Дэн Абнетт - Магос: Архивы Грегора Эйзенхорна

Ссора затихла, на дворе стояла глубокая ночь. Откуда-то доносились слабые звуки старого вокс-кордера – кто-то слушал музыку для зендова.

Тит решил успокоить нервы глотком амасека. Оказалось, что бутылка уже успела опустеть наполовину.

Он постучал.

Никто не ответил. Из соседней квартиры раздался слабый вскрик – кто-то проснулся от ночного кошмара.

Эндор снова постучал.

– Мира Залид?

Дверь, вставленная в железную раму, была сделана из усиленного шемпового дерева, с двойными засовами и трехуровневым замком повышенной безопасности от «Блаум и К о». Этот весьма недешевый, особенно для столь непримечательного места, замок явно вставили недавно. Тит покопался в карманах брюк и выудил свой мастер-ключ. Тонкий инструмент выскочил из рукояти и проскользнул в замок, слегка пощелкивая в процессе.

Эндор ждал. Спустя какое-то время раздался еще один щелчок, и ключ повернулся. Замок лязгнул вращающимися механизмами, и засовы выскользнули из пазов.

Тит убрал отмычку в карман и осторожно открыл дверь ногой.

– Мира?

В нищенской квартире царили темнота и холод, Окна, выходившие во двор, облицованный шлакоблочными плитами, были распахнуты, и влажный воздух вперемешку со снегом пробивался внутрь, словно дыхание какого-то великана. Занавески отсырели и задубели от мороза. Эндор натянул пару хирургических перчаток и щелкнул выключателем на стене. Под потолком медленно, будто с ленцой, зажегся одинокий светильник. На оставленных на столе тарелках и чашках успела прижиться вьющаяся фиолетовая плесень. На полу лежал перевернутый стул. Развешенные на стенах потускневшие фотографии смеющихся друзей и семейных собраний чередовались с афишами и программками Театрикал из нескольких миров: Гудруна, Юстиса Майорис, Бронтотафа и Лигерии.

В спальне никого не оказалось. Узкая кровать со смятым бельем жалась к стене, а остальное пространство покрывали отметки, сделанные желтым мелом, – стрелки, пересекающиеся и складывающиеся в круги, и цифры. Четверка, тройка, пятерка. Затем – восьмерка, семерка и ноль. Слева – восемьдесят семь. Столбики цифр. Эндор отметил, что восемьдесят семь – это четыреста тридцать пять, деленное на пять.

Он переступил через меловые знаки на полу, вытащил маленький хромированный пиктер и сделал несколько снимков.

Внезапно по спине Тита пробежал холодок. Небольшой шкаф был доверху набит кружевными и полупрозрачными танцевальными костюмами. От них исходил слабый, едва ощутимый запах пота и палочек лхо. Он принялся копаться в куче одежды, туфель и шляпок. Наконец его пальцы сомкнулись на чем-то более интересном – на книге.

Он вытащил ее из груды тряпья.

Это была запрещенная копия «Кастовых кулинарных обычаев обитателей Звезд Ореола» за авторством Соломана Тарша. Этот псевдоним Малико использовал для публикации своих наиболее скандальных теорий. Эндор улыбнулся. Все вставало на свои места, будто механизмы замка от «Блаум и К о». Он упаковал книгу в пластековый пакет для улик и убрал ее в карман. Спустя еще некоторое время ему удалось найти нить с нанизанными на нее искусственными жемчужинами, небольшую шкатулку и талисман из гнутой проволоки и перьев.

Их он тоже упаковал.

Грязная, покрытая пленкой жира, кухня оказалась забита заплесневевшей посудой. Эндор отправился в ванную.

Крохотное помещение, облицованное керамической плиткой, пахло смертью. Стены пятнала засохшая черными струпьями кровь. Эта же жидкость, успевшая разделиться на темный осадок и стеклянистую плазму, наполняла эмалированную ванну Судя по брызгам и каплям, здесь кому-то яростно наносили удар за ударом коротким обоюдоострым клинком. Занавески над ванной не было, а крепёжные кольца, на которой она когда-то висела, погнулись и обломились.

«Преступник завернул тело в занавеску», – решил Эндор.

– Ты погибла, Мира? – спросил он вслух.

Вряд ли. Убийство произошло не меньше недели назад, а он танцевал с девушкой прошлым вечером.

– Кто здесь? – раздался голос. Эндор замер. – Выходи, если ты не Мира!

Обладателю голоса было лет шестьдесят, и он тащил на себе двадцать-тридцать кило лишнего веса. Эндор расстегнул плечевую кобуру, чтобы в случае необходимости быстро достать оружие, и вышел из ванной. В лицо ему тут же ударил луч фонаря.

– Лучше бы у тебя нашлось хорошее объяснение, – сообщил сиплый голос.

– Прошу, прекратите светить мне в глаза! – сказал Эндор.

Луч качнулся в сторону, и Титу удалось рассмотреть толстого старика, вооруженного боевым дробовиком.

Старик, целившийся в Тита, был в пижамных штанах и старых расшнурованных армейских ботинках. Грязный жилет трещал под напором внушительного живота. На наброшенной на плечи плотной куртке красовалась потрепанная гвардейская эмблема.

– Кто вы? – спросил Эндор.

– Вот эта штука говорит, что вопросы тут задаю я, – ответил старик, кивком указывая на дробовик. – Кто ты такой?

– Друг Миры.

– Все так говорят, – фыркнул старик. – Но не все попадают за дверь.

– Она дала мне ключ.

– Зачем?

– Мы друзья.

– Опять та же песня, – сказал толстяк. – А теперь поясни, почему мне не стоит вышибать тебе легкие через спину.

Эндор Кивнул:

– Сейчас достану удостоверение из куртки, хорошо?

– Только не торопись, – ответил старик.

Сдержав желание выхватить пистолет, Эндор сунул руку в карман и вытащил бумажник.

– Тит Эндор, Ордо Маллеус. Я – инквизитор и работаю в рамках Особых Обстоятельств.

Глаза старика широко распахнулись, и он отвел оружие в сторону.

– Прошу прощения, сударь! – выдохнул он.

Эндор убрал бумажник.

– Без проблем. Как вас зовут?

– Нут Джеримо, я из восемьсот шестьдесят восьмой, тут дальше по коридору. Я… – Он прокашлялся. – Я кто-то вроде неофициального управляющего на этаже. Жильцы попросили меня последить за порядком, присмотреть. Понимаете?

– Раньше служили?

– В Седьмом Кароскурском и горжусь этим. Ушел в отставку восемнадцать лет назад.

– А у вас есть разрешение на оружие? – спросил Эндор.

Джеримо пожал плечами:

– Оно как-то само пришло со мной сюда с войны.

– Вы следите здесь за порядком и оберегаете соседей. Я не буду никому об этом докладывать, – пообещал Эндор.

– Спасибо, сударь.

– Расскажите о Мире.

– Милая девочка, – покачал головой старик. – Танцовщица. Переехала сюда девять месяцев назад, ни с кем особо не общается. Всегда вежливая. Прошлой весной на день рождения моей жены она дала нам билеты в Театрикалу. Подарок, представляете? Какой был вечер! Я бы ни за что не смог сводить туда жену сам. Не на мою пенсию.

– Похоже, она хорошая девушка.

– Так и есть. Сударь, у нее проблемы? Или Мира сама – проблема?