Римма Кошурникова - Тропы «Уральского следопыта»

Но как бы там ни было, а летописцы и в данном случае приводят Ермака к устью Вагая. Подосланные к Ермаку кучумовские лазутчики, мол, опять сообщили: караван ты, атаман, ищешь совсем не там. Он ожидает твоей помощи в устье Вагая.

Во всяком случае, что-то помешало Кучуму здесь расправиться с ненавистным атаманом. Кучум непременно хотел, чтобы Ермак вошел в Вагай. Почему-то именно там хан решил свести счеты со своим лютым недругом.

С раннего утра небо хмурилось, грозило непогодой. С низовьев Иртыша дул сырой промозглый ветер, скрипучие струги вздымались на пенных гребнях волн. Ермак приказал воинам держаться ближе к берегу.

А в это время разведчики хана, осторожные, ловкие ордынцы следили за каждым шагом дружинников. Глаза их сверкали из-за обомшелых каменных валунов и стройных сосен-карагаев. Где пешком, а где в седле ордынцы двигались вслед за стругами Ермака. И через каждый час летели гонцы к Кучуму, доносили ему, где находятся и что делают урусы.

К вечеру погода совсем испортилась. Небо обложило плотными тучами. Пошел проливной дождь. Вспышки молний озаряли пенный Иртыш и черные гряды прибрежных кустов. Все выше и выше кидало тяжелые струги. И Ермак направил суда к устью Вагая, где находился одинокий, поросший кустарником островок. Там можно отдохнуть и переждать непогоду.

Прошел час, еще один… Кучум терпеливо ждал. Он знал, что урусы устали. Верил, что сон свое возьмет. И тогда можно будет подрубить казачий корень.

Наступила глубокая ночь, когда Кучум послал в стан дружинников своего разведчика. Легенда гласит, что это был татарин, приговоренный к смерти за воровство. Он должен был заслужить милость Кучума. Татарин исчез, как провалился. Ордынцы настороженно вслушивались в темноту. Но из-за беспрерывного треска молний да тяжелого гула ветра и дождя расслышать ничего не удавалось.

Наконец кусты зашевелились. Показался разведчик, одетый в промокший полосатый бешмет. Плюхнувшись перед Кучумом на колени, он сказал:

— Русски спят.

Не поверил хан приговоренному к смерти. Послал его назад и велел, чтобы он в доказательство своих слов принес что-нибудь из стана дружинников. Вернулся разведчик: протянул Кучуму три пищали да три сумки с порохом-зельем.

— Спят…

Подслеповатые глаза хана ожили.

То, что Ермак погиб в ненастную августовскую ночь 1585 года, вроде бы ни у кого не вызывает сомнений. Но вот где это произошло и при каких обстоятельствах, вопрос остается неясным.

В «Сборнике» древних русских стихотворений Кирши Данилова говорится, что Ермак утонул… в Енисее. Вроде бы какая-то нелепость. Был на Иртыше, и вдруг занесло его от этой реки за сотни верст. Причем неизвестно какими путями. Впрочем, о Ермаке сложено немало легенд, в которых трудно отличить правду от вымысла. Ермак даже стал одним из героев былины «Илья Муромец и Калин царь», где атаман вместе с Ильей служит в Киеве у Владимира Красное Солнышко.

Другая легенда ведет на Алтай. Писатель В. Сафонов в своей книге «Дорога на простор» приводит четверостишие одного из неизвестных авторов:

В этой могиле якобы и похоронен Ермак.

Но давайте оставим легенды и обратимся к более достоверным источникам. Хотя, в общем-то, и в них место гибели Ермака указывается не везде одинаково.

Взять хотя бы «Описание Западной Сибири» Ипполита Завалишина. Автор книги утверждает, что Ермак утонул в полноводном Иртыше. В этом нас убеждает и Н. М. Карамзин в «Истории государства Российского». Как известно, на основе его рассказа поэтом-декабристом Кондратием Рылеевым была написан а драматическая дума «Смерть Ермака». Вспомните ее строки:

Читая думу, мы ясно себе представляем беспросветную ночь, прошиваемую ослепительными стрелами молний. Видим гнущиеся под тяжестью свирепого ветра деревья и, конечно, Ермака, погруженного в свои невеселые думы. Сидит он на крутом берегу разбушевавшегося Иртыша, опершись о рукоять сабли, испытанной в лихих сечах.

Дума Рылеева осела в памяти многих. И каждый из нас с детства верил, да и сейчас многие верят, что гибель свою Ермак нашел в пенных водах Иртыша. Да и как не верить. Даже в Большой Советской Энциклопедии говорится, что Ермак погиб в Иртыше.

И все-таки это было не так.

В Тобольском музее хранится старинный церковный документ, составленный в 1621 году архиепископом Киприаном со слов еще живших тогда дружинников Ермака. В нем есть известие, что атаман погиб все же в водах Вагая. Дружина атамана перед кровавой схваткой с ордынцами разбила свой стан на небольшом островке. С одной стороны его омывали воды реки Вагай, с другой — воды узкой протоки. Остров этот, в частности, изображен и на известном рисунке тобольского «чертёщика» XVIII века Семена Ремезова.

В Есиповской летописи протока, с одной стороны огибающая остров, почему-то именуется «перекопью». Ученые и путешественники много раз пытались объяснить это название. «Отец» сибирской истории Г. Ф. Миллер считал, что под этим словом подразумевается канал. Он даже выдумал красивую легенду о том, что прорыли его казаки Ермака.

Эта легенда впоследствии нашла стойких приверженцев. Ее повторили в своих трудах многие авторы, но уже как нечто вполне существовавшее. В частности, в «Памятной книжке Западной Сибири» (Омск, 1882 г.) прямо так и говорится: атаман и его воины остановились на островке в устье Вагая, где река «разделялась надвое, в одну сторону кривою излучиною, а в другую прямым, когда-то выкопанным каналом, носящим до сих пор имя Ермаковской перекопи».

Все эти доводы разбил историк И. Фишер, долгое время изучавший «перекопь». Он писал, что «…канал был с самого начала настоящим речным стрежнем…». А служилый человек Семен Ульянович Ремезов, первый сибирский картограф, называл канал «прорвой», что расшифровывать вряд ли необходимо. И по сей день несет свои воды в Вагай этот извилистый мутный ручей, по-татарски именуемый Тескерь. Переводится это слово тоже как «прорва».

Нас может насторожить другое. Атаман утонул в Вагае, но тело-то его извлекли из Иртыша, или «Ермаковой реки», как его еще называют. Почему же так случилось? Все-таки от безымянного островка до Епанчинских юрт примерно сорок километров, а на Ермаке были тяжелые доспехи.

Но тут на помощь приходит судебная медицина. Оказывается, тело Ермака могло всплыть через три дня. Его вполне могло снести до того места, где находились татарские юрты.