Фредерик Браун - Зерно богоподобной силы [сборник]

Уоррену Кейси захотелось, чтобы говорящий скорее перешел к делу.

— Мы намерены воспользоваться случаем и выразить громкий и эффектный протест против военщины, — продолжал тот. Протест, который сотрясет всю страну и, безусловно, вселит страх в сердца всех, кто имеет дело с оружием.

Снова заговорил председатель: «В торжествах примут участие ВВС. Отряд из двадцати „У-36Г“ пройдет бреющим полетом над трибуной, где будут сидеть выпускники, ожидающие производства в офицеры».

Кейси начал понимать.

— Один из этих самолетов будете пилотировать вы, продолжал председатель. Следующее предложение он выговорил очень медленно. — И только у этого самолета будут заряжены пушки.

Уоррен Кейси спросил безучастно; «Мною, я полагаю, можно пожертвовать?»

Председатель сделал отрицательный жест: «Нет. Разработаны планы вашего спасения. Вы сделаете один заход и откроете огонь по трибуне. После этого на полной скорости пойдете на север…»

Кейси быстро перебил его: «Не стоит мне больше ничего говорить об этом. Я отказываюсь от этого задания».

Председатель явно растерялся: «Но почему, Уоррен? Вы один из самых опытных наших людей и, к тому же, летчик».

Кейси хмуро покачал головой: «Личные причины. Не принято навязывать оперативникам задания, которые они не хотят выполнять. Давайте поставим на этом точку и не будем больше говорить. Так я не расколюсь на допросе и никого не выдам».

— Хорошо, — сухо сказал председатель. — Вы хотите уйти в отпуск, отдохнуть и не брать заданий в ближайшее время?

— Нет. Просто хочу взять какое-нибудь другое задание.

Один из членов совета открыл свою папку.

— Дело профессора Леонарда Лаво, — сказал он.

Профессор Лаво жил в небольшом бунгало с садиком. Уоррен Кейси, держа в руках фотоаппарат, постучал в дверь. Увидев Лаво, любой продюсер предложив бы ему роль ученого в своем фильме — он был классическим стереотипом. Моргая, профессор смотрел на лжежурналиста сквозь толстые очки.

— Я из «Звезды», — сказал Кейси. — Редактор прислал сделать пару снимков.

Профессор удивился: «Снимков? Ума не приложу, что сейчас может вызвать ко мне интерес прессы».

Кейси ответил: «Вы же знаете, как это бывает. Временами ваше имя попадает в новости, а мы любим иметь под рукой резерв, чтобы сразу поставить материал в номер, Вот шеф и хочет получить пару хороших кадров из вашего кабинета. Ну, знаете, вы читаете книгу или что-нибудь в таком духе».

— Понятно, — сказал профессор. — Хорошо, конечно, книгу, значит. А какую книгу? Да вы заходите, молодой человек.

— Любая сойдет, — с журналистским цинизмом ответил Кейси. — По мне, так хоть «Красную Шапочку» читайте.

— Ну да, ну да, — ответил профессор. — Я и не сообразил, что читателям заглавие все равно не разобрать.

Кабинет профессора был обителью мужчины: книги, огромная стойка с трубками, маленький бар, пара удобных кресел и кушетка, на которой можно развалиться, не снимая ботинок. Лаво сел в одно из кресел, показав лжефотографу на другое.

— Так что от меня требуется? — спросил он.

Кейси огляделся.

— Вы здесь один? — спросил он, как бы прикидывая план съемок.

— С экономкой, — ответил профессор.

— А нельзя ли ее пригласить попозировать с вами для снимка?

— К сожалению, ее нет дома.

Кейси сел в предложенное ему кресло. Тон его изменился.

— Тогда мы можем перейти прямо к делу, — сказал он.

Глаза профессора сверкнули за стеклами очков: «Простите?»

— Вы слышали о пацифистах, профессор?

— Разумеется. Подпольная нелегальная организация. Пацифистов часто обвиняют в убийствах и в других грязных преступлениях, но я всегда был склонен думать, что эти слухи преувеличены.

— Напрасно, — кратко ответил Кейси.

— Простите?

— Я оперативник этой организации, профессор Лаво, и я уполномочен предупредить вас прекратить исследования, над которыми вы сейчас работаете. В противном случае вы умрете.

Профессор уставился на него, раскрыв рот. Переход был слишком неожиданным.

Кейси продолжал: «По всей вероятности, вы плохо осведомлены о нашей организации. Я вас проинформирую, профессор. Наша цель — предотвратить дальнейший военный конфликт на нашей планете. Для достижения этой цели мы готовы на все. Мы безжалостны, профессор. Я не намерен агитировать вас. Я всего лишь намерен предупредить вас, что вы умрете, если не прекратите исследований, над которыми сейчас работаете».

— Послушайте, — возразил профессор, — я же ученый, а не политик. Я занимаюсь только наукой, чистой наукой. Мне нет дела до того, как мои открытия используют инженеры, военные и, в конце концов, правительство.

— Верно, — кивнул, соглашаясь, Кейси. — Верно до той степени, до которой вы, как и многие ваши коллеги, не задумываетесь о конечном результате ваших исследований. Но, начиная с этой минуты, профессор, вы будете об этом думать. В противном случае мы вас убьем. На решение вам дается неделя.

— Правительство защитит меня!

— Вряд ли. История показала, что группа убежденных и настойчивых людей, имеющих достаточно ресурсов, всегда может успешно уничтожить любого человека, сколько бы ни потребовалось времени на это.

— Значит, даете мне неделю? — переспросил профессор. Хорошо. Через неделю я либо сообщу прессе, что прекращаю исследования, либо, что пацифисты угрожают мне и я прошу защиты.

Кейси поднялся было с места, но профессор поднял руку «Погодите-ка, — сказал он. — Я хотел бы задать вам несколько вопросов».

Пацифист устало посмотрел на него.

Лаво сказал: «Вы — первый член вашей организации, с которым мне довелось встретиться».

— Сомневаюсь в этом, — ответил Кейси.

— Вот как? Глубокая конспирация? Ваши люди есть везде, но себя не выдают. Как же, в таком случае, вы вербуете новых членов? Вербовка в нелегальную законспирированную организацию дело тонкое.

— Верно, — кивнул Кейси. — Мы принимаем всяческие меры предосторожности. Никаких попыток установить контакт не предпринимается, пока мы не убеждаемся в том, что намеченный нами человек всерьез ищет ответ на вопрос, как покончить с войной и поставить ее вне закона. Очень многие люди, профессор, самостоятельно приходят к нашей точке зрения. И они начинают искать единомышленников.

Профессор явно увлекся: «Но ведь ошибки в таком деле неизбежны и некоторые из членов вашей организации становятся известны властям»

— Для подполья это нормальные условия существования.

— Но в таком случае, — торжествующе заявил профессор, всей вашей организации приходит конец. Полиция силой вынудит сознаться одного за другим.

Кейси рассмеялся: «Нет, отнюдь нет. Мы учимся на опыте предшественников. У подпольных организаций долгая история, профессор Звено состоит из пяти пацифистов, каждый из которых знает только членов своего звена и координатора. Координатор, в свою очередь, знает только четверых координаторов, с которыми сотрудничает, и командира группы, которому известны лишь четыре других командира групп, с которыми он работает, и так далее, вплоть до высшего руководства организации»