Огюст Вилье де Лиль-Адан - Избранное

— Но перед тем, Эдисон, соблаговолите ответить на мой последний вопрос! — проговорил лорд Эвальд. — Мне кажется, вопрос этот сейчас представляет даже больший интерес, чем само устройство андреиды.

— Вот как! Даже в этом месте? И до начала эксперимента? — спросил удивленно Эдисон.

— Да.

— Что же это за вопрос? Не будем терять время попусту — его у нас мало.

Лорд Эвальд пристально поглядел на великого физика.

— Есть нечто для меня еще более загадочное, чем это единственное в своем роде существо, а именно причина , побудившая вас создать такое существо. Мне прежде всего хотелось бы узнать, каким образом пришла вам в голову эта удивительная мысль.

В ответ на эти слова, такие простые, после длительной паузы Эдисон отвечал:

— О, вы требуете, милорд, чтобы я открыл вам свой секрет , не так ли?

— Открыл же я вам свой единственно по вашей просьбе! — проговорил лорд Эвальд.

— Что ж, будь по-вашему! — воскликнул ученый. — Впрочем, это логично. Гадали вещественная не что иное, как воплощение Гадали духовной — той, которая предстала мне в мыслях. Когда вы ознакомитесь с раздумьями, плодом которых она явилась, вы постигнете ее суть лучше, чем при изучении глубинных тайн ее устройства, к изучению которых мы сейчас приступим. Дорогая мисс, — прибавил он, обернувшись к недвижной андреиде, — окажите милость, оставьте нас на некоторое время вдвоем: то, что я должен рассказать лорду Эвальду, не для слуха юной девицы.

Гадали безмолвно пошла прочь; она медленно удалялась в глубь подземелья, держа на серебряных пальцах свою райскую птицу.

— Сядьте на этот вот пуф, дорогой лорд, — продолжал физик, — история отнимет у нас минут двадцать, но она, на мой взгляд, действительно представляет интерес.

Молодой человек сел и оперся о порфировый стол.

— Итак, вот почему я создал Гадали! — проговорил Эдисон.

Он сосредоточенно помолчал.

— Был у меня когда-то в Луизиане, — начал он, — друг по имени Эдвард Андерсон, товарищ моих детских игр. Этот молодой человек обладал солидным здравомыслием, приятной внешностью и стойким сердцем. За какие-нибудь шесть лет он сумел избавиться от бедности, не поступившись достоинством. Я был шафером на веселой его свадьбе: он женился на той, кого давно любил.

Прошло два года. Дела его шли все лучше и лучше. В мире коммерции он пользовался уважением за уравновешенный и деятельный склад ума. Подобно мне, он увлекался изобретениями: занимаясь выделкою бумажных тканей, он открыл способ обработки полотнищ, оказавшийся на семнадцать с половиною процентов дешевле прежних. На этом он нажил состояние.

Упрочившееся положение, двое детей, истинная подруга жизни, храбрая и счастливая, — не правда ли, достойный малый завоевал себе счастье? Как-то вечером в Нью-Йорке, когда митинг по поводу победы в знаменитой Гражданской войне между Севером и Югом завершился громогласными «ура», двое из его соседей по столу предложили закончить празднество в театре.

Обыкновенно Андерсон, будучи образцовым супругом и человеком, начинающим трудовой день спозаранку, весьма редко и всегда без охоты задерживался с возвращением в свой home [22] Дом, домашний очаг (англ.). . Но утром того дня между ним и миссис Андерсон пробежало легкое, совсем пустячное облачко: дело в том, что миссис Андерсон выразила желание, чтобы он не ходил на митинг, но не смогла объяснить, по какой причине. Соответственно, дабы выдержать «характер», а также из досады, Андерсон согласился пойти в театр. Когда любящая женщина просит вас, без определенной причины , не делать чего-либо, мужчина в истинном смысле слова должен принять ее просьбу всерьез, таково мое мнение.

Давали «Фауста» Шарля Гуно. В театре Андерсон, слегка ослепленный огнями и возбужденный музыкой, разомлел от своеобразного бессознательного блаженства, сопутствующего такому вечернему времяпрепровождению.

Побуждаемый репликами соседей по ложе, он устремил взгляд, блуждающий и мутный, на юную девицу, златокудрую и весьма миловидную, из числа балетных фигуранток. Поглядев на нее в лорнет, он снова стал слушать оперу.

В антракте ему пришлось последовать за приятелями. Пары шерри помешали ему толком осознать, что они оказались за кулисами.

Он никогда здесь не бывал: зрелище оказалось прелюбопытное и немало его изумило.

Они повстречали мисс Эвелин, рыжекудрую красотку. Спутники Андерсона, заговорив с нею, обменялись с милой малюткой подходящими к случаю банальностями, более или менее забавными. Андерсон рассеянно озирался, не обращая на танцовщицу ни малейшего внимания.

Вскоре его приятели, люди давно женатые и, как велит мода, жившие на два дома, повели, что было вполне естественно, речь об устрицах и об одной известной марке шампанского.

На сей раз Андерсон, как и следовало ожидать, отказался и собрался было распрощаться со своими спутниками, несмотря на их настоятельные уговоры; но тут ему самым нелепым образом припомнилась пустячная утренняя размолвка, которая под влиянием возбуждающей обстановки представилась ему в несколько преувеличенном виде.

«Да ведь и в самом деле миссис Андерсон уже, должно быть, спит. Возможно, даже лучше вернуться чуть позже». Предстояло убить всего два-три часа! Что касается легкомысленного общества мисс Эвелин, это дело его приятелей, он тут ни при чем. Ему сия девица физически была достаточно неприятна, он и сам не знал почему.

Неожиданности национального праздника служили отличным оправданием некоторого легкомыслия, свойственного развлечениям такого рода.

Тем не менее секунды две он колебался. Но мисс Эвелин держалась весьма чопорно, и это придало ему решимости. Все без дальних слов отправились ужинать.

Во время застолья мисс Эвелин внимательно присмотрелась к Андерсону, не отличавшемуся особой общительностью, и пустила в ход — с совершенно неприметной изощренностью — самую пленительную любезность. Она вела себя скромно, и это придавало выражению лица ее такое очарование, что на шестом бокале шипучки в мозг моего друга Эдварда закралась мысль — о, всего лишь промелькнула!.. — закралось смутное помышление о возможной интрижке.

— Единственно, — рассказывал он мне потом, — по той причине, что мне стоило усилия (и друг мой пытался сделать эго усилие, забавляясь чувственной игрой) найти какое-то удовольствие (притом что вначале наружность мисс Эвелин вызвала у него отвращение) в самой мысли о возможности обладать этой девицей — именно из-за этого отвращения.