Михаил Любовской - Спираль Миров.Трилогия

— Андрес, — я ткнул пальцем в парня.

— Мистр Андрес, — поправил тот, кивнув головой.

— Мистрельена Анита, — девушка благосклонно махнула ресницами и показала вялой рукой на свою голову.

— Молодец. Поняла, что поступила нехорошо, — вот, а говорят, что молодёжь старших не уважает. Но видимо этот жест означал совсем другое, так как в ответ захихикали и указали уже на меня. Да, выглядел я не очень — весь в лесном мусоре и с репьями в волосах. И не по своему желанию, замечу некоторым лежачим. Тут очнулся парень, — Тей намо? — видимо моё имя спрашивает. Я принял бравый вид, стукнул каблуками ботинок и кивнул головой:

— Сергей Сергеевич Мирошников, прошу любить и жаловать, — а что, в некоторых обстоятельствах и старший прапорщик — офицер. Молодые перекинулись словами, видимо затрудняясь понять, где тут имя, а где набор слов.

— Мирс? — явно смущаясь вопроса заалела Анита.

— Мирс, мирс. Добрая девочка, — я ответил без всякого вранья — ничто благородное мне не чуждо, ведь всякой деревенщине не положено шляться по различным мирам.

— Э…Серг…Сергсисмирш…, - она явно запуталась в нагромождении букв.

— Сергис. Мирс Сергис, — и добавил, — Вам так удобнее произносить.

Парень кивнул в знак понимания и показал рукой на место пикника, как бы приглашая отведать, что бог послал. Давно пора, а то желудок уже готов свернуться в вялый комок и впасть в кому. Мы, как благородные мирсы и мистрельены, степенно протопали к праздничному столу, где я был накормлен двумя фруктами, наподобие абрикосов, и напоен водой наподобие воды из стеклянной фляжки, оплетённой толстой кожей. Андрес…извиняюсь, мирс Андрес, достал коробку из коляски (натуральная сумка — холодильник), а в ней лежало это чудо природы — холодненькая, вкусная — превкусная, прямо бальзам на иссушенный организм.

Вот и настал момент второй попытки контакта. Первый был безоговорочно признан некоструктивным и аполитичным. Мне на два голоса объясняли названия предметов, части тела, простые действия типа идти, спать, есть, бежать и так далее. За разговорами не заметили, как наступил вечер. Молодёжь стала торопливо собираться и Андрес смущённо объяснил, словами и жестами, что приедет завтра. Привезёт еды и какую-то штуковину для изучения языка. Анита на прощание помахала рукой и, под её жалостливым взглядом, я почувствовал себя одиноким чебурашкой, брошенным крокодилом Геной.

Андрес приехал ближе к полдню, когда я уже отчаялся ждать. Сначала заставил плотно поесть, а затем достал серебристый обруч, вставил в него зелёный кристалл и надел на то место, что являлось головой, но выглядело как птичье гнездо. Сунул под нос пузырёк, с резко пахнущей жидкостью, провалившейся в желудок чистым спиртом. Я отключился мгновенно и провалился во тьму, где слова и целые предложения кружились в хороводе. Они пронзали моё тело насквозь со всех сторон. И каждое попадание отзывалось пониманием увиденного. И это понимание всё сильнее и сильнее давило на мозг. Очнулся я не от шлепков по щекам, не от холодной воды на лицо, а от сильнейшей головной боли.

— Да чтобы тебя так тёща любила! — рявкнул я, усиленно растирая виски.

— А кто такая…тошша? — поинтересовался Андрес, с трудом произнося незнакомое слово и укладывая обруч в кожаную сумку.

— Мать твоей будущей жены, — обрадовал любопытного мирса.

— Это точно, — сочувственно покивал он, — Она такая.

— Слушай, ты ведь не бедный человек, в смысле мирс? — я решил слегка пошутить.

— Наша семья богата, — подтвердил он, — Отец — глава королевских дознавателей в канто Оренда, а мать владеет пятью пошивочными салонами для богатых.

Канто, если я правильно понял — наподобие областного города, а папа у нас вроде главы Следственного комитета Орендской области. Серьёзная должность, что ни говори.

— О, да ты птица высокого полёта. Что, не мог золотой обруч достать?

— Мог конечно. И у нас говорят — спишь на золотой подушке. — Андрес смутился и отвёл глаза, — Понимаешь…мы не были уверены, что ты не демон. А серебряный обруч…

— Гарантированно прихлопнет потустороннюю нечисть. И всё это придумала мистрельена Анита, так?

Парень готов был провалиться под землю от стыда, но я ободряюще хлопнул его по плечу:

— Ну, вы детвора, даёте. Сначала побили, потом прикормили и затем убили знаниями с помощью…как эта штука называется?

- 'Корона знаний' — буркнул неудавшийся демоноубивец.

— Вот где открывается истина всех истин, — я торжественно поднял палец вверх, — Во многих знаниях многия печали. Запомни студент и передай детям и внукам.

Андрес вскочил и метнулся к коляске, выдернул корзинку, достал завёрнутый в тряпку предмет, развернул и протянул с ехидной усмешкой:

— На, полюбуйся на себя, красавчик.

— О, опять серебро. Чувствуется недюжий ум мистрельены Аниты. — я поднёс зеркало к лицу и отшатнулся, — Мама дорогая!

Полированный металл отразил чудище с всклокоченными грязно — серыми волосами. Глаза полностью залиты бледно — синим цветом с выделяющимися точками зрачков. Чёрная кожа припорошена пылью, а светящаяся сетка стала рельефной, как — будто её шестигранные ячейки слегка углубили тонким резцом.

— Полная засада, — я досадливо хлопнул рукой по колену, — Да меня же первые селяне сразу на вилы и в костёр.

— У нас тут нет селян, — успокоил Андрес, — Это студенческий городок. Здесь только обслуга, мастеровые и стража. Остальные сплошь ученики.

— Значит стража на копья и в костёр. Какая разница?

— Мистр Сергис, — парень встал и торжественно произнёс, — Я официально приглашаю тебя погостить в нашей усадьбе.

— Мистр Андрес, спасибо конечно, но как ты себе это представляешь? Стража стоит на въезде? Обязательно. А тут я во всей красе — на копья и в костёр.

— Да что ты заладил — костёр, костёр. Я всё продумал…

— Мы продумали, — я ухмыльнулся, предугадывая, чьи тут идеи.

— Хорошо, мы, — согласился Андрес, — Сзади коляски большой ящик для вещей и ты легко в нём поместишься.

— Отличная идея! — я изобразил бурные овации, — И вот подъезжаем мы к городку, а тут гибддешники…то есть стражники — а что это у вас там, мирс хороший, в багажнике лежит? Нет ли чего запретного? О, демонское отродье! Хватай его, ребяты!

— Да не будет никто коляску проверять! — заорал обозлённый моей паранойей Андрес, — Они подчиняются моему отцу!

— Вот теперь верю. Да шучу, шучу.

Я улёгся на мягкую подстилку, чертовка мистрельена даже это предусмотрела, и приготовился к 'приятному' путешествию по грунтовой дороге. Парень, закрывая замок ящика, пробубнил что-то про тупых демонов, хлопнул рукой по крышке и мы поехали. К моему удивлению ход был довольно мягкий, но через мелкие щели стала проникать поднятая копытами и колёсами пыль. Весь путь занял минут пятнадцать. В носу свербило и тянуло хорошенько прочихаться.