Андрей Киселев - Терминатор. Русская версия. Часть 3 [СИ]

— Надо не забывать, кто ты есть на самом теперь деле — она сказала ему.

— Я знаю, кто я, мама — ответил один андроид Т-Х другому андроиду Т-Х — Но внутри, я все же человек.

— К тебе это понятие теперь относится несколько иначе, сын мой — произнес ему Скайнет первый — Ты должен порвать с ней и немедленно.

— Я знаю — произнес Эвелине в ответ Алексей — Но она мне понравилась. И она напоминает Верту.

— Ты просто, сын мой, не можешь успокоиться, после того как Верта стала отходить от тебя. Ваша близкая связь была просто нечто. И вы тесно привязались друг к другу, словно живые люди — произнес ему Скайнет один — Я знаю, ты любишь Верту. Как и меня, свою мать. Но пора все менять. Пришло время, мой сын. Это надо и даже необходимо. Верта не должна быть тебе постоянно нянькой и одновременно любовницей по совместительству.

— Но почему, мама? Она никогда мне не говорила, что я ей надоел. Что должна порвать отношения между нами — произнес он, спрашивая главную и ведущую командную машину — Почему Верта теперь с этим Маркусом Райтом?

— Так нужно — ответила ему главная командная машина VBY999000989 — Я не могу сейчас тебе всего объяснить. Это напугает тебя, мой сын.

— Напугает? — он посмотрел на Эвелину в недоумении сидя перед ней и обнимая ту за гибкую узкую талию, пальцами рук своих. Щюпая Эвелины округлые женские ягодицы в ее черном облегающем вечернем платье. А она, прижав его русоволосую, коротко остриженную голову к себе. К своему животу. И под своей свисающей над ним полной трепетной в эротическом тяжелом дыхании грудью, произнесла ему — Тебе надо сделать диагностику всех электросистем. Я чувствую сбои в левой работающей батарее. Генератор тоже от нее сбоит. Остальное вроде все нормально.

— Сбои — простонал он, тоже тяжело дыша и прильнув лицом к ее жидкометаллическому робота Т-Х/СОТ820 женскому животу. Прилипнув своим жидким тоже металлом, и ощущая и осязая все внутри главной командной машины и своей матери. Каждую молекулу и живой атом внутри подвижного и одетого в имитацию платья, под тонким слоем биокамуфляжа, живого тела. Жаждущего тоже безумной жаркой любви и дикой неуправляемой страсти. Любви одной машины к другой.

— Любимый мой — произнесла Эвелина ему — Мой мальчик. Мой сын. Как бы я хотела жить с тобой вечно.

— Мама — произнес он ей — Я люблю тебя, мама.

— Я тебя тоже, мальчик мой — произнесла она ему. И прижала своими андроида женскими утонченными руками, обладающими чудовищной силой, способной ломать железо, теперь так нежно и ласково своего за шею сына робота и человека, ощущая там в том под жидким камуфлирующим мимикрическим полиметаллом его настоящее живое человеческое Я. То, что и было ее Алексеем. То, что она украла у того человеческого когда-то живого мира. Украла себе. И то, что останется вместе теперь только с ней и навсегда, когда все наконец-то закончится. В кипящм металле доменного котла.

Она знала все. Знала и предвидела все. Но избежать такой участи как для себя, так и для своего сына она не могла. Это была жертва. Жертва ее и ее сына. Ради жизни и любви. Ради мира и всего сущего и несущего. Ради того, ради чего стоит жить и даже умереть.

— «История мертва» — как когда-то написал на стене одного здания нерадивый какой-то неизвестный студент. Но Джон Генри дописал эту фразу — «Судьбы нет. Будущее не определено. Есть только то, что мы сами себе выбираем. Мы сами творцы своей истории».

Она посмотрела в глаза своему сыну и снова прижала его голову к себе.

А он включил систему диагностики и автоматического исправления неполадок внутри себя. На экране 80000000битного горящего голубоватым ярким светом коммуникационного дисплея и видеомонитора, побежали рядами цифры, буквы и различные прочие обозначения. Стали вырисовываться за доли секунд схемы и цепи подачи электроэнергии на отдельные узлы и агрегаты.

— Не мешало бы сделать автоматическую перезагрузку всей программной системы управления — машина по имени Эвелина произнесла ему, своему сыну и любовнику VBY999000987 — До наступления но…

Она, не договорив, вдруг замолчала, словно зависла, стоя и глядя куда-то далеко в окно на третьем этаже отеля.

Он оторвал свою голову от ее живота и посмотрел в ее смотрящее вдаль и куда-то в окно лицо над собой.

— Что но…? — произнес он ей — Мама, что будет но…?

Она вдруг вздрогнула, словно включившись внезапно после зависания и опустив свою, с длинными, закрученными на женской голове и уложенными в большой пучок черными вьющимися, как живые змеи из полиметалла волосами к нему. И посмотрела так пронзительно и трогательно своими черными как ночь встревоженными с непонятной странной грустью, но безмерно любящими глазами матери и робота андроида Т-Х в глаза своего сына, такого же Т-Х. Человека и машины.

— Этой ночью все решиться — произнесла Эвелина Алексею — Все уже в курсе и все готовы. Только ты у меня еще пока остался в неведении. И последний, кто узанет, что будет этой ночью.

Ночное шоссе озарилось выстрелами. Это винтовка «Аrmalite» AR-18 поливала короткими очередями впереди несущийся на всех парах маленький грузовичок «Chevrolet» С-10 Fleetside 1973 года. С виду выглядевший неплохо. Блестящий в черной новенькой окраске. Даже с фарами на крыше кабины, но слабомощный и не такой скоростной как преследовавший их мотоцикл «HONDA» CB750FOUR.

Шевролет распугивая встречные машины, летел почти по центру проезжей дороги, не давая преследователю догнать его и тем более обогнать. Или хотя бы поровнятся. Он обруливал попутные и встречные машины, которые, попадаясь время от времени на ночном длинном шоссе ╧5. Те, просто разлетались в разные стороны, слетая порой с самой дороги и врезаясь в боковой дорожный металлический отбойник.

— Меняемся местами! — прокричал, ведя машину на бешеной скорости, какую только можно было выжать с этой развалюхи, отнятой практически не разбирая и в бегах у незнакомого и только, что подъехавшего к придорожному отелю перепуганного водителя.

Его даже не спросили, а просто отпихнули в сторону. Сначала тот, что шел с оружием наперевес к отелю, а потом эти двое, выскочившие из отеля и спешащие спастись, сломя голову и держась за руки. Они теперь, делали все, чтобы оторваться от своего преследователя по ночному скоростному шоссе ╧5.

Шевроле время от времени чихал и терял свою скорость, грозя вот — вот, заглохнуть совсем посреди самой дороги.

Горючего было в достатке, а вот скрость желала лучшего.

У беглецов не было времени искать более подходящую для спасения машину. Они просто прыгнули в припаркованную только что машину, в которой торчали ключи зажигания. Оттолкнув и без того уже напуганного ее водителя. И удачно с первого раза заведя ее, рванули с места, выруливая на проезжую дорогу.