Петр Ингвин - Смыжи [СИ]

— А ты?

Ее улыбающееся лицо светилось, глаза сияли. Казалось, Эля родилась здесь, на вершинах Кавказа. Или, как минимум, провела детство.

— Если трудно — скажи. — Боря заботливо посторонился, чтобы ей было проще запрыгнуть «на полку». — Мы идем с утроенной скоростью, такое под силу не каждому.

— Обязательно скажу. Но есть одна поправка: мы не идем, а ползем.

Эля скакала по крошившимся камням, как горная козочка, и дала бы фору многим курсантам. На тренировку ее взяли с трудом, просто не нашли повода отказать: на основной работе она отпросилась на несколько дней, а нынешний поход в горы особых качеств не требовал.

— С таким энтузиазмом тебе бы на Нептуне попрыгать. Во сколько раз он тяжелее Земли? В семнадцать?

— Возможно, еще попрыгаю. Только не на Нептуне, там ветры сильнее, чем здесь, — Эля улыбнулась, — и оболочка газо-ледяная, сразу провалишься до самого ядра, а это, если не изменяет память, семь тысяч километров, оттуда уже не выпрыгнешь. Лучше я попрыгаю на Титане, там гравитация почти земная, зато условия с Нептуном несравнимые — есть, где попрыгать.

В очередной раз вспомнилось, как они, астробиолог и генетик-дизайнер, оказались в Академии Чрезвычайного блока. Через месяц после того, как Яна «вернулась», Боря ушел в чрезвычайщики. Бороться с опасностями, от которых гибнут невинные. Тот же метеорит можно отследить, можно уничтожить, можно, в конце концов, перенаправить. Да, вполне было можно, техника умела, знаний хватало, а человек, между тем, превратился в растение. Сейчас растения живут более активной жизнью, чем люди в коме. Живой дом, например. Сам принимает решения, как принести больше пользы, быстро перенастраивается, выращивает недостающее. Он любит своих жильцов. Симбиоз. Ему нужно о ком-то заботиться, это вживленное качество, как необходимость в питании. Но любовь — непостоянный фактор. Непредсказуемый. Он не поддавался расчетам.

Что же такое любовь? В физическом плане — химическая реакция в мозгу. Она необходима для продолжения рода, поскольку толкает самца и самку друг к другу. У животных такое толкание наиболее ярко выражено в период течки, в остальное время они в основном адекватны и предсказуемы в половом отношении. Особенно моногамные.

Человек выпадает из общей картины. Сам он чудесно чувствует любовь, но до сих пор до конца не знает, что это такое. До того, как организмы перестали реагировать на наркотические препараты, выяснилось, что влюбленность похожа на их воздействие — задействованы те же части мозга и вызываются похожие химические реакции. Стремление любить заложено в нашу физиологию, оно подобно желанию употреблять пищу и является мощным биологическим стимулом, с которым мы рождаемся. Вот, например, определение нейробиологов: «Любовь — дофаминэргическая целеполагающая мотивация к формированию парных связей». Истинная любовь подразумевает заботу, ответственность, знание, уважение и желание, чтобы любимый человек развивался и рос духовно. Тогда любовь — не страсть, а, скорее, деятельность. А у Льва Толстого — философа, который любого ученого-практика за пояс заткнет — любовь «не есть какое-либо особое чувство, это — сознание единства». Он утверждал: «Любовь есть единственная разумная деятельность человека». При любви выделяются гормоны. Серотонин повышает настроение. Окситоцин является биологической основой любви — вырабатывается во время объятий и близости, наполняя ощущением привязанности. Вазопрессин вместе с окситоцином отвечает за чувство близости к кому-либо, а дофамин — за желание и вознаграждение, то есть удовольствие приходит, когда любовь выражается через прикосновения, выражение доброты и другие ощущения. Норадреналин вырабатывается, когда человек влюбляется и чувствует волнение, обусловленное желанием, чтобы все складывалось и развивалось хорошо. При таком волнении учащается биение сердца и влажнеют ладони. Все перечисленное называется «гормонами любви» и усердно изучается, правда, пока без особого толку.

У любви есть изученные и подтвержденные фазы: влюбленность, привыкание, изучение, понимание, истинная близость. Любовь, являясь явлением, в общем-то, метафизическим, активно влияет на поведение и, конкретно, на производительность труда. Одни уходят в работу от разделенной любви, другие — от неразделенной, но все открытия и свершения, как правило, делались во имя любви. Без любви работа теряла смысл. Или же работа была намеренным способом замещения. Взаимосвязь отрицать бессмысленно. Даже труд «чисто ради заработка» не выходит за рамки, потому что — куда пойдет заработок? Ладно, на новые вещи. А для чего эти вещи? Любая логическая цепочка начинается с любви и ею же заканчивается, главное — не врать себе.

Вадик Чайкин ближе всего подошел к пониманию, что же такое любовь. Если бы не беда с Яной, быть ему Нобелевским лауреатом за открытие в сфере, примирявшей физику и лирику. Говорят, будущее электроники — в симбиозе с философией, первые образцы уже проходят испытания, а лайт-версии второй год как применяются в быту. Чайкин работал и в этом направлении, он хотел охватить все, он требовал от Зайцева расширения возможностей, приглашения специалистов в дополнительных областях, строительства новых лабораторий…

Вадик Чайкин проявил качества, которых до катастрофы с Яной у него не подозревали. Сначала горе подкосило его. Вадик закрылся от всех, иногда что-то делал, но с таким отсутствующим видом…

А затем его как прорвало. Он превратился в вулкан, извергавший идеи. Каждая сотрясала основы науки, ломала устои и заставляла других ученых хвататься за головы. И каждая была лучше предыдущей.

Первые идеи все до одной касались Яны. Открытия, двигавшие науку в целом, ничего не давали Вадику в личном плане. Кома оказалась крепким орешком. Он сумел вживить в немешарик нужные функции, новое оборудование оказалось ничем не хуже обычного и работало идеально, и рассматривавшая дело комиссия разрешила сделать то, ради чего Чайкин не спал ночами. Перевезенную в «гробе» восстановителя с Марса Яну Вадик забрал из стационара и подключил к зачаточному мозгу своего немешарика. Надеялся достучаться через посредника.

Ничего не получилось. В то время Боря помогал ему и видел результат.

Для Бори это стало последней каплей. Он ушел в чрезвычайщики — помогать людям, защищать их от всего возможного и невозможного.

Компания «чаек» развалилась окончательно. Да, чаек было четыре, хотя все думали, что три. Яна Чайковская и три поклонника: Андрей Сигал-«Чайка», Вадик Чайкин и Боря Мартынов — тоже, представьте себе, Чайка. Как оказалось, марты с ударением, как в фамилии, на «ы» — это чайка в переводе с турецкого. Зайцев как-то просветил, увидев всю четверку вместе. Сообщил он это только Боре, а Боря не афишировал — лелеял в душе и тихо радовался, ловя изредка брошенный на него взгляд и любуясь обаятельными ямочками на щеках Яны. Вначале, пока была на Земле, она никому не отдавала предпочтения, и Боря, не зная о ее тайной симпатии к Вадику, ревновал к высокому и статному Андрею, больше всех занимавшемуся собственными внешностью и манерами. Больно было смотреть, как он выбирает «Чай или Кофе?» Юная Эля Прокофьева тянулась к нему всей душой, а Андрей волочился за непробиваемой Яной. Вадика Боря в расчет не принимал и завидовал Андрею, тот выглядел в его глазах истинным любимцем женщин. Можно, конечно, постараться и добавить себе роста, чтобы как у Андрея, а то и больше… но разве в росте дело? Выбор Яны доказал, что нет.