Михаил Любовской - Спираль Миров.Трилогия

— Совет Старших Братьев. Угадал?

— Верно. Нам хватает одной Пожирательницы. Двоих никто не потерпит.

— А если я научусь сдерживаться?

— Постарайтесь, пожалуйста, Сергей Сергеевич. Это в ваших же интересах. Мы не сторонники кардинальных мер, однако общая безопасность превыше всего. Надеюсь, вы осознаёте меру ответственности.

— Да.

— Не хочу пугать, но в случае отрицательного результата…

— Распылите на атомы, растворите в безбрежном космосе?

— Распылить Пожирателя? — он рассмеялся, словно услышал убойный анекдот. — Это невозможно при всём нашем желании. Мы просто закроем доступ, попросту говоря, выкинем вашу физическую оболочку из подконтрольной вселенной. А в энергетическом состоянии Пожиратель страшен лишь тем, кто не владеет способами защиты. Надеюсь, мы друг друга поняли?

— Конечно. Мне, не менее чем вам, хочется обуздать внутреннего зверя.

— Понимаю — дети, женщины, семейная жизнь. На вашем месте я бы уже потихоньку абстрагировался от подобных… реалий.

— Давайте мы будем абстрагироваться каждый на своём месте, — моя дружелюбная улыбка и огоньки, заплясавшие между пальцев рук, заставили псевдоменеджера средней руки, отступить ещё на шаг назад.

— Не прощаюсь и надеюсь — следующая встреча произойдёт при полном взаимопонимании сторон.

— Обязательно, — я слегка наклонил голову в знак согласия и когда поднял глаза, посланец улетучился в неизвестном направлении. — Абстрагатор хренов, — тихо пробурчал себе под нос. — Заволновались, крысы штабные. Сразу представителя прислали из тех, кого не жалко.

Нудный дождик, как и окружающий мир, не располагали к приятному времяпровождению. Тысячи и тысячи кочек до самого горизонта среди луж, покрытых мелкими коричневыми водорослями, скорее напоминали рай для лягушачьего племени. Изморось непрестанно сыпалась с небес, словно там некому починить пропускающий кран. Сантехник вечно пьян, а хозяева махнули рукой — капает и шут с ним. Я с мрачным видом сидел на сырой траве, потихоньку зверея от неудачных попыток разобраться с самим собой. Зубастые образины копошились поодаль, поблёскивая мокрыми панцирями. Булькали в промоинах, шлёпали широкими лапами, барражируя вокруг недоступной еды, то есть меня. Иногда из воды выскакивали змееподобные твари, утыканные иглами не хуже добротной еловой ветви. Свечой взмывали вверх и, распустившись зонтиком, медленно опускались, осматривая близлежащую поверхность единственным сетчатым глазом на длинном гибком стебельке. Раза три пролетало вообще что-то непонятное, со звуком рикошета пули.

Не скрою, поначалу было интересно наблюдать за лезущими напролом 'аборигенами'. Они весело взрывались, очерчивая своим прахом радиус поражения около пяти метров. Потом всё надоело и я лёг на спину, заложив руки за голову. Внутренний огонь жил своей собственной жизнью. Несколько дней он бушевал, уничтожая всё живое направо и налево. Потом слегка пресытился, откидывая в стороны мелких жуков и псевдогусениц. Его поведение наводило на мысль о некоем симбионте, вступившего в пору первоначального развития ребёнка. Любопытный, ломающий всё подряд в целях познания. Я пытался окружить его защитной оболочкой, но получил ощущение обиды и ожоги второй степени на силовых щупальцах. Весь организм зудел половину местного дня, словно опрокинул на себя кастрюлю с горячей водой.

Не помню случая сюсюкания с маленькими детьми, но всё когда-то случается в первый раз. Если глянуть со стороны, не обращая внимания на дикость происходящего, то складывалась картина — любвеобильный папаша ухаживает за капризным ребёнком. Дитятко хочет ласки? Ну конечно, погладим осторожно по огненной головке. Поесть? А вот кусочек вкусненькой энергии, ещё один, и ещё…Надо поиграть? Вон плывёт наглая толстенная змея. Не змея? А кто? Бяка? Сейчас мы этой бяке хвост немного поджарим. Что, змейка, не понравилось? Ату, её! Эге-гей! Понеслась торпедой к супержабе…попала. То-то вокруг визгу поднялось, смех да и только.

Сколько я здесь — неделю, месяц, год? Судя по наглости местных обитателей, заползающих на грудь в редкие солнечные моменты, меня перестали принимать за живой объект. Ну, вырос на кочке дополнительный бугор, увитый густой травой, и что? Главное, с него обзор хороший и можно вовремя смыться от личных врагов. Ох, грехи мои тяжкие. Никто-то меня, сиротинушку не пожалеет…Ой, мороз, моро-о-оз. Не жалей меня, не жалей меня-а-а, моего коня-а-а! Эх, залётныя!

Я вскочил, разрывая слежавшийся травяной покров, разбрасывая обрывки водорослей вместе с вцепившейся живностью. Огненный симбиот 'повзрослел' и раскинулся неимоверно сложной сетью, пронизывая весь организм. Кровь бурлила в венах, требуя сбросить давление каким-нибудь действием на грани сумасшествия. Убить всех в пределах видимости? Удовлетворить тёмную сторону души? Нет, мне ещё расти и расти до подобного безумия. Я просто побежал к далёкому горизонту, с каждым шагом наращивая и наращивая темп. В мире Великого Болота направление не имело никакого значения.

Татьяна старательно пыталась кормить сына, тот не менее старательно уклонялся от очередной порции каши:

— Данюша, ну ещё ложечку. За маму…за папу…

— Мам, как он может есть такую гадость? — Катя скривилась, глядя на светло-серую массу из манки. — Дай ему мяса. И лучше сырого…м-м, такая вкуснятина. — она подмигнула брату, облизывая губы.

— Разговорчики за столом. Будут свои дети — корми хоть неощипанной курицей. Ешь сынок, никого не слушай. Твоя сестра иногда такое скажет — хоть стой, хоть падай. Давай мой хороший, открывай ротик…

Малыш упрямо сжал губы и отрицательно замотал головой.

— Правильно, Данька, на своём надо стоять твёрдо. Мужик сказал — мужик сделал.

— А ну цыц. Вернётся отец, я ему всё расскажу, что вы тут вытворяли. Ещё и Хариссу втянули в свои безобразия.

— Неизвестно, когда он ещё вернётся.

— Катерина! — мать стукнула ладонью по столу. — Прекрати немедленно.

— Ма, ма, кася пала.

— Что, сынок? Ох ты, господи…сейчас всё уберём…ух, мы эту Катю…

— Вот те на, как кто крайний, так обязательно Катя. Данька, ты не верь, это не я на тебя тарелку сбросила.

Дальнейшие разборки по поиску виновных прервал истошный визг из зала:

— Папка! Папка пришёл! Катюха, мама Таня, скорее идите сюда!

— Ну, здравствуйте мои дорогие, как же я по вам соскучился, — густой голос Сергея заставил Татьяну вздрогнуть и она непроизвольно прижала к груди испачканные манкой руки.

— Слава Богу…, - её глаза заблестели, она резко встала, подхватив сына. — Потом умоемся, сначала поздравим отца с прибавлением семейства. — встала в дверях, с улыбкой наблюдая за буйным весельем от долгожданной встречи, — Ну-ка, кобылицы, оставьте и мне немного.