Дэн Абнетт - Магос: Архивы Грегора Эйзенхорна

– Глупый засранец, – ласково шепнула она.

– Вам нужно выучить пару новых приемов, магос, – несмотря на страдания, Вориет улыбнулся. – Это уже второй раз, когда вы пытаетесь решать проблемы, выпуская из клетки что-то агрессивное.

Во время подъема Драшер рассказывал Нейлу о Джафф и Эйзенхорне. Он попытался вспомнить как можно больше подробностей.

– Ты видел Эйзенхорна? – спросил магос.

– Нет, – покачал головой Нейл. – Никого не видел, кроме вас.

– Какой у нас план? – осведомилась Макс.

– Найти выход, – ответил наемник. – Может, попробуем провернуть трюк с восковым заклинанием на двери или что-нибудь в том же роде. Вы все измучены, и, полагаю, Вориету нужна помощь врача. Это тот самый случай, когда раненых нужно вынести с поля боя.

– Нет, – вмешался Драшер. – Эйзенхорн пошел разбираться с Сарком и Гоблекой. Я не уверен, что он справится в одиночку. Ему тяжело. Что-то в этом месте причиняет ему боль.

– Ой, ну и черт с ним! – воскликнула Макс.

– Я обещал, что, как только вытащу вас, вернусь и помогу ему.

– Он-то тебе не помог, – заметила маршал.

– Нет, – согласился магос. – Но он, в общем-то, и не собирался. А я дал ему обещание.

– Ты вдруг взял за правило держать слово? – поинтересовалась Макс.

– Всегда держал, – ответил Драшер.

– Со всем уважением, – вмешался Нейл, останавливаясь и глядя на остальных, – я восхищаюсь твоей силой духа, магос, но не представляю, как ты поможешь Эйзенхорну. Твои навыки… не боевые.

Драшер молча смотрел в лицо наемнику.

Тот неуклюже отвел глаза.

– Ладно, прошу прощения и беру свои слова назад. У человека должны быть яйца, чтобы пойти в бой, даже когда он знает, как сражаться. А чтобы решиться, если он не знает этого, – нужно больше. Понятия не имеет, но все равно идет. Стальные яйца нужны.

– Вот так и будем его теперь называть, – сказала Макс. – Стальные яйца… и пустая голова.

Наемник улыбнулся.

– Это ведь все очень важно, верно, Нейл? – спросил Драшер, показывая рукой на вращающиеся механизмы. – То, что здесь происходит…

– …важнее всего на свете, – подтвердил Нейл.

– Значит, – пожал плечами магос, – Эйзенхорн был прав. Мы все – расходный материал. По сравнению с тем, что происходит. Это не личная война Эйзенхорна. Ее итог повлияет на все, что мы знаем и кто мы есть. Так?

– Так.

– Поэтому нам нужно помочь Эйзенхорну – как уж сумеем, – продолжил Драшер. – Мы, конечно, можем оказаться бесполезными, но должны попытаться. Как ты только что сказал? «Понятия не имеет, но все равно идет»?

– Да, что-то вроде этого, – кивнул наемник.

– Я согласен с магосом, – подал голос Вориет.

– Заткнись, – велела Макс. – Ты едва на ногах держишься.

– Но это не мешает мне высказать свое мнение, – парировал дознаватель.

– Ладно, – подытожил Нейл, – мы пойдем наверх. Посмотрим. Если это что-то, с чем нам нет смысла тягаться, – то убираемся отсюда ко всем чертям. Находим выход. Как минимум нужно найти Медею и послать сигнал.

– В ордо? – спросила Макс.

– Да, – сказал Нейл.

– В ордо? – Вориет повторил вопрос.

– Думаю, мы уже зашли слишком далеко, чтобы прятаться, Дарра, – сказал наемник. – Думаю, Эйзенхорн вскоре тоже понял бы это. У нас здесь есть солидная база доказательств по Когнитэ. Старые… разногласия больше не имеют значения. Если мы не сможем выручить Эйзенхорна, то будем носиться с криками о помощи, пока священная, мать ее, Инквизиция не прилетит сюда, паля изо всех стволов.

– Даже если это значит, что остаток жизни вам придется провести в заточении? – спросил Драшер. – Или что вас сожгут как еретиков? Они ведь еще практикуют сожжения?

– Даже если так, – сказал Нейл.

– Ну, с последней частью я в целом согласна, – произнесла Макс. – Вызовите ордо. Магистратум. Территориальную гвардию. Всех, кого только можно. Но что касается остальной части этой пафосной беседы… не знаю, отчего я все еще не разочаровалась в людях окончательно…

– И я, – признался Нейл. – Нас вряд ли назовешь мощным отрядом.

Они располагали крупнокалиберным «Тронсвассе» Нейла, компактным «Регитом» Драшера, который Макс подобрала и перезарядила, и трофейным лазпистолетом, доставшимся от Стрикал.

– Ну что, пойдем? – Нейл развернулся и возобновил подъем. Настала очередь Драшера тащить Вориета, и Макс ушла вперед по ступеням, двигаясь сразу за наемником.

– Спасибо, – шепнул Вориет Драшеру.

При каждом шаге дознаватель морщился и вздыхал:

– За что?

– За то, что не все рассказали Нейлу. Обо мне. О том, что Эйзенхорн про меня сказал.

– Это не мое дело, – сказал магос.

– Там, внизу, вы довольно убедительно демонстрировали нечто совершенно противоположное, – заметил Вориет.

– Да, но что было, то прошло. И теперь у нас более чем достаточно насущных проблем.

Они продолжали ковылять вверх. Драшер придерживал дознавателя за талию.

– Но вы все равно должны им все рассказать, – продолжил магос.

– Кому?

– Ордо. Своим командирам. Если вам удастся отсюда выбраться, то расскажите им то, что знаете. Что видели. Во что верите.

Вориет кивнул.

– Нехорошо, – сказала ушедшая вперед Макс, глядя на механизмы машины над головой.

Пока еще далеко, на верхних уровнях башни, разгорался странный зеленый свет. Он постепенно расползался и становился все ярче.

Откуда-то подул ветер. Фоновый гул усилился.

Внезапно, хотя и плавно, все колеса, шестерни и маховики пришли в движение. Ткач начал вертеться все быстрее, жужжа и поскрипывая. Медленно вращающиеся механизмы неожиданно пробудились к активной жизни.

– И правда, – крикнул Нейл, перекрывая рев разогнавшихся шестерен, – совсем нехорошо!

Эйзенхорн скрылся в тенях и замер. Из-за усилившегося гула Ткача ему стало тяжело концентрироваться на происходящем.

Еще тяжелее, чем раньше. Даже когда машина просто гудела фоном, он чувствовал себя измотанным и опустошенным Чтобы взобраться на верхние уровни башни, инквизитору потребовалось куда больше времени, чем он рассчитывал. Эйзенхорн в очередной раз убедился, насколько старым и ненадежным стало его тело. Оно держалось только благодаря аугметике и металлическому экзоскелету. Подъем, даже медленный, иссушал его силы и вызывал одышку.

А теперь и его разум, та часть, которой он всегда мог доверять, казалось, стал таким же бесполезным, как и тело. Его будто душили, опрокидывали во тьму, сквозь которую не мог пробиться псионический дар. За глазными яблоками пульсировала резкая боль.

Ткач, пришедший в состояние активности, громко шумел. Настолько громко, что напоминал самое сердце завода Механикус. Сарк или Гоблека – или оба вместе – что-то затеяли. И наиболее очевидным казалось, что замысел направлен против него.