Андрей Киселев - Терминатор. Русская версия. Часть 3 [СИ]

В кабинет, постучавшись, быстро вошел зам Дональда Макэвоя, сержант Роджер Камински. Он поздоровался со своим шефом и протнул небольшой плоский белый письменный конверт.

— Ваш друг Пабло Неруда передал вам диск с записями из психиатрической клиники в Пескадеро — он произнес громко своему главному в участке патрону — Это пришло сегодня утром.

Он подошел к столу шефа и положил конверт ему настол. Дональд взял коверт и открыв ег о заглянул внутрь. Там лежал большой плоский диск от регистратора и видеокамер.

— Лдно, свободен — он произнес Жональд Макэвой — Иди, займись чем-нибудь, только не бегай галопом по всему участу.

— Есть, шеф — произнес Роджер Камински и выскочил быстро в коридор, закрыв за собой дверь в кабинет своего патрона.

— Интересно, интересно — произнес Дональд Макэвой — Сейчас посмотрим, что еще от моего друга с восточного полицейского участка. Чем меня он кроме звонков еще порадует.

Дональд не долго думая вставил диск в свой под телевизором DVD и врубил телек. Тот загудел и вспыхнул голубым светом экран. И на экране замелькали кадры изображения.

Снова позвонил телефон и Дональд снял трубку.

— Да, слушаю — произнес он и услышал голос друга Пабло Неруда.

— Ну, что, смотрел запись? — тот спросил его.

— Начал смотреть — ответил Дональд Макеевой.

— Это всего обрывочная неполная нарезка с того, что осталось — произнес ему по телефону шеф восточного полицейского участка Лос-Анжелеса — Остальное не удалось скопирвоать. Камеры в помещении были обесточены и выведены из строя. Но и этого тебе хватит для глубокого раздумья.

— Ладно, не мешай смотреть — произнес Макэвой.

— Смотри — произнес Неруда и положил трубку.

А Дональд включил снова запись.

Сверху была рабочая надпись «Глендейл. Психолечебница Пескадеро».

На экране было изображеине самого входа в больницу. Похоже было на вестибюль или фойе от главного входа.

Это был первый этаж. И в глаза сразу бросился стоящий с отгородкой недалеко от входа стол. Это был стол дежурного врача проще говоря, стол регистрации посетителей и больных. И на стене был о видно круглые болшие часы, которые показывали 04:12. Запись на диске показывала тоже время. Все было пока в норме и пока не было ничего интересного. Тольеко белое выкрашенное белой краской помещение и кафельный клетчатый пол. Как шахматная доска. Черная клетка, белая коетка.

— Сразу видно — произнес, улыбаясь Дональд Макэвой — Психушка. Психушка с дурочками.

Он еще добавил к этому — Да, Пабло, друг, достался с Глендейлом тебе еще в охрану и этот дурдом.

Он стал винмательно следить за работающей там, лет сорока медичкой. Ночной дежурной на входе в эту клинику душевнобольных. Та там, что-то пребирала. Похоже, бумаги и раскладывала их по папкам. Медсестра была черноволосая и с белой с крестиком косынкой.

Ее вдруг что-то забеспокоило. И это было четко видно на экране телевизора. Она вдруг уставилась на входную дверь в клинику Пескадеро и выдя из-за стола пошла в сторону т ой двери.

— Жаль — произнес Дональд Макэвой — Нет звука. Наверное, было бы интереснее.

Похоже, она там словно что-то заметила или ее позвали. Может, постучали в саму входную дверь.

Медичка дошла до середины того фойе и останвоилась крутя головой в своей белой с крестиком косынкой. Она видно было, не могла понять, что происходит впереди ее и невидела там ничего. Да и Дональд тоже там впрееди пока ничего не видел. Впереди была дверь и все. И вокруг крашенные белой краской голые без всего стены.

— Так, так — произнес щуря свои карие глаза Дональд Макэвой — уже интереснее. Что там происходит.

Эта медичка, лет сорока, подошла к самой входной в клинику Пескадеро двери. Она ее всю осмотрела сверху до низу. Даже потрогала правой рукой. Повертела вокруг головой. И, развернувшись, пошла обратно к своему столику и отгородке. И стала вновь перебирать свои бумаги, и складывать их в папки.

Внезапно в глаза Дональда Макэвой бросилась сама входная в клинику Пескадеро дверь. Ему показалось, дверь, словно поползла вниз, отсоединившись с петель. Она зашевелилась еле заметно иповидимому бесшумно. И потекла вниз к клетчатому кафельному полу. Нет, не сама как оказалось дверь, а нечто похожее не эту дверь. Это нечто прост о отслоилось от нее и копируя в точности ту дверь со всеми еее ручками и замками, сползла медленно вниз на самый пол. Постепенно становясь тем полом и растекаясь по нему, и идеально его копируя. И это нечто вообще исчезло из вида даже видеокамер. Как хамелеон копируя клетки того кафельного пола.

— Невероятно! — произнес Дональд Макэвой и протер свои глаза. Он снова перекрутил запись. И понял, что это не галлюцинация. И ему не мерещится. А медичка, стоящая у стола за перегородкой даже ничего не заметила и не отреагировала на этот раз. Она просто мирно перебирала свои бумаги и складывала их в папки. Потом она вышла из-за стола и той отгородки и встала у доски обявлений для сотрудинков больницы. Она стала в специальные там кармашки вкладывать листки бумаги. Видимо распоряжеиня начальства или объявления для самих сотрудников клиники Пескадеро. Она как раз стояла спиной к тому, что было сзади нее. Вернее, подкралось сзади нее, и Дональд Макэвой с ужасом и потрясением увидел это…

Это просто стало подыматсья с самого пола. Повидимому безвучно и тихо. Не издавая ни звука. Так как та, лет сорока медичка в белом халате и белой с крестиком косынке вообще не отреагирвоала на то, что поднималось вверх за ее спиной.

Там за ее спиной, просто поднимался сам клетчатый пол. Он вставал просто дыбом. И был похож на клетчатый сталагмит, выросший из самого кафельного пола. Причем стало даже видно сами края и очертания этого сталогмита на том кафельном полу. Он прост о сползался в одно целое из некой очень тонкой растекшейся по полу лужи.

— Что это за чертовщина! — У Дональда застрял комок в горле, когда он произнес это. И он чуть неподавился своей собственной обдирающей ему горло слюной — Черт дери! Это еще что такое! Кто это?! Ни может такого вообще быть! — он ели проговрил хрипя сам себе вслух.

В следующую секунду сталагмит стал напоминать стоящую спиной к виедокамере очень стройную голую женщину с явными очертаниями ног и рук, с подобием уже на голове волос. Правда она вся была блестящая и как ртуть переливалась в горящих лампах денвного дежурного света в этой прихожей больницы. И потом приобрела очертания еще одной медички с русыми распущенными по плечам волосами. И тоже в белом очень сексуальном коротком халатике. И тоже с белой косынкой на голове. И эта вторая медичка стояла за спиной первой, лет сорока. Возраст было трудно определить. Но, судя по виду, эта вторая выросшая прямо из кафельного пола больницы Пескадеро медсестра, была куда моложе той, что стояла у доски объявлений к ней спиной.