Василий Бережной - Голубая планета [Сборник]

И вот, среди толпы, он видит улыбающееся лицо своего ученика, своего Володи.

— Разве время умирать, профессор? — говорит Владимир и нежно обнимает его. — Мы оживляем планету, и вы должны помочь нам…

Губы больного зашевелились, и он еле слышно прошептал:

— Да, да, я помогу…

А за окном догорала осина.

В. БЕРЕЖНОЙ

Твір відшукав Вячеслав НАСТЕЦЬКИЙ. Василь Бережний. «Планета житиме»: фантастична новела; газета «Молодий комунар» (Чернігів) № 129/1328 18.09.1939, с. З.

— А теперь будет аттракцион, — сказала Нина, когда мужчины встали из-за обеденного стола. На ее немолодом лице появилась загадочная улыбка, и женщина аж помолодела.

Григорий Федорович поморщился: жена каждый раз что-то выкинет. Они с Мирославом хотели пройтись в Голосеевский лес, подышать свежим воздухом. Там и поговорили бы…

Нина позвала кошку, и та сразу прискакала и начала тереться о ее туфли, высоко поднимая черный пушистый хвост.

— Наша Шуша еще не видела живой мыши! Представляете, Мирослав? Она из квартиры не выходит…

«Вот начнет демонстрировать, как Шуша перепрыгивает через ногу… — раздраженно подумал Григорий Федорович. — Тоже мне аттракцион…»

Сдерживаясь, чтобы не испортить себе настроения, взглянул в широкое окно. Деревья искрили инеем, на ветку села здоровенная свиристель, посыпалась снежная пыль, птица вертит головкой, видимо, высматривает, нет ли на лоджии калины. На улице так красиво…

— Так вот, я достала для нее мышку!

Нина принесла из ванны банку, закрытую пластмассовой крышкой, в которой было несколько дырочек. Белый зверек сидел на задних лапках, скользя передними по стеклу.

— Это мне в лаборатории дали. Правда, симпатичная?

Гость взял банку и начал пристально рассматривать ушастенькое животное.

— Да, она хорошенькая, — сказал, ставя банку на ковер. — Природа не знает границ в своей изобретательности.

Шуша бросилась к банке и, выгнув дугой шею, начала жадно принюхиваться.

— Видите, видите, инстинкт! — воскликнула Нина. — Сейчас я их познакомлю.

— А мне жаль мышку, — возразил Григорий Федорович. От окна он перевел взгляд на беленькое создание с блестящими бусинками глаз.

— А что с ней будет-то? — на бледном лице Мирослава появилось удивление. — Контакт между двумя…

— Этот контакт закончится для мыши очень грустно, Шуша ее съест.

— Не поверю, — покрутил головой Мирослав. Легонькие, как перья, кустики волос на его темени забавно качнулись.

— Бьюсь об заклад! На сто рублей! — Григорий Федорович поглядел на жену и протянул руку. Мирослав, будто стушевавшись, пожал ее. Нина, весело размахнувшись, разбила.

— А ну же, посмотрим… — присела на корточки, сняла крышку и положила банку на бок.

Все затаили дыхание. Мышка, высовывая остренькую мордочку и принюхиваясь, начала двигаться вперед. Наконец, совсем беззаботно вылезла на ковер. Шуша настороженно следила за ней, глядя сверху вниз, затем грациозно тронула ее лапой, понюхала и спокойно легла. Мышь неторопливо обошла вокруг нее, и спряталась под Шушиным животом, только тоненький розовый хвостик виднелся.

Нина всплеснула руками:

— Вот так! Похоже, наша кошка ненормальная!

Вытащила мышку за хвост, посадила Шуше на спину — но та лишь немножечко вздрогнула, почувствовав, как тоненькие лапки перебирают ее пушистую шерсть.

— Ну, что ж… — вздохнул Григорий Федорович. — Я проиграл… Странно, почему не сработал инстинкт…

Он уже жалел, что так сгоряча поспорил, все-таки сто рублей — больше половины месячного заработка. Нина покраснела от досады — нужно ей было демонстрировать эту пакостную мышь! И только гость сохранял полнейший покой, сосредоточенно наблюдая зверей. Даже внимания не обратил на переговоры и шептания супругов. Поднял голову лишь тогда, когда Григорий Федорович протянул руку с деньгами:

— Прошу, вот ваш выигрыш.

— Да что вы? Оставьте, — решительно отказался Мирослав. — Посмотрите, какие это замечательные произведения природы! Какие совершенные живые информационные системы! Вообще, если подумать, то природа — не только непревзойденный конструктор, но и гениальная художница…

Нина вздохнула, пригласила его сесть в кресло у журнального столика, сама уселась напротив, бросив красноречивый взгляд на мужчину, который топтался у окна. После конфуза с «аттракционом» требовалось немного поболтать, а потом и к делу перейти. Этого Мирослава она пригласила на обед неспроста, и сейчас ей захотелось обязательно узнать о нем больше. Чего это он, так спокойно, без колебаний отказался от выигрыша? Это, конечно, благородно, но… чудак. Григорий говорит, что он оригинальный ученый, а как для нее, так самый обычный неудачник. Не доктор, не профессор, даже не кандидат. Какой-то там научный работник, младший, что ли. А он не такой уж и молодой. Голова облысела, щеки запали, а уши… какие у него большие уши! И нос какой-то забавный, словно без перегородки, с одной ноздрей. Тщедушный и хилый человечек, может, потому, что и ночами сидит в институте. Где уж там ему жениться… Но все-таки он был бы хорошим семьянином: не пьет, не курит, видно, очень ласковый. Вот они выпили по шкалику, а он и не пригубил. Зато как любит фрукты, — надкусит яблоко, посмотрит на сочную мякоть, и глаза засияют: «Чудо! Это самое настоящее чудо!» Немного прихрамывает — это ничего. Попал в какую-то аварию… Может, его женить?

Нина попыталась в шутку заговорить об этом, но Мирослав как будто и не слышал. Его радует, как умывается Шуша, старательно вытирая лапой свою черно-бело-рыжую мордочку. Мыши не съела, а вытирается, четвероногая дурочка… Ну, что ж, если сватовство его не интересует, то и не надо. Главное, чтобы помог, выручил Григория…

— Самое ценное на Земле — это живая природа, — говорит Мирослав. Слово «природа» он произносит с какой-то особой интонацией, будто с большой буквы. — Вы член Общества защиты Природы?

— Нет, еще не вступил…

— Пора, а то… уже будет поздно…

Неловко усмехнулся и так и не досказал, почему же будет «поздно». Сомкнул ладони между коленями и начал ритмично покачиваться в кресле.

Разговор о защите Природы и сохранения жизненной среды не очень интересовал Нину, потому что природа еще ого-го сколько ресурсов имеет, но из учтивости поддакивала.