Ксавье Мюллер - Эректус [litres]

– Дедушка в порядке?

– Он играет.

– Ты поедешь с нами. Его нужно увезти подальше.

– Почему?

– Армия хочет собрать всех больных в одном месте.

– Они заберут дедушку?

– Нет, если мы поторопимся…

Существо, которое еще два дня назад было Дэни Абикером, сидело и старательно разбирало конструктор. Когда люди вошли, он резко выпрямился и бросился в сторону мальчика, широко улыбаясь и потряхивая кубиком. Однако его энтузиазм пропал, как только натянулся шнур, которым он был привязан к батарее. Дэни сморщил лоб и тихо захрипел от недовольства, поняв, что его движения ограничены. Тендаи смастерил эти оковы с помощью ремня, который использовали при перевозке Четырехбивневого. При виде этой картины Лукаса чуть не стошнило. Доисторическая версия Абикера сохранила некоторые признаки старости – седую шевелюру, морщинистую кожу и знакомый шрам на лице, но его мускулатура была такой же впечатляющей, как у любого молодого эректуса. У него был скошенный подбородок и достаточно сильные челюсти, чтобы перекусить бедренную кость.

Кайл хотел подойти к нему, но мать его тотчас же остановила. Мальчик, протестуя, попытался вырваться из ее хватки:

– Отпусти меня, это же дедушка!

– Нет, Кайл, не совсем.

– Тогда почему он хочет дать мне кубик?

– Потому что он… Потому что эректусам нравится играть.

Произнеся эти слова, Мэри разрыдалась. Мальчик в изумлении смотрел на мать. И тогда Лукас попробовал их успокоить:

– Никто не мог предвидеть это безумие. Мы позаботимся о нем, но действовать нужно очень быстро!

От звука мотора они застыли на месте. Слишком поздно, военные уже были здесь! Карвальо под воздействием адреналина отреагировал, не раздумывая:

– Мэри, идите к ним навстречу и задержите их. Отведите их сначала в служебные помещения, неважно куда, мне нужно пять минут, чтобы усыпить Дэни.

– А потом?

– Не думаю, что они будут искать в детской комнате. Это единственный выход. Кайл, ты остаешься со мной и сделаешь вид, что учишь уроки.

– Хорошо!

Пока Мэри выскочила из комнаты, чтобы перехватить военных, Лукас наполнил шприц лошадиной дозой анестезирующего средства. Затем, избегая резких движений, он всадил иголку в плечо Дэни. Эректус вздрогнул и бросил на мужчину враждебный взгляд, который через несколько секунд затуманился. Под действием успокоительного Абикер пошатнулся, попытался удержаться, но потом, обессиленный, рухнул на пол, его глаза оставались открытыми.

Комната не могла похвастаться наличием хороших укрытий. Под кроватью Дэни было бы очень видно. В шкафу – слишком очевидно. Еще в комнате был письменный стол, этажерки и какой-то огромный плетеный сундук… В сундуке были сложены перина и мягкие игрушки. Лукас опустошил сундук и с помощью Кайла запихнул в него бездвижное тело. После чего они повернули сундук замком к стене, заблокировав дверцу, сверху положили несколько подушек, мягких игрушек и стопку иллюстрированных журналов. Все было на своем месте.

– Я ухожу.

Кайл молча кивнул, рухнул на стул возле стола и открыл тетрадь. Мальчик был очень бледным, но невероятно решительным.

Выйдя из комнаты, Карвальо столкнулся лицом к лицу с Мэри и тремя мужчинами в военной форме.

– Что происходит? – спросил он с показательной тоской.

– Мы ищем Дэни Абикера. Вы кто? – подозрительно спросил лейтенант.

– Лукас Карвальо, из ВОЗ. Мы с семьей Абикера – друзья. То, что случилось с Дэни, ужасно. Вы пришли слишком поздно. Опасаясь за мальчика, мы поместили деда в загон, но он убежал… Мэри, разве вы не сообщили об этом?

– Конечно, но, похоже, эти господа мне не верят.

Вдруг военный потерял всякую уверенность и машинально повторил фразу, которую, по всей видимости, многократно повторял за последние дни:

– Укрывание жертвы вируса может повлечь распространение эпидемии. Повторяю вопрос: ваш отец здесь?

– Ищите сами, не стесняйтесь, можете даже начать с комнаты моего сына!

Мужчины подошли к порогу и застыли, сбитые с толку присутствием мальчика. Мэри воспользовалась этим, чтобы еще раз их подколоть:

– Вы считаете меня настолько сумасшедшей, чтобы я могла засунуть эректуса под кровать своего ребенка?

Лейтенант замер на несколько секунд, которые показались вечностью.

– Я верю вам, мадам. Говорите, он убежал? Когда именно?

– Ночью или утром. Когда я пошла туда в 6 утра, его уже не было.

– Мы прочешем окрестности парка. Если не найдем следов, привлечем вертолет. Простите за беспокойство…

– Вы выполняете свою работу.

Как только солдаты ушли, Мэри прошептала:

– Где он?

Карвальо, услышав шум уезжающего грузовика, вытянул сундук и развернул его. Огромное тело выкатилось на пол и застыло.

Человек, которым ранее был Дэни Абикер, был теперь животным и крепко спал под наркозом…

Потерпев фиаско на голосовании Совета Безопасности, Гордон решил оставить Маргарет в Нью-Йорке и по пути домой заехать в Атланту, чтобы встретиться со своим коллегой из Центра по контролю и профилактике заболеваний в США.

Это был единственный раз, когда они с Мак-Кормиком пришли к согласию: быстро распространяющееся движение самозащиты становится новым вирусом, с которым надо было бороться. По всему миру восставали отряды коммандос, формировались группы ополчения, возрастало количество случаев казни эректусов. Не осталось ни одного квартала, где бы не встречалась на дверях красная буква «Э». За один день порядочные отцы семейства и мирные работники превратились в безжалостных убийц.

Стивен не был специалистом в гражданских войнах, но всегда думал, что они возникали из-за старых обид. Однако то, что происходило сейчас, не было связано ни со скелетами в шкафу, ни с давним предательством. Злость питалась от другого, более мощного, прямого источника: инстинкта самосохранения. Люди вели себя как крысы в сточных канавах или слоны в саванне: они защищали свой род.

Большинство государств пытались сдержать эти движения, но с какой-то непостоянной настойчивостью. Перенаселенные страны, такие как Венесуэла и Польша, отказывались отправлять свои войска против экстремистских группировок. В России ситуация вырисовывалась намного серьезней: солдаты не стеснялись помогать ополчению, которое прибыло в одну московскую больницу и истребило эректусов. Президент России объявил о начале расследования, но, вероятнее всего, оно никогда не завершится.

Стивен провел целый день, оживленно беседуя с Мак-Кормиком. Ночью в отеле он не мог уснуть. Он наконец-то решился позвонить Анне. Стивену показалось, что она была на грани нервного срыва. Молодая женщина больше не знала, к кому обратиться, чтобы найти след Яна. Новости, транслируемые по телевизору, приводили ее в ужас: тротуары столиц были устелены телами эректусов. Еще не просочилось никакой информации, куда именно отправляют задержанных. Стивена мучили угрызения совести из-за того, что он не нашел времени заняться этим делом раньше. Он позвонил в генеральный штаб армии и благодаря своей настойчивости смог переговорить с Антонетти. Генеральный врач не скрывал, что всеми силами защищал закон о задержании эректусов, потому что это единственный способ оградить людей от заражения. Он прекрасно понимал позицию русских, хотя и опасался того, что скопление больных в одном месте может обернуться серьезными последствиями. Он все же пообещал подумать о пропуске для Анны Монье в память «о былых временах». Антонетти произнес свое обещание мстительным тоном, но Стивен не обратил на это внимания. Та яма, которая годами разделяла их, превратилась в пропасть.