Сергей Григоров - Очарование Ремиты [СИ]

Джон, ломая ветки, что-то возмущенно отвечал, изо всех сил сдерживая предательские рыдания.

— Мак тебе еще добавит, когда ты побежишь к нему лечиться. Ишь, чего удумал — пугать девочек по утрам!

«Мак» — это профессор Макгорн. Он всегда держал себя сугубо официально и обращался ко всем, даже провинившимся в чем-нибудь, только на «вы». Девочки постоянно называли его разными забавными и не очень прозвищами, вероятно, из-за присущего им чувства противоречия.

— Варя, зачем ты так? Ему же больно! — крикнула Злата.

— Пусть не заглядывает в мое окно!

— Ваня, подожди, я отведу тебя в здравпункт.

Джон, на миг вскинув свое залитое слезами лицо с многочисленными багровыми следами от ударов тонких ветвей, протестующе замахал руками, не в силах что-либо сказать, и, хромая, скрылся в кустах.

— Ваня! — еще раз крикнула Злата.

— Не тронь ты его, — посоветовал Олег. — Видишь, человеку и так тошно.

— Какая все же Варька противная!

— Противная, — легко согласился Олег. — Ты готова? На, забирай свое чудовище.

— Ты тоже противный. Это не чудовище! — в глазах у Златы мелькнули негодующие зеленые искорки.

— Ладно, я иду к Тете Поле. Ты со мной или нет?

Они побежали через парк, по разноцветному травяному ковру к тому месту, где стоял улей. Тетя Поля уже раскрыла его и, вынув несколько рамок, осторожно вырезала соты. По ее безукоризненно чистым пальцам тек свежий ярко-желтый мед. Облачко волнующихся пчел, больших — чуть ли не в пол-ладони — и мохнатых, застилало глаза, мешая работать. Как интересно было ловить эти летучие создания и гладить. Пчелы негодующе напрягали лапки, пытаясь вырваться, а то и покусывали своими жвалами наиболее мягкие места ладошек. Это было так забавно.

Кокроша как-то объяснил, что пчелы — это их охранники. Специальными ароматическими веществами, настолько слабыми, что человеческое обоняние не воспринимало совершенно никакого запаха, были помечены все проживающие в школьном здании. Для пчел это были «свои», ужалить которых они не могли ни при каких обстоятельствах. Однако если без спроса появится кто чужой — вмиг маленькие летуны «возьмут его в оборот». Олег не уточнил, что это значит взять в оборот, хотя и не представлял, что произойдет. Никогда никого пчелы не обижали.

Обернувшись на ходу, Олег заметил какую-то новую фигурку, прилипшую к стене школьного здания, но тут же забыл про нее. Тем самым он пропустил одно важное событие.

Барбара, расправившись с Джоном, все же испытала, вероятно, муки совести. Первоначальный испуг, когда перед ней внезапно возникла гудящая и страшная, как ей показалось, рожа, прошел. Покричала из окна, намереваясь извиниться, — весьма необычный для нее шаг. Никто ей не ответил. Из соседнего окна высунулась Лена и поинтересовалась, что происходит. Барбара пожаловалась, что мальчишки совсем обнаглели — мешают спать по утрам, пугают бедных девочек. Стекла запросто могут разбить. И захлопнула окно.

Лена же принялась соображать, каким способом Джон подобрался к Барбарову окну. Догадалась, что был использован выступ и, недолго думая, решила проверить свое предположение — она всегда старалась не отставать от мальчиков. Вначале ей было страшно, несколько раз чуть не сорвалась, а потом понравилось. Незаметно для себя она прошла мимо комнат Джулии и Златы и добралась до окон учительской. Форточки были приоткрыты, и Лена услышала обрывки фраз, бросившие ее в дрожь. Что может быть интереснее, чем подслушивать беседы взрослых? Она присела, прижавшись к стене.

Разговаривали двое. Сочный бас, несомненно, принадлежал Кокроше, а сухой, словно чуть надтреснутый голос — учителю Лоркасу. Лена зримо представила себе: огромный как гиппопотам Кокроша упруго прохаживается по учительской, а розовощекий Лоркас, похожий на переросшего младенца, вертится вокруг, не в силах справиться со своими эмоциями.

— Какая глупая смерть! — громко воскликнул Лоркас. — Здесь, на Ремите я почти шесть лет, но до сих пор не привыкну к тому, как низко вы цените человеческую жизнь. Все эти запредельно рисковые виды спорта, бесконечная череда выяснений отношений с холодным оружием в руках. Ужас!

— Своя воля — своя и доля.

— Я понимаю, что нормальному человеку без стрессов, без лишней порции адреналина в крови пресно жить. У нас, на Блезире, действует огромная индустрия острых развлечений. Но чтоб кто-то когда-то стал рисковать своей жизнью? Да никогда! А тут сам король на потеху своим подданным взмывает в воздух на Змее, чтобы принародно упасть и разбиться. Дикость! Ладно бы, если б по слепой случайности, а то, как вы говорите, крепления оказались не в порядке. Куда смотрела Служба безопасности?

Лена целиком обратилась в слух. Все ее сознательное существование измерялось событиями только местного значения. Сначала они жили на маленьком острове, затерянном в водах Южного океана. Много лет назад (пять? шесть? — в общем, целая вечность прошла) переехали сюда. Воспитательниц, Бабу Аню и Саню, сменил Лоркас со своими удивительными компьютерными играми и конструкторами. Словом, все интересное всегда совершалось рядом. А за воротами школы, казалось ей, огромный внешний мир пребывал в замершем состоянии. Миллионы людей, детей и взрослых, существовали как абсолютная, неизменная данность. И вдруг такая новость — разбился король!

— Коронный Совет начал расследование, — с грустью в голосе сказал Кокроша, — но что бы ни выявилось, Олмира Четвертого не воскресить. Хороший был король. Много славных деяний совершил — прямого нечего прямить. Единственная его ошибка в том, что в последние годы он позволил Большим Домам вновь поднять головы. Видно, и впрямь сокол выше солнца не летает.

— Вы уверены, что его смерть — действительно результат заговора?

Вот это да! Лена невольно заерзала на выступе. Оказывается, на короля было покушение! Как это она сразу не обратила на эту важную деталь внимания?

— Да разве можно быть в чем-то уверенным в столь смутное время? Человек крепок только задним умом. Одно лишь я знаю точно — грядут большие перемены. И нам не отсидеться в сторонке. От своей тени не убежишь, и наша прежняя безмятежная жизнь канула в Лету.

— Что так? Ах, да, понимаю: «король умер — да здравствует король!». Трон не может пустовать? Наследник престола должен быть коронован? Ну, хорошо, пусть коронуют. Не понимаю, почему из-за этого следует вносить какие-то изменения в учебный процесс. Неужели королевский сан мешает учиться?

— Нет, не мешает. Причина в ином. Поймите, Лоркас, перед вами не просто учащиеся. Все детки, да не одной матки. Здесь единственный законный наследник престола, все будущие главы Больших Домов. Здесь единственный сын Верховного Служителя… — Кокроша внезапно замолчал. После некоторой паузы продолжил: — Я, кажется, начал говорить лишнее. По условиям контракта вы не должны знать, кто из них кто.