Александр Янтер - На суше и на море - 1978

— Помните, в Хатанге нам говорили, — начал Борис, — что по реке Нижней Таймыре люди прошли еще в XVIII веке. Это были участники Великой Северной экспедиции. Первым на собачьей упряжке проехал по ней от озера Таймыр до Карского моря геодезист Никифор Чекин. Весной 1740 года. А через столетие, в 1843 году, по Нижней Таймыре проплыл Александр Федорович Миддендорф со своими спутниками. Их было, как и нас, пятеро. Большая лодка называлась «Тундра».

В середине июля на озере Таймыр еще стоял лед. Миддендорф понимал, что к концу августа вода снова замерзнет, что добраться за месяц до Карского моря и вернуться обратно — дело невозможное. Но Миддендорф руководствовался хорошим девизом, который, наверное, подходит всякому настоящему путешественнику: «Сделать сверх возможного». В последних числах июля участники экспедиции пересекли озеро.

В ночь на 8 августа ударил мороз. С океана дул холодный ветер. На реке оказалось множество отмелей, лодка то и дело утыкалась в них. Приходилось лезть в ледяную воду, чтобы столкнуть байдару. Одним словом, летняя Арктика оказалась негостеприимной…

— Все это похоже на современное туристское путешествие, — сказал Саша.

— Не совсем, — отозвался Борис. — Это было выдающееся, ни с чем не сравнимое предприятие.

— Ну — что же дальше? — спросил Вениамин.

— Наконец, они достигли моря. Интересно, что сперва в подзорную трубу Миддендорф увидел серебряный столб, будто особый знак. Это была белая кварцевая глыба на небольшом острове. Тут Миддендорф решил идти к мысу Челюскин…

Мы удивленно спросили:

— На лодке?

— На лодке. Он хотел обогнуть мыс Челюскин и по морю Лаптевых плыть к Хатанге. К счастью, морские льды преградили дорогу уже через сутки, и Миддендорф повернул обратно.

— Почему, к счастью? — спросил Александр.

— Потому, что, если бы льды пропустили лодку, а потом через несколько дней зажали ее, Миддендорф бы погиб, — объяснил Вениамин.

— Обратный путь Миддендорфа — чистое безумие, — продолжал Борис. — Идти на тяжелой лодке против течения, когда ледостав на носу…

Чтобы разводить огонь, в байдару набрали плавника. Лодку тянули на бечеве. На двух порогах веревка рвалась, и сильное течение отбрасывало «Тундру» далеко назад. Прошли пороги при ураганном северном ветре под парусом. Потом ветер бросил их на скалу. От удара сломался руль. А кругом были уже приметы скорой зимы: у берега стоял лед, с борта свисали сосульки, корпус обледенел, вес байдары увеличился вдвое. А до озера было все еще далеко.

— На озере их ждали? — спросил Юрий.

— В октябре на южном берегу должны были появиться долганы, но предстояло еще самое трудное — переправа через озеро.

Когда Миддендорф вышел к озеру, стояла непогода. Большие волны набегали на берег, и начать плавание никак не удавалось. Наконец отплыли, но вдали от берега волны были еще круче, и, спасая свою жизнь, путешественники направили байдару на отмель небольшого острова. На этом клочке суши, как в осаде, они просидели четыре дня.

Они видели на юге льды. Положение экипажа «Тундры» становилось критическим. Промедление грозило гибелью. Несмотря на волны, они спустили суденышко на воду и на веслах рванулись к западному берегу.

Но было поздно. Вода в озере как бы густела и на глазах покрывалась твердым молодым льдом — «салом». С носа лодки они прорубали канал. Потом им пришлось прорубать его в куда более толстом льду. В узкую щель протаскивали «Тундру», за ней шел легкий челнок, груженный сетями.

Неожиданно льды пришли в движение. Тонкостенный челнок они пробили, и вместе с сетями он моментально ушел под воду. Вконец измученные, в обледенелой одежде люди вышли на берег. Из лодки сделали нарты, в них сложили немногочисленные пожитки.

Путники двинулись к югу, но снега было мало, и, задевая о камни и мерзлую землю, санки очень быстро развалились. Миддендорф тяжело заболел. После потери рыболовных сетей вся надежда была на охоту. Миддендорф был отличным стрелком, но теперь, когда он выбыл из строя, людям грозила голодная смерть. Прирезали единственную собаку, которая была с ними. Несколько плиток сухого бульона — неприкосновенный запас — и мясо собаки разделили на пять равных частей. Спутники ученого увязали маленькие котомки и пошли на поиски долган. Миддендорф остался один.

Дальше и начинается самое невероятное. Силы покинули больного. Три дня он не мог подняться, чтобы добыть воды. Пурга занесла Миддендорфа снегом…

Борис замолчал. В нашей иглу было уютнее, чем в московской квартире. Влага от дыхания оседала на снежных стенах, и они покрылись блестящей корочкой льда, будто слоем прозрачного лака.

Нам было тепло, мы не думали о том, что на сотни километров вокруг нет человеческого жилья. Но каждый из нас очень хорошо представлял себе, как на невысокой горке над озером в неудобной позе, на боку лежал человек. Он обхватил руками голову, сжался калачиком. Таймырской метели нужно не более получаса, чтобы поглотить его, скрыть навсегда от людских взоров. Он шевелил руками и головой, он отвоевывал у снега кубические сантиметры пространства…

Борис продолжал:

— Тишина, мороз, метель, и никакого выхода из положения. Потеряй он присутствие духа — все, конец. Возможно, он терял сознание, но воля к жизни не покидала его. Это был, конечно, великий человек. Восемнадцать дней он боролся с болезнью и голодом. Подвиг Миддендорфа славен не меньше, чем победа Алена Бомбара, который в одиночку пересек Атлантический океан без запасов провизии и воды.

— Ну так что с ним все-таки произошло? — нетерпеливо спросил Александр.

— Историки по-разному рассказывают об этих восемнадцати днях одиночества. Сам Миддендорф написал колоссальный труд. Результаты экспедиций на Таймыр и к Охотскому морю изложены им в четырех томах на немецком языке и в двух на русском. Немецкого издания я не видел, а русские тома — это самые толстые книги, которые мне приходилось читать. Тринадцать лет он работал над ними. Так вот, я хочу сказать, что в этих томах почти нет описания его приключений. Один из историков, современник Миддендорфа, пишет, что путешественник был близок к умопомешательству. Спасся же Миддендорф так. Он зажег несколько поленьев, оставленных возле него друзьями, растопил в котелке снег и вылил в него спирт, в котором хранились зоологические находки. Потом выпил эту смесь как лекарство и крепко уснул. К нему вернулись силы.