Джон Уиндем - Уснуть и видеть сны [Грезить поневоле]

— Смотри, смотри скорее туда! — прошептала она, указывая на одну из лож бельэтажа.

Сомнений быть не могло: она знала это лицо, пожалуй, даже лучше, чем свое собственное, — каждый завиток волос, каждая черта, каждая ресница вокруг карих глаз были ей предельно знакомы. Это был Он . Она знала эту улыбку, с которой он сейчас наблюдал за происходящим на сцене, так хорошо, что у нее защемило в груди. Да, она знала об этом человеке все, совершенно все.

Затем внезапно она заметила, что взоры всех женщин в зале устремлены на ложу. Выражение, написанное на их лицах, испугало ее, заставило еще сильнее прижаться к Лейле.

В течение нескольких последующих минут мужчина в ложе продолжал смотреть на сцену, не замечая, что происходит вокруг. Затем что-то — может быть, напряженная тишина зрительного зала, заставило его повернуть голову.

Увидев сотни женских глаз, устремленных прямо на него, он перестал улыбаться.

Тишину резко нарушили истерические вопли, раздавшиеся одновременно в нескольких местах по залу.

Мужчина постоял в ложе еще пару минут, затем на его лице появилось выражение тревоги и, быстро повернувшись, он решительно шагнул вглубь ложи. Из партера нельзя было видеть, что там произошло, но он снова появился в ложе и у всех на виду стал отступать от двери спиной к барьеру. Вслед за ним появилось несколько женщин. Их искаженные ненавистью лица заставили Джейн содрогнуться. Когда мужчина на минуту повернул лицо к залу, было видно, что он смертельно напуган. Женщины наступали на него, словно разъяренные фурии.

Чуть поколебавшись, он перебросил ногу через барьер ложи и выбрался наружу. Очевидно, он собирался перелезть в соседнюю ложу. Упираясь одной ногой в кронштейн светильника, он пытался ухватиться рукой за край барьера. В тот же момент две женщины из прежней ложи ухватили его за другую руку. Какой-то ужасный миг он висел между двух лож, стараясь сохранить равновесие, затем рухнул головой вниз в проход между креслами партера.

Джейн прикусила губу, чтобы не закричать, но даже если бы она закричала, никто бы не заметил этого — такой крик и визг стояли кругом…

Вернувшись домой, Джейн долго сидела перед телефоном, прежде чем поднять трубку и набрать номер своего журнала. Наконец она решилась:

— Это ты, Дональд? — спросила она дежурного репортера деланно равнодушным голосом. — Это Джейн. Ты случайно ничего не знаешь о том человеке, который сегодня упал с балкона в театре «Каунтесс»?

— Знаю, конечно, — я как раз пишу о нем некролог. А что бы ты хотела знать?

— Да ничего особенного — просто, кем он был и так далее…

— Его звали Дэзмонд Хейли. Тридцати пяти лет от роду. У него, оказывается, была масса всяких ученых званий — в основном в области медицины. Специализировался как психиатр, написал целый ряд научных трудов. Самая известная его книга — это «Психология толпы и эпидемия истерии». Не так давно опубликовал статью под заглавием «Гипноз и вызываемые им массовые галлюцинации» — довольно мудреная работа, не для рядового читателя. Он жил в… эй, что там с тобой?

— Да ничего, — ответила Джейн, стараясь казаться спокойной.

— Ты, часом, не была с ним знакома?

— Нет, — сказала Джейн твердо, — нет, я никогда его не встречала.

Она аккуратно положила трубку на рычаг, внешне спокойно прошла в соседнюю комнату, так же спокойно и печально опустилась на постель и тут-то позволила себе дать волю слезам.

А кто мог бы сказать, сколько еще горьких слез было пролито в ту ночь на бесчисленные подушки от того, что волшебный сон не приснился вновь и не мог уже присниться никогда?..