Франсис Карсак - Чужие миры. В двух книгах. Книга 2

Командир, как обычно, стонал от невероятной медлительности «Ириды» в сравнении с изящными борзыми земного космического флота, некоторые из которых, по его словам, имели вдесятеро большую мощность и вдесятеро же меньшую массу.

— Это все — из-за вас — сказал я — Если бы вам не взбрело в голову подойти слишком близко к Аресу, «Смоленском» и сейчас можно было бы пользоваться.

— Или, по крайней мере — заметил Луис, вступая в игру — мы смогли бы восстановить и другие два его реактора, что дало бы нам втрое большую мощность.

— Вчетверо большую — хмыкнул Руденко — К сожалению, уцелел самый маленький.

— Вы не могли бы сменить тему? — проговорил Морьер, зевая — Я уже слышал этот разговор раз двадцать, не меньше. Лучше скажите, Луис, как по-вашему, спутник Ареса упомянул о нашем визите в своем ежедневном отчете на Землю?

Вопрос этот был встречен взрывом смеха: эту тему мы обсуждали минимум дважды в день — с учетом того, сколь медленно двигался наш звездолет, она у нас была самой распространенной. Ответ, как правило, был положительный: вероятнее всего, новость о нашем визите к спутнику уже действительно была передана на Землю. Но как земляне ее интерпретируют? И к чему это все приведет? Это была уже область гипотез. Ответить Морьеру никто не удосужился.

Полагаю, я уснул.

Я пришел в себя, когда расположенный в изголовье моей койки громкоговоритель воззвал:

— Командир, вы не могли бы подняться на мостик?

Это был голос Баркли. Руденко выглядел удивленным.

Судя по всему, произошло нечто необычное, нарушившее ежедневную монотонность. Вместе с командиром на мостик поднялись и мы трое.

Баркли возился с радиоприемником. Он поднял голову и улыбнулся, увидев перед собой целую толпу.

— Похоже, развлечений на борту не так уж и много. Какой у вас сегодня эскорт, командир!..

— Ближе к делу, Стив! Ты не заставишь нас поверить, что вызвал Василия, чтобы спросить у него, который час!

Пропустив мимо ушей эту реплику Морьера, помощник командира запустил записывающее устройство:

— Послушайте, командир: тут последний час автоматического приема на частоте спутника.

— Там ничего быть не должно — возразил Руденко — Еще рано. Следующая передача должна пройти в 7:12, а сейчас только четыре часа…

— Я тоже так думал, но все же проверил ленту для очистки совести. И кое-что на ней было: послушайте сами.

Лента бежала на полной скорости, но аппарат молчал. Когда прокрутилась уже треть пленки, Баркли замедлил режим и знаком предложил нам прислушаться. Я затаил дыхание.

Тишину нарушало лишь мягкое урчание мотора. Наконец из динамика донесся голос, чистый и ясный… и непонятный. Но Руденко часто говорил на этом языке со своими соотечественниками: я узнал характерные звуки. Кроме того, по лицу русского можно было понять, какие его одолевают эмоции: сначала — удивление, затем — живейший интерес. Когда голос умолк, на лице командира «Ириды» отразилась некоторая растерянность.

После нескольких минут тишины сообщение возобновилось. Руденко не ослаблял своего внимания. Стоявший рядом со мной Луис пробормотал:

— Это повторение предыдущего.

Я посмотрел на него с удивлением:

— Так ты теперь понимаешь русский язык?

Он с улыбкой кивнул:

— Больше года брал уроки у Кирова. Ты и представить себе не можешь значение работ русских математиков! У нас в федеральной библиотеке имеется внушительное собрание русских научных периодических изданий предшествовавшей Катаклизму эпохи: никому еще не приходило в голову — а может, никто не отваживался с ними ознакомиться.

Сообщение повторилось в третий и последний раз. В командный пункт только что вошел Этранж, вероятно, тоже предчувствуя, что есть какие-то новости. Баркли остановил магнитофон:

— Это все. С тех пор больше ничего не было.

Посреди общего шума все взгляды обратились к капитану.

Тот по-прежнему имел озабоченный вид.

— Наше радиосообщение дошло до Земли — сказал он — Им понадобилось какое-то время, чтобы решить, что делать. Вероятно, поэтому ответ пришел так поздно.

— Возможно, на то есть и технические причины — заметил Луис — Ничто не указывает на то, что необходимый радиопередатчик был включен и готов к работе.

— Да, это возможно. К сожалению, сообщение, которое мы послали от Ареса, было слишком коротким. Мы не упомянули в нем наше местоположение и ничего не сказали об «Ириде» — лишь отметили, что «Смоленск» разбился на второй планете.

— Значит, земляне думают, что мы все еще там?

— Именно. Судя по всему, спутник не упомянул о нашем визите или же не идентифицировал нас как источник сообщения. В ответе землян сообщается, что экспедиция только что вылетела с базы на Сатурне в направлении второй планеты этой системы, то есть Теллуса.

— Это-то и досадно! Мы рискуем пересечься в пути, не заметив друг друга…

— Как пить дать — сказал Баркли — Тем более что мы никак не можем сообщить им, что мы уже на пути к Земле. Наше радио так далеко не передает.

— Мы могли бы ретранслировать через спутник Ареса — предложил Морьер.

Баркли покачал головой в знак отрицания.

— Мы уже слишком далеко от Ареса, и у нас нет ни малейшей возможности узнать, получит ли спутник наши сообщения.

— В любом случае — сказал я — мы должны вернуться к Аресу. Когда окажемся там, посмотрим, сможем ли мы связаться с экспедицией через спутник или нам придется возвратиться на Теллус.

— Этранж, сколько времени нам нужно для возвращения к Аресу?

Наш инженер пожал плечами:

— Если не брать в расчет собственное движение планет, в целом можно сказать, что мы удаляемся от Ареса на полном ходу вот уже шестнадцать дней. Нам нужно столько же времени, чтобы снизить скорость, затем еще тридцать два дня на возвращение к исходной точке… чуть меньше, если мы не станем замедляться у Ареса и продолжим двигаться прямиком к Теллусу.

— То есть дней сорок — пятьдесят до Ареса и семьдесят — восемьдесят до Теллуса?

— Василий — спросил Баркли — какой может быть скорость земной экспедиции? У вас есть об этом хоть малейшее представление? Как быстро они могут достичь Теллуса?

— Согласно сообщению, экспедиция планирует прибыть на Теллус примерно через девяносто дней, в чем нет ничего удивительного для земных аппаратов.

— Земных дней — заметил я.

— Верно. Это примерно…

— Семьдесят пять теллусийских — сказал я.

— Что ж, все понятно — заключил Морьер — Похоже, выбора у нас нет. Даже если мы возьмем сейчас курс на Теллус, нам сильно повезет, если мы доберемся туда раньше землян…

Как только решение было принято, сообщение, отправленное на радиотелескоп, проинформировало об этом Союз, и атмосфера на «Ириде» радикальным образом изменилась. Вялость, охватившая нас, когда мы полагали, что отправились в очень долгое путешествие к Земле, сменилась возбуждением гонки.