Александр Янтер - На суше и на море - 1978

Георгий столкнул туши по склону, и вслед за ними спустился в долину сам. Здесь Саша уже свежевал добытого им оленя.

— Уже вечер. Ты Саша, сходи за упряжкой, а я тут к твоему приходу разделаю туши…

За полмесяца верховья реки были обследованы на контрольных площадках и маршрутных ходах; составлены детальные абрисы местности, отмечены необходимые учетные данные. На прощание друзья сходили к горячему озеру, постирали одежду и, пока она сушилась у костра, вымылись и накупались вдоволь.

На другой день тронулись вниз по реке километров на тридцать. Собаки, бездельничавшие две недели, тянули тяжело груженную нарту без понуканий.

Река Сторож отличается своим нравом от других рек Камчатки. Срединный хребет простирается с севера до южной оконечности полуострова и делит его на две части. Западная, прилегающая к Охотскому морю, представляет собой тундру. Реки здесь только в верхнем течении можно назвать горными. Выбегая между отрогов Срединного хребта в низменную тундровую зону, они спокойно несут свои воды в Охотское море.

Восточная же часть Камчатки — горная страна. Течение рек здесь бурное. Река Сторож берет начало в вершинах гор, покрытых вечными снегами. Протекая в крутом ложе, она быстро набирает мощь, пробивает путь в скалах, упорно стремясь к Тихому океану. За многие века, неутомимо сокрушая горы, она прорыла в них глубокие каньоны. По мере удаления от главного водораздела горы менее круты, склоны их покрыты лесом, и здесь долина реки расширялась. В местах, где отроги Срединного хребта еще преграждают путь реке, она яростно обрушивает на скалы свои стремительные воды. Отброшенные скалами, они образовывают здесь огромные бурлящие водовороты. Упавшие с берега в эти водовороты деревья мгновенно исчезают в крутящейся массе воды, а через некоторое время их выбрасывает на поверхность далеко в стороне, без сучьев, измочаленными.

Лишь в непосредственной близости от океана река, протекая по широкой долине, несколько усмиряет свой нрав. Но, врываясь в океан, оттесняет его воды. И там, далеко от берега, образовывается огромный бурно пенящийся бар, полукругом охватывающий бухту. И за этим баром уже начинается царство Нептуна.

Теперь, когда морозы сковали воды реки, она глухо шумела подо льдом на перекатах. Против отвесных скал на поворотах, в местах, где крутились бурлящие водовороты, даже сильные морозы не могли справиться со свирепым течением. Там зияли темные открытые промоины. Но не эти промоины были опасны. Усиливающиеся морозы постепенно затягивали полыньи тонким льдом, а часто выпадавший в последние дни снег и легкая поземка сровняли поверхность льда, прикрыв опасные места.

Носков и Оленев из предосторожности решили продвигаться берегом горной реки. Но это оказалось свыше их возможностей. Через каждую сотню-другую шагов путь преграждали глубокие каньоны, образованные бесчисленным множеством, ключей, сбегавших в речную долину. Ни спуститься в эти обрывистые, глубокие овраги, ни подняться по их крутым склонам с гружеными нартами было невозможно. Перед каждым каньоном приходилось снимать груз и переносить его на себе, затем распрягать собак и перетаскивать нарты. И все это делали не сходя с лыж: без них сразу же провалились бы в снег по пояс. Оставалось одно — спуститься к реке и двигаться по льду.

Поверхность реки была ровной, снег, сдуваемый ветром, покрывал ее неглубоким слоем, и девять сильных псов легко тащили нарты. За месяц старый вожак, уже несколько лет выполнявший эту обязанность, навел порядок в своей стае. Упряжка работала дружно, постромки лишь слегка натягивались, и собаки шли в ровном, не сбивающемся ритме.

Ездовых собак на Камчатке охотники держат и кормят только зимой, во время промысла. Весной, после окончания охоты, большинство собак отпускают на волю, предоставляя им самим заботиться о своем пропитании. Лишь вожака упряжки хозяин оставляет во дворе, да промысловых зверовых собак и соболятниц держат и кормят все лето. Летом охотники занимаются рыбной ловлей — заготовляют на зиму корм для собак в своих участках. Пойманную рыбу закладывают в ямы возле промысловых избушек и закрывают до зимы. Во время рыбной ловли охотники забирают с собой наиболее ценных собак. Осенью, недели за три до выхода на промысел, они ловят нужное им количество бегающих по поселку собак, прикармливают несколько дней, а затем впрягают в постромки. Через неделю вожак, которого хозяин все лето держал во дворе, вышколит всю стаю — и упряжка готова.

Впереди упряжки на лыжах шел Саша с тяжелой заостренной палкой в руках, которой иногда, в подозрительных местах, с силой тыкал в лед. Ровная, белая, без промоин поверхность реки успокоила проводника, и он все реже и реже стал проверять прочность льда. Вдруг позади его раздался сильный треск и визг собак. Оглянувшись, он увидел, что лед под нартами провалился и они быстро погружаются в воду. Брезент, прикрывавший груз и притянутый к нартам веревкой, задержал погружение нарт. Саша кинулся к упряжке, но стремительный водоворот, образовавшийся в проломе, резко рванул нарты и ударил их о кромку льда. Перевернувшись в воде, нарты в одно мгновение исчезли подо льдом и потянули за собой отчаянно визжавших в упряжке собак. В темном провале глухо шумела и клокотала вода, будто река была недовольна малым количеством жертв.

Саша все еще стоял и смотрел в пролом, не в состоянии прийти в себя от мгновенно свершившейся катастрофы. Вывел его из оцепенения жалобный визг. Обернувшись, он увидел Тарзана — вожака упряжки. Вероятно, находясь на самом дальнем от нарт конце алыча, вожак успел выскользнуть из ременной петли упряжки. И сейчас, считая себя виновным в катастрофе, Тарзан, поджав хвост и жалобно скуля, медленно подползал на животе к хозяину. А отчаявшийся Саша обрадовался, что хоть Тарзан уцелел, и обнял его большую лохматую голову. Пес, не ожидавший ласки, взвизгнул и лизнул своего хозяина в обросшее бородой лицо.

Георгий шел берегом, вел маршрутный учет зверей. Иногда он выходил к обрыву, смотрел в долину. На заснеженной реке хорошо было видно идущую впереди упряжку. Но вот, выйдя к обрыву, он не увидел ее. «Наверное, устали собаки, Саня положил их отдохнуть», — подумал он и, опустившись на валежину, закурил. Георгий выкурил уже вторую цигарку, а нарты все не появлялись из-за поворота. Это его обеспокоило. Найдя пологий спуск, он съехал в долину реки.

Подойдя к Саше, обнимавшему вожака упряжки и увидя зияющий провал, Георгий сразу все понял. Он не стал упрекать товарища. Да и что говорить? Упреками ничего уже не исправишь. Положив руку на плечо спутника, сказал: