искать? — прокричал Баскаков, озираясь.

Качалов поднес к глазам предусмотрительно захваченный бинокль с автоподсветкой и оптико-электронным усилителем. Мир вокруг сразу приобрел глубину и четкость, но красок не прибавилось. Максим медленно повел биноклем по кругу, взяв за приблизительный радиус расстояние до кострищ. Потом увеличил обзор и стал поворачиваться в обратную сторону. И почти тут же в поле зрения попал торчащий из снега «расклешенный» хвост беспилотника. «Пятьсот метров», — отметил автоматически Максим показания дальномера. Он дернул напарника за рукав и указал направление на цель.

Идти пришлось под острым углом к встречному ветру. Добрались без происшествий минут за двадцать. Еще полчаса ушло на осмотр аппарата. Видимых повреждений не нашли, кроме слегка погнутого правого элерона да небольшой вмятины в головной части машины.

«Он должен летать!» — развел руками Качалов.

«Но не летает», — тоже руками показал Баскаков. Говорить на ветру было невозможно.

Открыть корпус не удалось даже с помощью универсального «ключа» — приспособления, которым пользуются авиамеханики на ремонтных базах и которым снабжают экипажи машин, сопровождаемых БПЛА.

«Идем назад!» — махнул Баскакову Максим.

Когда они ввалились в салон экраноплана, то сразу почувствовали, что внутри стало теплее.

— Неужели удалось его оживить?! — обрадовался Качалов, ласково похлопав ладонью по обшивке.

— Почти, — лаконично ответил Блинов и протянул обоим по кружке горячего чая. — В общем, думаю, до «Полярной» мы дотянем. А что с беспилотником?

— Пациент скорее жив, чем мертв. Но заставить его двигаться в таких условиях невозможно. Видимо, что-то случилось с его «мозгом» — закоротило, и он заблокировал доступ полностью. Даже «ключом» не открыть.

— Плохо. Впрочем, ладно. Сейчас главное — до буровой добраться. Моторы целы. Антон с Потапычем скоро закончат латать кабину, и тронемся.

Поездка на брюхе экраноплана запомнилась всем бесконечной болтанкой и тряской под пугающее завывание работающих на малых оборотах винтов. Максим всю дорогу держал в охапке контейнер с драгоценными датчиками. Сто километров преодолели за три с половиной часа, и когда наконец раздирающий уши низкий гул утих, люди еще несколько минут сидели кто где, не в силах поверить, что добрались. К тому же этот маленький успех был омрачен известием Анфисы: Саша Невский дороги не пережил…

Как только они вошли через шлюз на нижний ярус станции, сразу стало ясно, что беда побывала и здесь. Широкий коридор встретил людей тусклым миганием редких аварийных ламп и лохмотьями сажи, в которую превратилась обшивка стен.

— Господи, что же тут произошло?! — судорожно всхлипнула потрясенная Анфиса и с мольбой посмотрела на Блинова, как будто тот должен был знать ответы на все возможные вопросы.

Но Федор и сам слегка растерялся. Увиденное не было похоже на следы нападения: ни следов от пуль и осколков, ни стреляных гильз на полу. Похоже на пожар… Но почему сгорело все? Ведь буровые, особенно нового поколения, как «Полярная», оснащались настолько современными и безотказными системами безопасности, в том числе и пожаротушения, что сама вероятность большого возгорания практически исключалась. А тут…

— Так, братцы, — сказал он, зачем-то понижая голос, — сейчас дружно идем к подъемнику и выбираемся на основной уровень. Потом разделимся и осмотрим все повнимательней. Сдается мне, что тут дело нечисто…

Маленький отряд двинулся в глубь коридора, добрался до шахты подъемника, но, как Блинов и ожидал, тот не работал. Видимо, система энергоснабжения станции тоже вышла из строя, хотя это само по себе было невероятно. Пришлось карабкаться по крутой металлической лестнице. Блинов и Вершинин, как самые здоровые, взяли тяжелораненых на закорки. Максим же не расставался с контейнером. Мысль о том, что он должен спасти датчики любой ценой, придавала ему сил. Кое-как выбрались в кольцевой коридор основного уровня станции, где увидели ту же картину странного пожарища. Причем Федор обратил внимание на искореженные жаром стальные элементы каркаса помещений. «Это ж какая здесь была температура?! — поразился он. — Что тут могло гореть так сильно?..»

С трудом нашли более-менее сохранное помещение — им оказалась кухня-столовая — и пристроили на растрескавшихся от перегрева металлокерамических варочных плитах раненых. Парни были совсем плохи. Бортинженер Иван Столетов находился в прострации, бормотал неразборчивое и временами принимался хватать в воздухе что-то, видимое только ему. Раненый в живот и обмороженный Фетисов метался в бреду и звал какую-то Дашу.

— Сколько еще он продержится? — тихо спросил Блинов у Анфисы.

— Действие анальгетика кончается… Если найдем аптечку с антибиотиками и болеутоляющими, примерно сутки, не больше. Сепсис его убьет… — прошептала девушка и тут же вскинулась: — Ну, что же вы стоите?!

— Мы найдем лекарства! — твердо сказал Федор. — Расходимся, братцы. Ищем!..

Они пошли по станции и очень скоро выяснили, что «Полярная» выгорела практически вся. Вместе с людьми. Обугленные останки «полярники» обнаружили на рабочих местах. А это уже говорило о многом. Спустя час все вновь собрались на кухне.