Дэн Абнетт - Магос: Архивы Грегора Эйзенхорна

Спустя некоторое время появились две сестры из Экклезиархии, в накрахмаленных белых робах и двурогих шапках. Они с некоторым удивлением осмотрели меня и молча велели следовать за ними.

Я повиновался. Калибан поднял багаж и двинулся следом. Мы шли по тропинке через джунгли, поднимаясь все выше и выше. Постепенно тропа превратилась в лестницу. Отдельные солнечные лучи пробивались сквозь кроны деревьев, будто копья света, а в воздухе звенели трели экзотических птиц и гудели насекомые.

Неожиданно тропа резко вильнула в сторону, и передо мной вырос хоспис имени святого Бастиана Отступника. Это 6 ыло огромное каменное здание в раннеимперском стиле. Древние аркбутаны и нижняя часть стен скрывались под сплошным ковром из лиан и вьющихся растений. Я смог рассмотреть основное пятиэтажное здание, примыкающую к нему часовню, которая, похоже, была здесь самым древним сооружением, различные пристройки, кухню и обнесенный забором сад. Над крытыми воротами стояла потрепанная временем и непогодой статуя возлюбленного Бога-Императора, поражающего Архиврага. За ржавыми коваными створками виднелась тщательно выметенная тропинка, ведущая через аккуратную лужайку, усеянную надгробиями и склепами. Каменные ангелы и изваяния Адептус Астартес молча смотрели на меня, идущего вслед за сестрами ко входу в хоспис.

Я случайно обратил внимание, что окна двух верхних этажей здания забраны крепкими железными решетками.

Оставив Калибана с пожитками внизу, я вошел в здание. Изнутри главный атриум оказался темным и блаженно прохладным мраморным оазисом среди джунглей. Известняковые колонны подпирали высокий сводчатый потолок, который невозможно было разглядеть в полумраке. Мои глаза загорелись при виде великолепного триптиха в дальнем конце зала, под тройным витражным окном. Это произведение искусства, шире, чем размах человеческих рук, изображало три воплощения святого. В левой части он шел через пустыню, отрекшись от еретической веры, и отгонял от себя демонов огня и ветра; в правой – совершал Чудо Искалеченных Душ. По центру триптиха тело мученика в синих одеждах, пробитое девятью болтерными снарядами, лежало на руках сияющего и подобающе печального Императора.

Не скажу, сколько времени я провел в восторженном созерцании. Обернувшись, я обнаружил, что сестры ушли. Где-то рядом находился псионический хор, и его переливы эхом отдавались в подсознании. Прохладный воздух будто пульсировал.

За моей спиной стоял человек, высокий и статный, одетый в накрахмаленную рясу ослепительно белого цвета, резко контрастирующего с черной кожей. Он рассматривал меня с таким же интересом, как и сестры.

В тот момент я осознал, что соломенная шляпа все еще у меня на голове. Я тут же стянул ее и положил на ближайшую скамью, после чего вытащил рекомендательный пикт-планшет, который господин Мальтер вручил мне перед отбытием с Лорхеса.

– Меня зовут Баптрис, – низким голосом приветливо представился незнакомец. – Добро пожаловать в наш хоспис.

– Старший администратор-медика Лемюаль Сарк, – ответил я. – Работаю собирателем, в последнее время приставлен к общей группе четыре-пять-семь-точка-семь в составе вспомогательных канцелярских отрядов военной компании на планете Лорхес, Дженовингия.

– Добро пожаловать, Лемюаль, – кивнул он. – Собиратель. Надо же. У нас таких еще не было.

Я не вполне понял, что он имеет в виду, и сейчас, когда я знаю природу возникшего недопонимания, холодок пробегает у меня по спине при каждом воспоминании об этом миге.

– Вы ожидали меня? Я отправлял сообщения по воксу.

– У нас в хосписе нет вокс-станции, – ответил Баптрис. – Происходящее во внешнем мире нас не волнует. Мы концентрируемся на том, что внутри… Внутри здания, внутри нас. Но не переживайте, вы никому не помешаете. Мы рады видеть всех, кто к нам приходит. Необязательно уведомлять о прибытии.

Я вежливо улыбнулся, хотя ответ был весьма странным, и постучал пальцами по древку посоха. Надежды на то, что они подготовятся к визиту и мне удастся взяться за дело сразу по прибытии, не оправдались. И опять виной всему был неспешный темп жизни на Цимбале Йота.

– Брат Баптрис, мне бы хотелось начать как можно быстрее. Желательно прямо сейчас.

– Ну конечно, – кивнул он. – Практически все, кто прибывает в обитель Святого Бастиана, полны желанием начать побыстрее. Давайте я покажу наши владения, а потом мы организуем вам ванну и обед.

– Я бы предпочел увидеть Эбхо. И чем скорее, тем лучше.

Монах озадаченно замер:

– Эбхо?

– Полковник Федж Эбхо, ранее служивший в двадцать третьем полку Ламмаркских Улан. Прошу, скажите, что он все еще здесь! Что он еще жив!

– Он… да, он здесь, – Баптрис замешкался и наконец в первый раз внимательно изучил мой пикт-планшет. На его благородном лице появилось выражение понимания. – Приношу извинения, уважаемый Сарк. Я неправильно понял причину вашего визита. Теперь я вижу, что вы действительно собиратель, направленный сюда по официальному запросу.

– Разумеется! – рявкнул я. – А кем же еще мне быть?

– Просителем, прибывшим сюда за утешением. Пациентом. Только такие люди прибывают на причал и звонят в колокол. К нам приезжают только те, кому нужна помощь.

– Пациентом? – переспросил я.

– Разве вы не знаете, куда попали? – спросил Баптрис. – Это хоспис имени святого Бастиана, приют для безумцев.

Сумасшедший дом! Весьма неблагоприятное начало моей миссии. Судя по проведенным исследованиям, хоспис святого Бастиана был вотчиной богоугодного ордена, который предоставлял убежище и заботу отважным воинам Императора, получившим серьезные ранения или тяжкие травмы, несовместимые со службой. Я знал, что они принимают людей с зон боевых действий по всему субсектору, но понятия не имел, что заведение специализируется на травмах, нанесенных психике и рассудку. Этот хоспис стал домом для помешанных, приходивших сюда в надежде обрести спасение.

А самое худшее во всем этом-то, что Баптрис и сестры решили, что я – один из их пациентов! Эта проклятая соломенная шляпа придавала мне вполне подходящий вид, чтобы произвести подобное впечатление. Еще повезло, что меня не засунули в смирительную рубашку и не изолировали от мира.

Поразмыслив над произошедшим конфузом, я понял, что мне следовало догадаться раньше. Бастиан, этот почитаемый святой, был безумцем, который обрел разум, обратившись к свету Императора, и впоследствии чудесным образом исцелял душевнобольных.

Баптрис позвонил в колокольчик, и как из-под земли выросли послушники. Калибана вместе с моим багажом завели внутрь. Нас оставили в атриуме дожидаться, пока Баптрис подготовит все необходимое. Мимо нас прошагал полностью обнаженный человек. Он выглядел весьма суровым, его левую руку покрывала сеть давних шрамов, на груди висел старый пустой патронташ. Бросив на нас мутный взгляд, он слегка кивнул и продолжил свой путь.