Святослав Бэлза - На суше и на море - 1982

Черепахи выходят на сушу только ночью. Ступившая на песок черепаха очень пуглива. Еле уловимого звука или зажженной спички достаточно, чтобы заставить ее вернуться в море. В благоприятных условиях, набравшись смелости, она движется необычайно быстро для своего неуклюжего тела, подняв или опустив голову, как будто обнюхивая следы бесчисленных поколений своих предков.

Найдя сухой песок в таком месте, куда не достигают волны, она начинает копать ямку одновременно передними и задними лапами. С этого момента и до тех пор, пока не будут отложены все яйца в вырытое гнездо, за ней можно спокойно наблюдать без всяких мер предосторожности. Она будет продолжать откладывать яйца, не обращая внимания на оглушительный шум и не замечая, что ей прямо в глаза светят десятки карманных фонариков. Черепаха засыпает песком сотню снесенных яиц, каждое из которых имеет диаметр около 5 см, маскирует гнездо и отправляется к морю. Насколько такая маскировка эффективна, трудно сказать. По крайней мере для браконьеров — собирателей яиц она совершенно бессмысленна, потому что черепахи оставляют за собой на песке такой же след, как и небольшой гусеничный трактор.

Очутившись в воде, черепаха не сразу отправляется в обратный путь. В течение непродолжительного времени она откладывает еще 3–4 порции яиц и только тогда возвращается в свои родные края. Инкубационный период продолжается от 45 до 60 дней. Песчаное гнездо смягчает температурные колебания. Вылупившиеся раньше всех черепашки не сразу покидают гнездо, а лежат в нем в ожидании, пока другие не освободятся от своей скорлупы. И только тогда все разом, как по сигналу, начинают шевелиться, разрывают песок и по кратчайшему пути направляются к морю. Лишенные родительской защиты, они должны как можно быстрее преодолеть пространство от гнезда до воды, так как именно в эти минуты они становятся массовой жертвой хищников. Величиной со спичечный коробок, подталкивая друг друга, будто чувствуя, что нельзя останавливаться, с исключительной способностью ориентироваться маленькие черепашки целеустремленно двигаются к воде. Этот марш представляет собой удивительное зрелище.

Есть ли морские черепахи в Черном море? Низкая зимняя температура не благоприятствует постоянному обитанию черепах в черноморских водах. Но они все же попадаются в этом море. Несомненно, много таких случаев осталось незамеченными, но некоторые хорошо известны.

Зеленая черепаха была поймана в ноябре 1898 г. возле Созополя. Она весила 42,5 кг и имела длину 70 см. Черепаха была препарирована и сейчас находится в Музее естествознания в Софии. Другой вид — каретта — дважды встречался в черноморских водах. В конце лета 1936 г. волны выбросили на берег около Шаблы полуметровую черепаху, которая впоследствии стала экспонатом Музея естествознания в Бухаресте. Второй экземпляр каретты (длиной 68 см) в ноябре 1947 г. попал в сети рыболовецкого траулера «Кондрос» около Масляного мыса. Ее доставили в Варненский аквариум, где она прожила до марта 1948 г. в бассейне с температурой около 10 °C. Так как в Черном море отсутствуют оптимальные условия для жизни морских черепах, вполне понятно, почему они лишь случайно попадают через Босфор и Дарданеллы.

Количество черепах сократилось и в Средиземном море. Поэтому вероятность того, что они попадут в Черное море, еще больше уменьшается в наши дни.

В некоторых странах — на Кубе, в Мексике, США, Доминиканской Республике — продолжается отлов черепах для гастрономических целей. По данным ФАО, в 1975 г. было выловлено 517 т зеленой черепахи, 360 т биссы и 500 т каретты. Эти цифры невелики. Значительно больший ущерб причиняет сбор яиц в гнездах в местах массового размножения черепах.

В последнее время принимаются меры по охране морских черепах. В ряде стран созданы в этих целях заповедники.

Заставка А. Соколовского

В стране ледяного безмолвия, среди заснеженных торосистых равнин и айсбергов, под тусклым небом Арктики странствуют полярные Летучие Голландцы. Обледенелые, в саване туманов, бороздят они ледяной простор по воле ветров и течений, Вмерзшие в лед полярные Голландцы нередко дрейфуют целыми десятилетиями в безбрежных просторах Арктики. Эскимосам-охотникам, китобоям и полярникам-исследователям не раз случалось видеть в морозной мгле призрачные корабли. Причудливо обросшие чешуей льда, с седыми сталагмитами мачт, они ревниво и безмолвно хранят свою тайну. Выходцы из ледяной могилы, появляясь неожиданно, вселяли в души суеверных моряков времен парусного флота неописуемый страх.

Немало судов поглотили ненасытные льды и холодные воды океанов. Известно только, что корабли эти ушли и не вернулись. Никто никогда не узнает о трагедиях, пережитых их экипажами: мрак полярной ночи, штурм льдин, безнадежные скитания в заснеженных просторах, муки голода и леденящей стужи.

О тяжелых драмах, разыгравшихся в белом безмолвии Арктики, узнают иногда, случайно встречаясь с такими кораблями.

Первыми, кто увидел арктический Летучий Голландец, были китобои английского корабля «Гренландия». Это произошло давно, в августе 1775 г. Капитан Уарренс в погоне за стадом китов привел свое судно за 72-ю параллель в море Баффина. Дальше путь преграждали тяжелые льды и огромные айсберги. С вороньего гнезда китобойца было видно, что за этими горами простираются сплошные поля многолетних льдов.

Но как ни озабочен был капитан Уарренс судьбой своего корабля, сделать он ничего не мог: ветер неожиданно стих, и паруса безжизненно повисли на реях. Оставалось одно: ждать. Ветер задул только к вечеру второго дня. К ночи он перешел в шторм, повалил снег. Вокруг поднялся ужасный грохот: льдины со скрежетом наползали одна на другую. Пришли в движение и айсберги: они гулко сталкивались и опрокидывались, кроша лед. В полдень кончилась пурга и выглянуло бледное полярное солнце. Наконец-то китобои могли разобрать, где была чистая вода; они торопились вывести свой корабль из ледяного лабиринта и взять курс к родным берегам. Еще вчера стоявшие неприступной стеной айсберги расступились, начав свой медленный дрейф на юг.

Вдруг китобои увидели, как над одним из айсбергов плавно движутся три верхушки мачт с поставленными парусами. «Неужели здесь кроме нас есть еще судно? Ведь сюда вряд ли кто-либо осмелится забрести!» — подумали в недоумении моряки. Но мачты продолжали двигаться. Вот из-за айсберга показался бушприт, потом аллегорическая фигура богини, украшавшая нос корабля, потом и сам корабль… Китобоям сразу же бросились в глаза странно развернутые реи незнакомца и неестественно поставленные, надутые ветром паруса. Они как будто были в несколько раз толще обычных. Да и весь корабль казался каким-то застывшим и оцепеневшим. «Голландец! — с ужасом закричали моряки. — Это роковой предвестник нашей гибели. Горе нам, китобои!»