Михаил Любовской - Спираль Миров.Трилогия

— А я и не президенту говорю. Наливай, хватит греть бутылку.

Старший сын узнал о разводе на четвёртый день. Он изменил привычке передвигаться обычным способом и явился через переход, сразу бросившись в атаку.

— Вы чего творите, а?!

— Здравствуй, сынок.

— Здравствуй, батя, — Артём вложил в голос как можно больше ехидства. — Я думаю, что всё нормально, а у вас тут такое. Вы вообще в своём уме? Столько лет прожили и на тебе — решили разбежаться в разные стороны.

— Тёма, жизнь штука сложная. Нет в ней прямой дороги. Судьба распорядилась развести нас с матерью по разные стороны. Историческая развилка, понимаешь.

— Какая, к чёрту развилка? Шутишь, да?

— Предлагаешь поплакаться? Так не умею. Да, мне больно, но кроме себя винить некого. Надо было больше внимания уделять жене.

— Кто этот…мужик?

— Не знаю и знать не хочу. И не советую маме трепать нервы дурацкими нравоучениями. Ей самой несладко. Ты знаешь, что значит для женщины, принять такое решение? Не знаешь, молод ещё. Они всегда надеются до конца — совсем немного, чуть-чуть и всё наладится. Но проходит это чуть-чуть, потом с иголочкой, с ниточкой, с волоском, а лучше не становится. Женщину называют хранительницей очага и, когда потух огонь, остыли угли, она начинает интуитивно искать место, где его можно разжечь.

— Я бы, на твоём месте, поборолся.

— Лучше заботься о своём, борец хренов.

— Я забочусь, а вот ты…

— Артём, ты зачем пришёл? Отца уму-разуму учить?

— Нет.

— Мой совет — никогда не лезь в чужие семейные проблемы, если не просят.

— Да какие же чужие? — сын удивлённо вскинул брови.

— Да такие, — передразнил я. — Твоя семья — Анита и дети, мы с Верой всего лишь родители.

— Скажешь тоже, — боевой запал постепенно иссякал.

— Тёма, от нашего расставания мир не рухнет. Все живы, здоровы, и слава Богу. Я желаю матери только счастья. Пусть ей будет хорошо в другом месте.

— Правильно, отпустил и забыл. Чего переживать, когда есть выбор, — пробурчал Артём и осёкся.

— Выбор есть всегда, — жёстко ответил я. — Что думать и что говорить.

— Извини, сболтнул на нервах.

— Ладно, не принимай близко к сердцу, с кем не бывает.

Я не стал рассказывать сыну о вчерашней встрече. Мужик, как выразился Артём, приехал сам, оставив многочисленную охрану подальше от дома. Сопровождающий, помощник или кто он там на самом деле, не суть важно, положил букет на столик у телевизора и вышел во двор.

— Цветы Татьяне. Женщины любят такие подарки, хотя я, честно говоря, редко имею возможность их делать, занят постоянно.

— Предлагаете посочувствовать?

— Сочувствуйте. Я так понял — ничто человеческое вам не чуждо?

— Нет, конечно. Таня! Выйди сюда на минутку!

— Вы чего орёте? Сын только засыпать начал, — супруга неслышно спускалась со второго этажа.

— Это вам, — 'мужик' протянул букет.

— Настоящие, — она с удовольствием втянула запах цветов.

— Другие не держим.

— Пойду, поищу вазу, — Татьяна бросила на меня значительный взгляд.

— Одни красавицы вокруг вас, — гость покачал головой. — Завидую.

— Это комплимент?

— Дань вежливости. Все женщины в вашем окружении, красивы необычайно. Подозреваю, что семейное. Но я не по этому поводу. У нас с вами возникла проблема личного характера.

— Вы ошибаетесь, Алексей Кириллович. Проблема только у вас.

— Нет, Сергей Сергеевич. Я имел ввиду, что личное может помешать государственному. Ваше личное, не моё. Я не отрицаю, что являюсь причиной ухода Веры из семьи. На эту тему поговорим в удобное для вас время. Сейчас интересы государства важнее, — президент посмотрел выжидающе и продолжил. — Что вы хотите…вернее, что нужно для бесперебойной работы портала?

— Ничего.

— Вы уверены?

— Уверен, работайте спокойно. Разрыв отношений с женой никак на это не повлияет.

— Мы можем надеяться на дальнейшее сотрудничество?

— Можете.

— Я рад, что удалось договориться по основной проблеме, — президент протянул руку на прощание. — Сталин назвал вас Зверем, почему?

— Ему видней. Он Вождь, — я пожал плечами. — По поводу Веры разговора не будет. Всё уже решено — мосты сожжены.

— Вы её простили?

— А разве она в чём-то виновата? При первом физическом контакте от неё не осталось бы и следа.

— Как от дерева во дворе?

— Примерно так. Ваши помощники мне скоро забор свалят.

— Издержки работы, без охраны никуда. Всего доброго. Будут вопросы, предложения — обращайтесь через Арташева, у меня не всегда есть возможность отвечать напрямую.

Президент спортивной походкой вышел за калитку, где его тут же окружили добры молодцы. Он отдал какой-то приказ и через десять минут соседний двор покинул чёрный тонированный джип.

В этот же день, вечером, Русаков попросил горничную накрыть столик в 'курительной', так он называл уютный кабинет с камином и всеми атрибутами фаната-курильщика. Сам Алексей Кириллович табачком не баловался, в отличие от бывшей супруги, дымившей напропалую. Бутылка красного сухого вина, фрукты, шоколад, два высоких бокала — вот и весь антураж предстоящей встречи. Старинные часы пробили девять раз, с поста охраны доложили о прибытии Веры Анатольевны, заставив хозяина огромной страны почувствовать лёгкое волнение. Он не совсем понимал Мирошникову. Как, дьявольски красивая женщина, может быть такой пунктуальной? Сказала в девять, значит в девять и ни минутой позже. Ковровое покрытие приглушало шаги, но Русаков почувствовал, как она положила изящную ладонь на ручку двери.

— Я не опоздала? — тонкий аромат дорогих духов сразу заполнил помещение, возбуждающе щекоча мужские ноздри.

— Нет, моя дорогая, — он галантно поцеловал руку и помог сесть за стол. — По тебе можно часы сверять.

— Атомный стандарт. Меня так за глаза называют в министерстве.

— Может этим говорунам урезать премиальные? — Русаков грозно изогнул бровь. — У Первой Леди не может быть технических прозвищ.

— Вот как? — тёмные губы тронула улыбка.

— Вера Анатольевна, — Русаков встал на одно колено, протягивая тонкое колечко с бриллиантом. — моё сердце принадлежит вам.

— Господин президент, вы меня замуж зовёте или должность предлагаете?

— Виноват, сейчас исправлюсь. Верочка, стань моей женой. Твой образ не даёт мне покоя ни днём, ни ночью.

— Я подумаю, — она позволила надеть подарок на палец.

— Нужно срочно отметить праздничное событие.

Вино ловко разлилось по бокалам, хрусталь чистым звоном пропел в унисон с тиканьем часов. Идиллическую музыкальную картинку немного нарушал треск горящих дров.

— Я сегодня ездил к Сергею.

— Лёша, зачем? Мы обо всём уже поговорили.

— Чисто государственное дело, ничего личного. Нормальный, адекватный человек. Никаких ко мне претензий.