Борис Руденко - Очень холодно [сборник litres]

Луис вздохнул тяжело и демонстративно громко.

– Мы все здесь когда-то пытались строить планы, пока не поняли, что самое главное – суметь прожить как можно дольше. Рано или поздно здесь должны появиться корабли из большого мира, я уверен в этом. Когда-нибудь нас найдут. Но только тех, кто сумеет выжить. Вот о чем мы должны заботиться в первую очередь.

– Скажите, Луис, а вы не согласитесь рискнуть, если план будет того стоить? – спросил Бэкетт.

– Такого плана не будет никогда, – отрезал Луис.

Свет под потолком трижды мигнул. Это означало, что для пленников наступало время сна…

Марк открыл глаза, мгновенно вспомнив, где и почему он находится. На соседней койке похрапывал Фаран, в конце помещения кто-то трудно откашливался, но причиной внезапного пробуждения были вовсе не эти обычные ночные звуки казармы. Ему вдруг приснилось, что сердце его пульсирует гулко и мощно, словно готовясь немедленно взорваться. Марк рывком сел на койке и схватился за грудь. Рука наткнулась на что-то твердое. «Ребенок Цветка». Марк перевел дух и понял, что это был только сон – сердце билось ровно, разве что чуть учащенно. Марк вытащил из кармана кристалл и сжал его обеими ладонями. Ничего не происходило. Нагретый теплом тела Марка камень был мертв, каким и положено быть любому камню. Марк посидел еще немного, прислушиваясь к себе и пытаясь разобраться, отчего же, собственно, он не отдал камень Луису? Немедленного ответа он не находил, зато точно понял, что оставит камень себе. Это была просто уверенность, рожденная наитием, с которым Марк привык считаться. Он спрятал камень и постарался уснуть.

Свободный день, пожалованный в качестве награды за находку, Марк употребил на исследование окружающего пространства и обнаружил его весьма значительным. Жилые сектора – женский и мужской, отделенные друг от друга запертыми дверьми, – занимали сравнительно малую часть ходов, залов, заброшенных штолен и штреков, которые невольники города Истинный Свет прогрызли за многие годы в скальном монолите. Марк переходил с яруса на ярус, углублялся в темные тоннели, которые заканчивались глухими тупиками, возвращался на ближайшую развилку и начинал новое исследование с тем же разочаровывающим результатом. Один из ходов оказался плотно закупоренным отработанной породой. Марк приблизил к преграде лицо почти вплотную и ощутил слабый ток морозного воздуха, сочившегося сквозь щели. Это место он отметил в памяти особо. Вполне вероятно, что там, за грудой камня, располагался один из выходов на поверхность. Вполне вероятно также, что такой тоннель был здесь не единственным и понадобится лишь время, чтобы отыскать среди них удобный выход наружу. Марк отправился обратно. Дорога заняла у него немало времени, он едва успел ко времени раздачи вечернего пайка. В столовой оставалось совсем немного народа, но Луис был здесь, словно ожидая появления Марка.

– Могу я спросить, как ты провел день? – поинтересовался Луис.

– Конечно, – охотно ответил Марк. – Я просто бродил. И думал.

– Ты так и не желаешь смириться.

– Не желаю. Для этого пока просто нет оснований. Я ходил по горизонтам лишь несколько часов, я не осмотрел и сотой части нашей тюрьмы, но уже обнаружил немало интересного.

– Вот как! – воскликнул Луис. – И что же ты обнаружил?

– Я расскажу тебе позже. Мне нужно подумать… над моим планом.

– У тебя есть план?

– Пока нет. Но, думаю, скоро будет.

Луис нахмурился, погрустнел.

– Ты мне нравишься, Марк. Поэтому я бы не хотел твоей гибели.

– Я вовсе к ней не стремлюсь.

– И еще больше я бы не хотел, чтобы пострадал кто-то еще. Те, кого тебе удастся заразить своим…

– Безумием? – усмехнулся Марк. – Ты хотел произнести именно это слово?

– Пожалуй… Да!

– Это не безумие, Луис, поверь мне. Теперь я почти уверен, что способ вырваться отсюда существует. И я намерен его сформулировать. Нам не нужно захватывать корабль для побега с Клондайка. Да и вряд ли у нас хватит на это сил. Но захватить станцию связи – совсем ненадолго, чтобы послать сигнал о помощи, – мы сумеем. Только действовать придется всем вместе и произойдет это очень скоро.

Луис покачал головой.

– Я не рассказал тебе еще кое о чем, – проговорил он. – Даже если здесь появятся корабли Департамента безопасности, помочь нам они не смогут.

– Почему?

– Эти фанатики предусмотрели подобный вариант развития событий. Рудная гора вместе со всеми пленниками будет уничтожена ядерным зарядом, который заложен в одной из замурованных шахт.

– Откуда ты знаешь?

– Встречаясь с нами, Лодд иногда бывает разговорчив. Не сомневаюсь, впрочем, что он всегда точно знает, что и сколько намерен нам открыть.

Марк задумался.

– Ну что ж… – медленно сказал он. – Хорошо, что я узнал об этом. Значит, в моем плане должно быть предусмотрено, как решить и эту проблему.

Луис хмуро уставился на него, но не произнес больше ни слова. Встал и пошел из столовой, не дожидаясь Марка.

Эту ночь Марк спал крепко, без сновидений. А когда утренний звонок разбудил его, почувствовал себя свежим и отдохнувшим.

Помня слова Луиса о том, что каждый шахтер, в среднем, отыскивал не более одного Цветка в неделю, Марк счет возможным следующие шесть дней не напрягаться на работе. Дождавшись, когда все разойдутся по своим забоям, он снимал снаряжение и отправлялся в очередной поход по лабиринту, планомерно исследуя его закоулки. Походы эти были довольно однообразны. Просверленные в скале за десятилетия ходы и лазы отличались друг от друга количеством поворотов и ответвлений, но ни один из них не приближал к выходу наружу. Он бродил в стороне от рабочей зоны, не встретив за все время ни одной живой души. На третий день Марк сменил тактику поиска. Теперь он избирал те ходы, что вели вниз, стараясь погрузиться в недра горы как можно глубже, и однажды отыскал нечто интересное.

В одном из нижних тоннелей путь Марку преградил бруствер обрушившейся с потолка породы. Само по себе это уже было необычно, потому что в сплошной скале участки мягкого грунта ему еще не попадались. Преграда была невысока – всего по пояс Марку. Он осторожно перебрался через нее и уже через десяток шагов обнаружил, что этот ход был устроен не человеком, а силами природы. Неровных стен и подножия тоннеля шахтерский инструмент явно не касался. Ход был извилист и труднопроходим, однажды Марку пришлось почти ползком преодолевать его сужение. Но за ним открылся довольно просторный грот. Марк услышал журчание воды, и его лампа осветила черную поверхность подземного потока, вырывавшегося из отверстия в одной стене грота и бесследно исчезавшего в противоположной.