Джек Макдевитт - Послание Геркулеса. Звездный Портал. Берег бесконечности

Римфорд был, пожалуй, наиболее известным космологом. Он выдвинулся в последние годы, часто появлялся на различных авторитетных телевизионных ток-шоу, писал книги об архитектонике Вселенной, которые получали отличную рекламу как великолепная литература для рядового читателя, но в которых Гарри так и не понял ни строчки. В последние годы двадцатого века, утверждал Гамбини, Римфорда превосходил лишь Хоукинг. Его имя связывали со сложнейшими топологическими теоремами, темпоральными отклонениями и космологическими моделями. И еще он был выдающимся экспертом.. Кроме того, он пользовался репутацией отличного актера-любителя - Гарри как-то видел его на сцене и поразился энергии, с которой тот играл отца Элизы Дулитл.

Но кто такие Дэвис и Хаклют?

Они вышли через парадную дверь прямо в яркий солнечный полдень, прохладный и пахнущий сентябрем. Гамбини явно обретал былой энтузиазм.

- Сайрус - микробиолог из университета Джона Хопкинса. Человек эпохи Ренессанса. Его специальности включают еще эволюционную механику, генетику, морфологию и ряд связанных с ними дисциплин. А еще он пишет статьи.

- Какие такие статьи? - спросил Гарри, понимая, что Эд имеет в виду не научные статьи.

- Это более или менее философские комментарии к истории естествознания. Его публикуют «Атлантик» и «Харпер». Том его избранных статей вышел в прошлом году и получил хороший отзыв в «Таймсе». Кстати, назывался он «Нерешительный бронтозавр».

- А Дэвис?

- Психолог-теоретик. Заметь, работающий психолог-теоретик. Кто ее знает, может, она и с Розенблюмом чего-нибудь сотворит.

- Эд!

- О'кей. Понимаешь, раз мы будем беседовать с разумными существами, то нам потребуется хороший психолог.

- Зачем?

- А кто же еще сумеет реконструировать психику того, кто будет сидеть на том конце провода?

Чудесный был денек. И Гарри, глядя на прочную реальность проехавшего мимо пикапа, на такие домашние индивидуальные офисы на той стороне дороги № 3, на балки и вагонку, сложенные у стены того здания, из которого они вышли, - остатки затеянной бывшим директором перестройки, им же и заброшенной, подумал: а может, Розенблюм все-таки прав в своей оценке Гамбини?

- А зачем Уиллер и Римфорд? - спросил он, - Какое отношение имеет космология к СЕТИ?

- Если строго между нами, Гарри, то математиков и астрономов у нас как грязи. А Уиллер - мой старый друг и заслуживает того, чтобы быть с нами. Римфорд - непременный участник каждого выдающегося открытия вот уже сорок лет. Кроме того, он лучший математик Земли. Если контакт будет развиваться, то есть если у нас будет текст, астрономы нам не нужны, а вот Бейнс и Пит понадобятся, чтобы расшифровать сигнал. А потом будет очередь Хаклюта и Дэвис, чтобы понять, какой там смысл.

Около семи Гарри отправился домой. Когда он приехал, машины Джулии не было. В воздухе стоял запах сгоревших листьев. Быстро холодало. В наступивших сумерках голые ветви деревьев торчали мертво и четко. Следовало бы пройтись граблями по газону. А соседские мальчишки опять сорвали калитку с петель. С того первого дня, когда он привез калитку из магазина и присобачил ее к штакетнику, она всегда висела криво. С ней надо обращаться деликатно - чуть что, а она уже срывается с петель. Несколько раз он чинил ее, а результат - все тот же.

Дом был пуст. На буханке хлеба лежала записка: «Гарри, мы у Эллен. Мясо в холодильнике».

На мгновение сердце замерло. Но не могла же она выкинуть с ним такой трюк - уйти без предупреждения и так скоропалительно. С небывалой яркостью вспомнилось все, что было вчера.

Гарри открыл банку пива и отнес ее в гостиную. Несколько листов «синек» Джулии - она работала на полставки в маленькой архитектурной фирме в округе - заложены за подставку телевизора. Их присутствие действовало успокоительно. Когда придет время ухода, уйдут и они.

Несколько пластмассовых драконов Томми лежали в обувной коробке рядом с низенькой скамеечкой. Странные создания с длинной мордой, хвостом аллигатора и крыльями летучей мыши. И тем не менее драконы тоже успокаивали, равно как и старинное бюро, которое они купили в первый год супружеской жизни. Года два-три назад они обновили его березовую фанеровку.

Пиво было холодное. И вкусное.

Гарри скинул туфли, включил «ящик» и приглушил звук. В комнате стояла приятная прохлада. Он допил пиво, улегся на софу и закрыл глаза. В доме всегда тишина, когда нет Томми.

Звонил телефон.

Было темно. Кто-то прикрыл его пледом. Гарри нашарил телефон и прижал к уху трубку.

- Хелло!

- Гарри, ты нам оптический обеспечил? - Гамбини. - Управление говорит, что ему ничего не известно.

- Подожди минуту, Эд. - Телевизор был выключен, но Гарри слышал, что на втором этаже кто-то ходит. Попробовал посмотреть, сколько времени на ручных часах, но куда-то подевались очки. - Который сейчас час?

- Почти одиннадцать.

- О'кей. Я сообщил Доннеру, что ему придется потесниться, и известил управление запиской. Сейчас позвоню им, чтоб убедиться, что они не забыли. Ты должен приступить в полночь. Однако они предупредили, что Шампольон не выйдет на линию раньше двух.

- Ты не думаешь подъехать?

- Что-нибудь случилось?

- Да трудно сказать. Это же первый оптический контакт с системой, от которой до сих пор мы получали только рентген. Единственное изображение было получено с орбитального спутника. - Гарри все еще прислушивался к шагам над головой. - Впрочем, мы наверняка получим лишь кой-какую техническую информацию, так что тебе вроде ехать не обязательно. Разве что, - сказал он с подковыркой, - эти сукины дети пошлют нам еще и оптический сигнал.

- А это возможно? Гамбини подумал.

- Не уверен. Но вообще-то от них всего можно ждать.

Гарри еще поговорил о всяких разностях, возможно, ожидая, чтобы появилась Джулия. Наверху открылась и захлопнулась дверь спальни, раздались шаги на лестнице. Он видел, как Джулия остановилась у окна внизу. Ее силуэт был хорошо различим на фоне звездного неба.

- Хелло, - сказала она, но он увидел только движение губ. Гарри кивнул телефону.

- Эд, - сказал он. - Я буду через часок. - И удовольствие, которое он извлек из этой игры, из того, что он смог дать понять Джулии, что снова покидает ее, удивило его самого. Он повесил трубку и спросил Джулию, как она себя чувствует, причем постарался, чтобы в голосе не прозвучало равнодушие и в то же время не было бы особой тревоги. - Жаль, что я не повидал Томми, - добавил он.

- Мы приехали около часа назад, - ответила она. - Он уже спит.

И чтобы что-то сказать:

- Опять «Геркулес»?

Она выглядела разочарованной. Может быть, рассчитывала, что он с большим упорством будет пытаться удержать ее? Его отношение к ней сейчас определялось мужской гордостью, а также ощущением, что любая откровенная попытка повлиять на ее решение будет отвергнута, заслужит только презрение и уменьшит ничтожную вероятность того, что Джулия все же попытается спасти обломки семьи.