Assixeri Armariel - Наставник [СИ]

— Я понял. Теоретически. Мы — угроза, по мнению Чистых. Ты, — поправился Мэл, — я так, расходный материал, раз Амен пытался убить меня. Только никак не пойму, при чем тут Рэймс.

Мэл резко сел в постели.

— Ты поступила к нему в отдел, но после Рэй перекинул тебя к нам, так? Значит изначально ставку делали не на меня, это уже после… Далее, по каким-то причинам ты оказалась у нас. Все шло хорошо, до тех пор пока не появился Амен. Дальше все летит кувырком. Я оказался под угрозой усыпления и вообще, оказался ужасным наставником, поэтому Департамент распорядился вернуть тебя в девятую резервацию, а значит…

Какое-то время от молчал, глядя в темноту. Потом медленно повернулся к Евс и сказал:

— Тамерлан.

— Ох.

Где-то под окнами пронеслась машина, свет фар затопил комнату, но через миг она снова погрузилась во мрак.

— Кажется, я нашел еще одного участника проекта.

На лице Мэла застыла нехорошая улыбка.

— Только никто из вас не берет в расчет то, чего хочу я, — обронила Евс.

Мэл усмехнулся:

— Амен был прав, в тебе действительно слишком много человеческого… для биоморфа. И чего же ты хочешь?

— Не знаю. Не этого.

— Ты забыла, — сухо произнес Мэл, — мы не принадлежим себе и решать за нас будут другие. Мы — не люди и теперь это наша судьба. Даже такая простая вещь, как выбор, кого любить и та нам не доступна — за нас уже все решил Департамент. Мне, может, тоже это не нравиться! В любом случае, пока рано думать об этом. Нужно придумать, как быть с Сорокиным.

Евс медленно выдохнула.

— Думала, ты поймешь…

— Если между «следовать плану» и «сдать тебя Чистым» я выбрал первое, то значит, я, по-твоему, стану тебя принуждать к… к чему либо?!

— Сколько мы тут пробудем — неизвестно, а если вдруг… ну, ты понимаешь…

— Вязка. Давай уже называть вещи своими именами. И я не… а, да. Я и забыл, ты же считаешь нас животными какими-то, — пробормотал Мэл. — Думаешь, мы не в состоянии сдерживать зов морфы? Ничего, скоро и ты с этим столкнешься, — его голос стал ледяным.

— Просто, — Евс смутилась, — мы должны быть очень осторожными, в том плане, что… В общем, это может дорого нам обойтись.

Мэл кивнул и поднялся.

— Знаешь что? Я понял тебя. Наверное, лучше мне сегодня переночевать на кухне!

— Ну, как обстоят дела? — Мэл звонил Хасану почти каждый день, в надежде на хорошие новости, но их все не было. — Удалось найти, где он держит Рэя?

— Ищем. Мэл, я тут сказать тебе хотел… про Тамерлана.

— Что?

— Сорокин разговаривал с ним тоже. Мы пробовали отследить маршрут, но тот всегда использует несколько машин. Пока наблюдатели не смогли отследить куда именно его возили, но мы уже знаем направление. Мы проверяем все адреса, даже нюхачей подключили, хоть и неофициально! Не знаю, что там Тамерлану наобещал Сорокин, но… короче, он ищет тебя и он в ярости.

Его взяли по пути в магазин.

В отличие от Мэла, Тамерлан сразу сообразил что к чему. На кассе к нему подошел хорошо сложенный мужчина средних лет и вежливо, но настойчиво попросил пройти с ним на выход, где Тамерлана ждет машина.

Тамерлан оглянулся на кассира, на покупателей, лениво толкающих тележки в поисках дешевой колбасы. Он не мог позволить себе сопротивляться: слишком много народа вокруг.

У входа его ждал потрепанный синий универсал.

— Садись.

— А если не сяду? Силой упакуете? — на полном серьезе спросил Тамерлан. Он ни насмехался — просчитывал варианты.

— Да. Садись.

На заднем пришлось потесниться — едва Тамерлан сел, в машину сели еще двое — оба с оружием и в масках. Устроившись по бокам от Тамерлана, они велели водителю трогаться.

Тамерлан потянулся за телефоном, что не укрылось от сопровождающих: мобильник тут же полетел в открытое окно, а в ногу, прямо сквозь джинсы, впилась игла.

Ему удалось оставаться в сознании еще какое-то время. Голова кружилась, к гору подкатила тошнота, но закрыть глаза Тамерлан не решался, стараясь запомнить как можно больше.

— Он не спит, — сказал тот, что сидел справа, — что делать?

— Вкати еще.

— Уверен? Этих-то сразу рубило! А если сдохнет?

— Не сдохнет…

— Но если что, я скажу, что это ты сказал!

Второго укола Тамерлан не почувствовал — перед глазами медленно расползлась тьма, поглотившая его с головой.

Сколько он находился без сознания, Тамерлан не знал. Просто в один миг он вдруг осознал, что лежит на старом напрочь отсыревшем диване, целый и невредимый. В нос настойчиво лез запах плесени. Не спеша открывать глаза, боец прислушался. Ни звука, только стук дождя о карниз и ветер.

За спиной раздалось покашливание и вскочив, Тамерлан вошел в трансформ, приготовившись нападать.

— Замечательно, — прокомментировал Сорокин, — «Адсомнум» совсем тебя не берет, оказывается.

Тихо рыкнув, Тамерлан кинулся на противника, пытаясь атаковать. Цепь, сковывающая ногу бойца, натянулась, оставляя идеолога Чистых вне досягаемости удара.

— Знал, что с тобой будет сложнее, — ничуть не испугавшись, сказал Сорокин и указал на привязь, — и подстраховался.

— Где я? Что за место?

Неудачная попытка нападения отняла у Тамерлана много энергии — он все еще чувствовал себя слишком слабым после отключки и потому стратегию пришлось спешно менять. Экономя силы, он медленно опустился обратно на диван.

Сорокин улыбнулся: такая показная покорность ничуть его не обманула.

— Догадываешься, зачем ты здесь?

— Нет.

— Я хочу поговорить с тобой о Рэймсе.

— Он здесь? — Тамерлан поднял голову, в его глазах зажегся непонятный огонь: он сразу все понял. — Что ты… что нужно сделать? Что от меня требуется?

— Евс. Приведешь ее и я отпущу вашего начальника.

— Я понял тебя.

Тамерлан замер. Не моргая, он словно ящерица, отрешенно разглядывал Сорокина.

— Я могу увидеть его? Поговорить?

— Нет. Я не собираюсь рисковать ни заложником, ни своими людьми.

— Я могу поклясться, — голос Тамерлана внезапно охрип. Все вокруг: и Сорокин, и тошнота, и холодная цепь вокруг лодыжки — на миг все потеряло значимость, — попыток нападения с моей стороны больше не будет.

Перед Сорокиным стоял не один из самых грозных воинов девятой резервации, а раненый плачущий ребёнок, но Тамерлану было плевать. Он таким себя и ощущал — маленьким и покинутым с того самого момента, как исчез Рэймс.

— Пожалуйста…

С минуту Сорокин испытующе глядел на бойца, а потом медленно качнул головой:

— Нет. Я же сказал тебе.

Срок договора с Сорокиным подходил к концу. Отношения между Евс и Мэлом после того памятного разговора стали через чур натянутыми. Мэл чувствовал глухую досаду ученицы, злость и безысходность в каждой реплике, в каждом движении и взгляде. На Департамент ли, на Мэла, или себя саму — он не понимал, да и в конце концов, что бы это изменило? В любом случае, никаких попыток помириться Евс не делала и он со временам привык к этой холодной отстраненности, с какой она смотрела на него каждый раз, когда они встречались взглядами.