Майкл Муркок - Кочевники времени [Роман в трех частях]

На мне лежала сравнительно легкая койка, а на ней оказался труп ребенка. Его мертвое лицо уставилось на меня широко распахнутыми глазами. Дрожь пробрала меня, и я попытался снять койку. Она немного подвинулась. Голова ребенка откатилась в сторону. Я повернулся, выпростал окровавленные руки и схватился за треснувшую опору, чтобы медленно вытянуть себя из-под груза. Наконец я освободился, и сразу стало легче дышать. Но мои ноги онемели, и я не мог стоять. Я наклонился вперед и оперся на мертвеца, чтобы еще на несколько сантиметров выбраться из-под мешанины тел. Затем на несколько минут потерял сознание.

Мне пришлось немало времени поработать над опорой, разбитыми планками и телами, пока я наконец не лежал на жестком камне, свободный от этого хаоса.

Но, несмотря на все ссадины и кровавые царапины, я не сломал костей. Трупы моих товарищей спасли меня при падении от худшего. Постепенно тепло возвращалось в мои ноги и я мог снова стоять, пусть даже скрежеща зубами от боли.

Я стоял возле кучи, оставшейся от корабля, на одном из желтых сернистых склонов горы. Повсюду лежали трупы — мужчины, женщины и дети, пациенты в халатах и ночных рубашках, раненые солдаты в окровавленных мундирах, офицеры и члены экипажа, медсестры, сиделки и врачи. Почти две тысячи тел, и ни один не шевелился, когда ветер проносил тяжелый дым, закручивая желтоватую пыль в маленькие смерчи. Лоскутки ткани трепетали между знакомыми остатками огромного воздушного корабля. Потеряв всякую надежду, я побрел мимо гор прочь от мертвецов. Две тысячи человеческих существ, которые верили, что избежали смерти в огне Сингапура, чтобы потом найти ее здесь, на пустынных, исхлестанных всеми ветрами скалах неведомой яванской горы. Я вздохнул, сел и вытащил раскрошившиеся сигареты, которые нашел раньше. Я разорвал пакетик, вынул одну раздавленную сигарету, зажег ее и попытался раскинуть мозгами. Однако безрезультатно: сознание отказалось мне служить.

Я огляделся по сторонам. Острые дыры зияли в днище корабля. Большинство газовых камер были разорваны, и гелий вытек. Обломки покрывали большую часть горного склона. Куда бы я ни глянул, повсюду валялись куски железа. И надо всем тянулся густой вулканический дым. Дым застилал разбитые кости корабля, сломанные кабины, уничтоженный мотор, точно дух смерти, пришедший приветствовать новичка в ряду покойников.

Я встал и раздавил сигарету грязным исцарапанным сапогом. Из-за дыма я закашлялся; открывшееся мне зрелище заставляло содрогаться от ужаса и холода. Склон находился приблизительно в трех тысячах футов над уровнем моря. Ничего удивительного, что перегруженный корабль врезался в него. Растерянный, я продолжал вести поиски живых, но после двух часов я так и не нашел ничего, кроме смерти. Еще ужаснее было то, что действительно довольно многие пережили падение. Во время поисков я находил маленьких мальчиков и девочек, которых добили выстрелами в голову или перерезали горло, молодых и старых женщин, пронзенных мечами, мужчин с отрубленными головами. Бандиты систематически осматривали всех живых и убивали каждого, кто по той или иной причине не мог или не хотел идти. Перед лицом этого кошмара меня неожиданно охватило головокружение, и я некоторое время постоял, опираясь на скалу. Я снова и снова успокаивал себя уговорами, пока голос не сел и я не мог выдавить из себя ничего, кроме сухого удушающего кашля. Затем я вернулся к обломкам и отыскал одеяло и пластиковую флягу с водой. Я снял свой бесполезный спасательный жилет, надетый на случай водной посадки, завернулся в одеяло и побрел вверх по склону, где по крайней мере не было трупов. Затем улегся спать.

Я проснулся еще до рассвета. Я замерз. Где-то внизу раздавался вой, о котором я сперва подумал, что это воют люди. Но потом сообразил, что это дикие собаки, охотившиеся в лесу у подножья гор. Когда настало утро, я вернулся к месту катастрофы.

Тем временем я в общих чертах уже представлял себе, что произошло. Вероятно, наше падение видела одна из мятежных банд, из тех, что обыкновенно гнездятся здесь, в горах, и время от времени совершают налеты на голландские поселения и фермы, расположенные далеко внизу. Благодаря поддержке японцев и местных националистов эти мятежники в последнее время стали куда наглее и уже представляли серьезную угрозу для поселенцев. Как бы они себя ни называли — бандиты, пираты или «национал-социалисты», общей для всех них была ненависть к белым и в особенности к голландцам. Они взяли живых, вероятно, в качестве заложников и передадут их, что вполне вероятно, своим японским дружкам в обмен на оружие или боеприпасы. Не исключено, что они намереваются всего лишь получить удовольствие, медленно убивая их. Я не мог этого знать точно. Но я был уверен, если они меня обнаружат, меня ожидает точно такая же судьба, а ни один из вариантов меня отнюдь не вдохновлял.

На борту госпитального корабля находилось очень немного оружия, и хотя я склонялся к тому, чтобы вооружиться, я не дал себя труда обыскивать мертвецов в поисках оружия. Если у них и были ружья и пистолеты, то бандиты их наверняка уже отыскали. Вместо этого я наполнил еще одну флягу водой и запасся порцией довольно черствого хлеба. Я нашел сумку первой помощи, заботливо закинул ее за плечи, потому что мне было ясно, что рано или поздно я окажусь в густых джунглях. Затем я вырвал один паранг из трупа медицинской сестры, той самой, что выходила меня.

Я побрел прочь от разбитого корпуса воздушного корабля и стал взбираться на гору. Глаза мои горели, в горле застрял серный запах.

Я двигался все еще точно в трансе, ковылял от одного сновидения к другому. Ничто не казалось мне по-настоящему реальным с тех пор, как первые корабли японского воздушного флота показались над Сингапуром.

И все же я шел сквозь облака дыма. У меня не было ни малейшей потребности оказаться в кошмарном сновидении плена у малайских бандитов.

Наконец я оказался на сияющем солнечном свету, увидел расстилающееся надо мной спокойное голубое небо и густую многоцветную зелень леса. Я осмотрелся по сторонам, выискивая признаки присутствия бандитов или их пленников, но ничего не обнаружил.

По ту сторону леса можно было видеть на небе слабую линию. Это был морской горизонт. Воздушный корабль почти пересек остров, и ему бы удалось сделать это, если бы самая высокая гора местности не задерживала ветер (теперь я это увидел). Я попытаюсь найти корабль, идущий в направлении Джакарты, и буду молиться, чтобы город находился еще в руках голландцев. Самый мой большой шанс состоял в том, чтобы пересечь страну до самого моря, чтобы потом следовать по побережью на запад, пока я не окажусь в городе или, если немного повезет по пути, пока меня кто-нибудь не подберет.