Василий Бережной - Голубая планета [Сборник]

— Теперь, товарищи, я смогу работать один. А вы должны найти в этом городе кварц и аммиачную селитру.

— Зачем?

— В кварце много кислорода. Кварц имеется в граните, в песке. Горный хрусталь — это прозрачный кварц, аметист — фиолетовый кварц. Бывает и такой, ознакомься. — Иван Макарович протянул Ольге темноватый блестящий камешек. — Аммиачная селитра — вот ее белые кристаллы — содержит в себе и кислород и азот, именно то, что нужно для дыхания, А чтобы ты не заблудилась — возьми еще этот — он пишет красным. Обозначай свой путь стрелками. Да не задерживайся. Топориком откалывай камни и приноси мне. Все понятно?

— Да.

— Ступай. Не заблудишься?

— Не волнуйтесь, отец. Я буду осторожна.

— Смотри…

Ольга взяла топорик, красный камень, брезентовую сумку и ушла. Иван Макарович глядел ей вслед, пока она не скрылась за поворотом. Она несколько раз черкнула красным камнем по стене. Михаил пошел было в другую сторону, но Плугарь окликнул его. Нужно было заложить вход в помещение каменной плитой. Вдвоем они легко поставили ее, а когда стерли пыль, плита заблестела как зеркало!

— Как селениты жили без дверей? — недоумевал Михаил. — А может, были деревянные, да истлели?

Профессор хлопотал у аппаратуры и ничего не ответил.

Каменная «доска» была шире входного отверстия и хорошо закрывала его. Нужно было только изловчиться и так приладить ее, чтобы не было ни одной щели!

Михаил достал инструменты и умело начал орудовать ими.

А Ольга тем временем шла все дальше и дальше. По правде говоря, ей было страшновато блуждать одной по такому грандиозному подземелью. Часто тень преграждала ей путь; привидениями смотрели на нее истлевшие селениты. Даже колени, иногда дрожали! Но девушка отгоняла страх и шла дальше. Она решила исследовать храм — в нем, по всем признакам — немало разных минералов, а между ними, быть может, найдется и кварц. Храм встретил Ольгу торжественной полутьмой. Ольга, восхищенная, остановилась перед конусообразной выемкой, выложенной, наверное, из разнообразнейших камней. А что если спуститься в эту каменную воронку? Сколько здесь различных каменных плит!

Недолго думая, Ольга стала на край, выдвинула вперед правую ногу, проверяя крепость склона и… соскользнула вниз. Поверхность «чаши» была гладкая как зеркало, — кто б мог подумать! Ольга потеряла равновесие и упала на спину. Слегка закружилась голова, но сквозь очки шлема ей мигнули звезды, выложенные в своде. На какое-то мгновение иллюзия была полной. Легко стукнувшись ногами о дно, Ольга остановилась. Поднялась. Теперь она стояла посредине этого странного каменного цветка. Гигантские красные лепестки поднимались намного выше ее головы, искрились холодным сиянием. А когда Ольга включила фонарь — они вспыхнули негреющим пламенем! Вверху зашевелились тени — можно было подумать, что проснулись селениты и с гневом заглядывают в этот священный кратер, куда посмело ступить неведомое им существо.

«А отчего бы им сердиться! — подумала Ольга. — Они могли бы считать меня богиней». — Погасила фонарик, тени улеглись, полутьма окутала храм. Лишь под ногами рдел камень.

Энергичным рывком Ольга кинулась вверх — и тотчас съехала вниз, с трудом удержав равновесие. Следующие попытки также кончились неудачей. Холодок тревоги заполз в душу: отец и Михаил не услышат, кто же ей поможет?

Начала ударять топориком по стенкам воронки — он отскакивал, не оставляя даже царапины. «Стыки, надо искать стыки! — мелькнуло в голове. — Ведь не сплошная же здесь плита». И ей-таки удалось нащупать стыки. Она цеплялась за них острым рожком топорика, осторожно подтягивалась, быстро посылала топорик выше — и снова… Вот и до края уже близко — метра два… Ну, еще раз!

Топорик не попал в щель, и она сползла вниз.

Неудача не испугала ее. Она видела, что выбраться можно, нужно только более ловко действовать топориком.

Попробовала еще раз и еще… Добиралась уже почти до обода «чаши» и снова срывалась. Наконец, она подтянулась на длину руки и топорика. Рывок — топорик цокнул о колонну. Тут камень был податливее: она зацепилась!

Теперь уже не трудно было выбраться. Выпрямилась, огляделась. Но что это? Из колонны, там, где она ударила топориком, струей брызнула жидкость!

Масло какое-то или вода? От неожиданности Ольга отпрянула в сторону, а струя жидкости — словно из пожарного брандспойта полилась, окутанная паром, на дно выемки. Сквозь густой пар Ольга видела, как летели брызги от удара о багровый камень, как внизу заблистали, зарябили волны. Она не знала, что и думать. Может быть, это не вода, а какое-то селенитское горючее? Может быть, верховный жрец храма использовал его для поддержания огня в каких-нибудь светильниках?

Побежала на другую сторону и ударила по колонне топориком. Сыпались осколки, но она не собирала их, а все била по одному месту. Удар, еще удар! И здесь полилось из пробоины!

Ольга хотела набрать жидкости, но во что? Тогда она подставила сумку — пусть намокнет брезент! — отец распознает, что это такое. И кинулась прочь из храма.

— Мистер Загорски! — воскликнул Дик, оставляя лопату. — Как все это глюпо!

— Что? — Николай схватил лопату и начал сердито выбрасывать землю. Собственно, это была не земля, а пыль, слежавшаяся пыль. Приходилось часто протирать стекла скафандра. Это злило радиста, а тут еще этот босс со своей болтовней.

— Что глупо? — переспросил Загорский. — Не хочется копать, да?

Объяснялись на немецком языке — Николай знал его лучше, чем английский.

— Глюпо сидеть на этом безлюдном светиле, когда там, у самого моря — роскошная вилла, шикарное авто… яхта… и элегантные женщины… любящие повеселиться. Вы каких любите — толстых или тоненьких?

— Фу, противно слушать! И как вас, таких циников, только земля держит? — простодушно удивлялся Николай, работая за двоих. Канава уже была вырыта до колен. — Ну, скажите, зачем вы нужны? Ни материальных, ни духовных ценностей вы не создаете!

Дик ходил, как по раскаленной сковородке. С одной стороны его припекало Солнце, а с другой — донимал холод. В его скафандре, как видно, испортился обогреватель. Вот и приходилось все время поворачиваться то туда, то сюда.

— Суть жизни, мистер Загорски, не в том, чтобы создавать, как вы говорите, материальные ценности. Для этого есть другие, множество других… Суть в том, чтобы пользоваться этими материальными ценностями! Не возражайте: я заранее знаю, что вы скажете: «эксплуатация человека человеком» и тому подобные громкие слова. Но если бы вы серьезно вдумались в историю человечества, то увидели бы, что вся она — борьба за перераспределение материальных благ. Возьмите все восстания, революции и войны со времен Римской империи. Разве рабы восставали не для того, чтобы захватить себе богатство? А французская революция — разве у нее были не те же идеалы? А что говорит ваша, коммунистическая библия? «Пролетариату нечего терять, а приобрести он может все». Приобрести!