Михаил Любовской - Спираль Миров.Трилогия

— Не знаю. Главное — мы живы и здесь хорошо.

Только спустя неделю я решил отправиться за Меркуловым. Тэнко, к этому времени, успешно пришёл в себя и жаждал чем-нибудь заняться, чему генерал Арташев несказанно обрадовался и тут же привлёк нового сотрудника к работе. Николай Васильевич без проблем организовал необходимые документы и жилплощадь в ведомственном общежитии. Да и какие могли быть проблемы, если вопрос с кораблём на карандаше у Самого…

Почему не спешил с поиском уфолога? Могли с ним случиться неприятности? Могли. А нечего соваться куда не просят. Я не то что бы специально тянул время, скорее выдерживал. Пусть человек прочувствует дух прошедшей эпохи в чужой реальности. Хотя…Парни, охраняющие аномалию, обмолвились, что видели у учёного рюкзачок, набитый прямоугольными предметами. Ну, Андрей Никонович…Значит не с пустыми руками к чужому столу? Пожалуй, и я чего-нибудь прихвачу. Например, книги по современной психиатрии. Понравился мне доктор из Кащенко, чего уж там говорить. Почему бы не сделать приятное приятному человеку, тем более по пути. Порылся по Интернету, нашёл более-менее свежие тексты, заодно скачал некоторые труды коллег Копытина и, судя по дате изданий, он должен их знать лично либо заочно. Распечатать всё не хватило бумаги, пришлось съездить в магазин. Заодно заскочил в книжный и прикупил там парочку толстых фолиантов соответствующей тематики. Надеюсь, Пётр Михайлович будет доволен.

Швед устало положил руки на стол. Весь день бродили по лесам, вылавливая группу диверсантов. И что в итоге? Ничего, только полуразвалившаяся землянка, а тут ещё очередной гость с 'потустороннего мира'. Им что, тут мёдом намазано? То один, то другой…

— Товарищ милиционер…

— Гражданин участковый. Товарищами мы будем, когда всё выясним.

— Извините…гражданин участковый, я пришёл с важными документами…

— Гражданин Меркулов…ну чего вам дома не сиделось? Пришли спасать нашу Родину? Так мы и сами это умеем, средств и техники вполне хватает.

— Вы не понимаете…, - пожилой человек возмущённо сверкнул глазами. — Со мной данные оружия, которого нет в мире…

— Это вы не понимаете, — Швед громко хлопнул по столешнице ладонью. — Вам знаком Мирошников?

— Да. Мы не друзья, но…

— Он говорил, что не нужно сюда идти?

— Говорил.

— Тогда какого…

— Я обязан… — повысил голос Меркулов. — И вы обязаны доложить по инстанции.

— Доложу, не беспокойтесь, — участковый сердито дёрнул трубку с телефонного аппарата. — Я это делаю не по вашему желанию, а потому что уважаю Сергея Сергеевича. Он ведь обязательно явится вытаскивать вас. Вам не стыдно отвлекать такого…человека на пустяки?

— Пустяки?! Да товарищ Сталин…

— От меня не оставит мокрого места. А давайте я вас пристрелю, а потом скажу, что было нападение?

— Вы…вы не посмеете, — щёки гостя налились бледностью.

— Посмею, не сомневайтесь. Да не пугайтесь так, я пошутил. Благодарите своего…чёрт…короче скажите спасибо нашему общему знакомому. Двенадцатый, але…але, говорю…товарищ телефонистка, у меня срочное дело, а вы…я не грублю…да, я понимаю…33-бис, пожалуйста. Смотри какие нежные пошли, — пробурчал тихо Швед, прикрывая трубку ладонью. — Але…Товарищ старший лейтенант, опять…да, оттуда…имеет важные документы…не по телефону…хорошо, сам привезу…думаю, явится…день-два, может чуть больше…понял, сейчас выезжаем. Значит так, — он решительно встал, указав глазами на стопку литературы. — Забирайте свои вещи и по коням. Заранее предупреждаю — попытка побега…

— Товарищ участковый, я для других целей сюда пришёл. Зачем мне куда-то убегать? — искренне удивился Меркулов.

— Разберёмся, какие у вас цели, — пробурчал лейтенант и коротко хохотнул. — Конь у меня норовистый, советую держаться крепче.

Андрей Никонович, прожив шестьдесят с хвостиком лет, никогда не ездил на двухколёсном транспорте. Стыдно признаться, но в детстве не довелось покататься даже на велосипеде. И теперь он, судорожно вцепившись в водителя стрекочущего драндулета, с замиранием сердца подскакивал на пружинном сиденье. Лейтенант лихо выписывал виражи, объезжая ямы и кочки на грунтовой дороге. У Меркулова создалось впечатление, что участковый это делает специально, озорно поблёскивая глазами в защитных стеклянных очках. Через час 'увлекательного' путешествия на лоне природы, когда стариковское седалище перестало чувствовать под собой опору, они наконец въехали в небольшой городок. Пропылили по узким улочкам, распугивая одиноких кур и остановились у двухэтажного здания стандартной постройки с большим кумачовым плакатом 'Решения партии — в жизнь!'. Участковый заглушил двигатель, дождался пока кряхтящий пассажир покинет транспорт, поставил мотоциклет на центральную подножку и, коротко бросив: 'За мной', потянул на себя массивную половину двустворчатой двери. В прохладном фойе их встретил красноармеец с трёхлинейкой, тут же принявший позу 'Смирно', едва разглядел звание первого вошедшего. Молодой человек, с двумя кубиками на петлицах, выглянул из-за остеклённой загородки, приветственно кивнул Шведу и подозрительно уставился на незнакомого человека:

— С какой целью прибыли? Ваши документы?

— Коля, нас начальство ждёт. Я недавно созванивался.

— Извини, Егор Кузьмич, но после недавней катавасии усилен входной контроль. Пушилин, проверь гражданина на наличие подозрительных предметов.

Красноармеец встрепенулся, закинул винтовку на плечо, не торопясь охлопал карманы незнакомца, пощупал рюкзак и отрапортовал:

— Товарищ сержант, посторонних предметов не обнаружено.

— Ясно. Гражданин, назовите свою фамилию, имя, отчество…держите пропуск. Обратно только с подписью принимающего лица. Понятно? Тогда проходите.

Меркулов никак не мог отделаться от ощущения театральности окружающей обстановки. Казалось — ещё миг и раздастся режиссёрское: 'Стоп! Снято!'. Актёры вздохнут облегчённо, полезут по карманам за сигаретами; светотехники начнут подстраивать свет под другую сцену…Нет, не стоит поддаваться секундной слабости. Этот мир также реален, как и его собственный. Впереди грядет страшная война и долг каждого честного человека…вернее, каждый честный человек обязан помочь соотечественникам уменьшить страшные потери в предстоящей бойне. Он не осуждал Мирошникова за равнодушное отношение к судьбе другого Советского Союза:

— Нелюдь, что с него взять.

— Вы что-то сказали? — участковый слегка повернул голову, не прерывая подъём по лестнице на второй этаж.

— Так…мысли вслух, — смутился уфолог.

— Верные мысли…я даже знаю о ком, — хмыкнул Швед. — Интересный у вас товарищ.