Гарри Гаррисон - Мир смерти. Планета проклятых

– Удачный денек, – засмеялся Язон, распахивая дверь и потирая руки от удовольствия. Он задвинул внутренний засов и жестом поманил Айджейл и Майка в дальний угол комнаты. – Прибыли новые рабы. Среди них захваченный в стычке наемник из Аппсалы. Он знает, что ему здесь не выжить, и будет благодарен за любую возможность вырваться отсюда.

– Это мужской разговор. Я его не понимаю, – сказала Айджейл и отвернулась к печке.

– Сейчас поймешь. – Язон удержал ее за плечи. – Аппсалец знает дорогу в город. Пора подумать о побеге.

– Как это? – удивилась Айджейл.

– Я не терял времени даром, а заготовил все необходимое для побега: напильники, отмычки, оружие… Кроме того, на моей стороне большинство рабов.

– И что же вы собираетесь сделать? – спросил Майк.

– Восстание! Восстание в лучших традициях. Рабы уничтожают ненавистных эксплуататоров, и мы на свободе!

– Что?! Это революция! – заревел Майк с такой мощью, что Язон вынужден был повалить его на пол и зажать рот.

– Вы что, хотите провести остаток жизни, чиня машины? Поймите, самим нам отсюда не выбраться. Нас слишком хорошо стерегут.

– Рев… люц… – хрипел Майк.

– Да, революция. И иного нам не дано. Вы не можете сочувствовать дзертаноджам, каждый из них отъявленный убийца, и вы знаете об этом. Для них рабы – человеческий скот, то, что они пострадают во время восстания, вполне закономерно.

Язон отпустил Майка, но готов был в любой момент наброситься на него и заткнуть ему рот, если тот снова перейдет на крик.

– Конечно, дзертаноджи – отвратительные звери в человеческом обличье. – Майк никак не мог отдышаться. – И я не питаю к ним особых симпатий. Наоборот, я считаю, что их надо стереть с лица земли, как Содом и Гоморру. Но не при помощи же революции! Революция – зло. Так было всегда и везде.

Язон застонал:

– Две трети из существующих ныне правительств возникло в результате революций. Либералы… демократы… Пойдите и расскажите им, какое зло есть революция. А может быть, у вас есть другой способ избавления от рабства? Например, голосованием? Нет? Тогда берите в руки оружие и стреляйте.

– Кровь?! Нет, это невозможно.

– Хорошо, пусть не революция. – Язон раздраженно махнул рукой. – Давайте сменим название. Как вы насчет разрушения тюрем? Нет, это вам тоже не понравится… Ага, нашел! Освобождение! Мы срываем цепи с несчастных мучеников и возвращаем в родные земли, откуда их силой изгнали сатрапы. А то, что дзертаноджи, видимо, не согласятся с нами, не должно вас беспокоить. Итак, вы присоединяетесь к нашему освободительному движению?

– Это все равно революция.

– Это будет тем, чем я его назову, – вконец разозлился Язон. – Вы идете со мной или остаетесь здесь… навсегда. Третьего не дано. Я кончил. – Он встал и налил себе супа.

– Я не могу… не могу пойти на это… не могу… – бормотал Майк, опустив голову.

Язон, не в силах побороть отвращение, отвернулся.

– Смотри, Айджейл, – сказал он, указывая ложкой через плечо, – не дай бог вам кончить так же. Хотя это маловероятно. Ваш народ крепко стоит на земле. Он признает только факты. Всякая абстракция выше его понимания. А этот длиннолицый клоун умеет только витать в облаках. И чем выше он парит, тем больше получает удовольствия. Готов поклясться, что сейчас его занимает вопрос, сколько ангелов могут разместиться на острие булавки.

– Неправда, – вмешался Майк. – Но в свое время я обязательно поразмышляю над этим. Эта проблема не может быть легко разрешена.

– Видишь?

Айджейл кивнула.

– Если не знает он и не знаю я, значит прав ты, – сказала она и была явно удовлетворена своим ответом.

– Очень приятно, что ты так считаешь, – улыбнулся Язон. – И главное, что это – правда. Я не святой, конечно, но будь я проклят, если не лучше вашего вижу различие между конкретным и абстрактным, если я не искусней претворяю теорию в жизнь, если я… Ладно, хватит, – прервал он сам себя, – собрание клуба поклонников Язона динАльта переносится на более светлые времена.

– Чудовище! Какое высокомерие!

– Заткнись, Майк.

– Гордыня предшествует падению. Вы, проклятый идолопоклонник…

– Чудесно!

– …и я сожалею, что помогал вам. Вам, воплощению греха. Я не сумел побороть искушение. Это печалит меня. Но теперь я исполню свой долг. – Майк бросился к двери. – Стража! Стража!

Язон рванулся к нему, но поскользнулся и упал.

Лязгнули замки, дверь открылась, и на пороге показался Нарсиси.

Все было кончено. Если бы Язон схватил этого идиота прежде, чем тот успел открыть рот, он бы заставил его заткнуться. В конце концов, он мог просто оглушить его.

Нарсиси просунул голову в дверь и осмотрел комнату. Майк принял драматическую позу и указал на Язона.

– Схватите и арестуйте этого человека! – продекламировал он. – Я обвиняю его в попытке государственного переворота, устройстве революции и кровавого террора.

Разъяренный, Язон выхватил из мешка огромный свинцовый молоток и занес над головой.

– Предатель! – закричал он и обрушил молоток на Нарсиси.

Но Нарсиси успел загородиться щитом и отвести молоток. А молниеносный удар дубинки пришелся как раз по запястью Язона. Его пальцы разжались, и молоток упал на пол.

– Вам обоим следует идти за мной. Отец сам во всем разберется, – сказал Нарсиси и вытолкнул их за дверь.

Гремя кандалами, они брели по коридору. Майк шел как мученик, гордо закинув голову, за ним следом ковылял Язон, скрипя зубами от злости.

Эдипон был далеко не глуп. Он понял ситуацию раньше, чем Нарсиси закончил свой рассказ.

– Я не удивлен. Именно этого я и ожидал. – Он на мгновение задержал взгляд на Язоне, и глаза его сверкнули. – Да, я знал, что придет время и ты попытаешься меня перехитрить, поэтому я позволил дать тебе в помощь раба, чтобы он перенял твое искусство. Я не сомневался, что он предаст тебя, и награждаю его твоим местом.

– Предал?! Но я не преследовал личной выгоды! – запротестовал Майк. – Нет!

– Вами руководили исключительно бескорыстные мотивы, – холодно съязвил Язон. – Не верь ни единому его слову, Эдипон. Я не готовил никакого восстания. Этот лжец просто хочет занять мое место.

– Вы клевещете на меня, Язон! Я никогда не лгу. Вы готовили восстание. Вы сами говорили мне…

– Молчите, вы оба. Или я прикажу забить вас насмерть. Ясно? А теперь слушайте, что скажу я. Раб Майк предал раба Язона, причем абсолютно не важно, готовил раб Язон восстание или нет. Главное, что раб Майк следовал указаниям раба Язона до тех пор, пока не убедился, что сможет сам справиться с этой работой. После чего и предал его. И это единственное, что меня интересует. А твои идеи о социальном устройстве, раб Язон, всегда беспокоили меня. И мне постоянно хотелось похоронить их вместе с тобой. И вот наконец пришло это время. – Эдипон повернулся к охранникам. – Отвести его к остальным рабам и приковать. А тебя, Майк, я награждаю комнатой и женщиной раба Язона. Пока ты будешь справляться с порученным тебе делом, я не трону тебя. Работай, и проживешь долго.