Борис Штерн - Феникс сапиенс

9 мая. Заболели Медея со Стивом. Они вернулись в свой дом уже в качестве пациентов. Всего больны шесть человек. Ждем своей очереди. Маша решила попробовать изготовить в домашних условиях сыворотку из крови Саида. Заказала какие-то препараты и инструменты из города.

12 мая. Радист из-под Приозерска рассказал о посевной — все в порядке, нашлись двое грамотных по аграрной части. В поселении никакой инфекции. Снарядили экспедицию в Питер, говорит, лучше бы они этого не делали. Живых в городе нет.

15 мая. Заболел Крис и еще четверо. Маша ввела сыворотку всем одиннадцати больным. Медея и еще три человека совсем плохи — сидят на кислороде, не могут говорить. В помощь Маше и двум волонтерам-медикам пришли еще двое — одна из них когда-то работала медсестрой, другой читал популярную литературу по медицине. Работают как проклятые. Дежурят по двое. Маша еле добирается до постели. Мы помогаем, как можем, но только оставаясь снаружи. Дезинфицируем, контролируем. Иммунизированный Саид стал работником при госпитале — уборщиком, садовником, официантом. Он пережил ломку и стал нормальным молодым человеком — улыбчивым и исполнительным. Машу он просто боготворит.

17 мая. Медея умерла. И еще двое — пожилая пара. Стив пошел на поправку. Крис держится. Добавились пятеро. Нас, питерских, эта зараза, похоже, не берет. Алену тоже, видимо, из-за ее оптимизма.

19 мая. Новых заболевших только два. Осиротевший Стив практически выздоровел. Маша взяла у него кровь для сыворотки. Еще двое умерли, но остальные в стабильном состоянии или выздоравливают. Похоже, Машина сыворотка работает, жаль, что она помогла не всем.

23 мая. За четыре дня ни одного нового больного. Неужели задавили эту заразу?! Один терапевт, один анестезиолог, три недоучки и дисциплинированная община — вот и вся победившая рать. Теперь главное — держать карантин.

25 мая. Умер еще один сосед — долго боролся, не хватило сил. Остальные поправляются, новых заболевших нет. Стива «выписали». Я сказал ему, что если он не против, то теперь мы с Машей будем его родителями, а Игорь с Катей — братом и сестрой. Стив разрыдался в объятиях Маши — ему явно полегчало.

30 мая. Крис дома. Премьер выступил с проникновенной речью. Израиль — последняя цитадель цивилизации, которая еще держится. Но и она несет огромные потери. Государство, лишившись половины служащих, при разрушенных международных коммуникациях, при глобальном крахе экономики не может выполнять все свои обязанности. Поэтому правительство передает местному самоуправлению свои полномочия во всем, кроме армии, службы спасения и администрации лагерей беженцев. Правительство, наоборот, берет на себя обязанности по информированию и организует систему чрезвычайной медицинской помощи. Централизованное энерго- и водоснабжение сохраняются, но будут поэтапно сокращаться. Вот так. Последняя цитадель держится, но зашаталась.

10 июня . Заработало «Радио Нью-Йорка». Оказалось, что это не совсем розыгрыш. Команда из четырех человек втащила на башню Всемирного торгового центра киловаттную радиостанцию, обосновалась там с двухнедельным запасом всего необходимого и ведет репортажи. И не только устные репортажи, но и каждые полчаса по десять минут передает фотографии. Они объявили, что все, кто хочет их не только слышать, но и видеть, должны раздобыть звуковой модем и написать к нему драйвер на своем компьютере — они будут передавать фотоснимки в цифровом формате. Крис с помощью умельца из Лампового содружества справился с этой архаикой за день. И мы увидели Нью-Йорк: зелень парков, небоскребы — и блестящие на солнце, и со шлейфами копоти над разбитыми окнами, и обгоревшие «выше пояса». Мы увидели и четырех крепких бородатых мужиков неопределенного возраста — наших заокеанских корреспондентов. Сами они добрались в город из Вермонта, где основали небольшое поселение — доехали на фермерских скутерах. Нью-Йорк по их словам отнюдь не мертв — в Центральном парке много оленей и белок, на пирсах Гудзона греются морские котики, на улицах — еноты и крепкие рыжие дворняги, которые питаются многочисленными крысами. Много птиц. Трупный запах в городе заметно ослаб, а на верхотуре ВТЦ вообще свежий воздух. Они даже встретили на улице живого человека, правда, тот не мог связать двух слов: кто он, где живет, чем питается, зачем он здесь? Только бессвязный набор слов, в котором проскакивало имя «Ингрид». Его накормили, после чего человек незаметно исчез.

15 июня. Эпидемия овечьего гриппа в стране идет на убыль, в лагерях вышла на плато. Потери в стране — сто тысяч, в лагерях — полмиллиона. Армия брошена на поддержание карантина. Цитадель шатается, но держится. Хуже другое. В стране была прекрасная фармацевтика. Она еще жива, но большинство лекарств нельзя выпускать без импортных составляющих: глобализация — она и в Африке глобализация. Поэтому все со страхом ждут, когда останемся без лекарств. В стране около двухсот тысяч тех, кто держится на лекарствах, кто живет, пока принимает их. Самое страшное — нет людей, способных наладить местное производство этих чертовых составляющих. Есть люди, готовые учиться и пробовать, но нет времени на это.

20 июня. «Радио Нью-Йорка» стало популярным в узком кругу радистов. Многие ссылаются на него и, конечно, обсуждают. Кто-то ругает, дескать, что за кощунство — вести передачу из братской могилы, другие поддерживают — дескать, водрузили жизнеутверждающий флаг цивилизации на пепелище. На новых снимках — орлиное гнездо на карнизе соседнего небоскреба, лось, пробирающийся сквозь мертвый автомобильный затор на мосту, ночной город, где под звездами еще горят редкие огни фонарей с солнечными батареями. Им друзья из лесов Вермонта закинули провизии еще на две недели, так что вещание продолжается. Они знают про мир не больше остальных, но говорят полезные вещи. Вот, записал дословно: « Не собирайтесь в кучи, наоборот, разъединяйтесь — идите в те места, откуда люди бежали. Самое опасное место сейчас — юг, куда массы бежали зимой. Центральный парк — вполне приемлемое место для небольшого поселения, если бы не окрестные крысы. Оседайте небольшими группами, стройтесь, пока тепло, осваивайте простые ремесла, плодитесь и размножайтесь — только так наш род сможет выжить. А теперь послушайте старую музыку, просветляющую психику и личную перспективу на неделю вперед ».

Я и сам все чаще думаю о том же. Уйти из цитадели! Немного страшно, но надо. Пока ни с кем не говорил об этом. Думаю, куда.

30 июня . То понос, то золотуха. Овечий вирус придавили, следом идут бактерии. Они идут не только с людьми, они, гады, живучие! Идет тиф, он опасен для беженцев, холера, где-то уже поднимают голову чума и черная оспа — давно побежденные болезни, против которых нет запаса вакцин и специфических антибиотиков. Поговорил, наконец, с Крисом. Он вроде бы понимает, что придется уходить. Но ему-то уходить придется из собственного дома, поэтому решиться гораздо трудней.