Роберт Уильямс - Том 2. Охотница из Аккана

Исчез! Улетел сквозь небытие! Куда? В новую Вселенную, где по-прежнему тек первоначальный поток пространства-времени?

Или в НИЧТО, откуда нет возврата? Никто этого не знал. Никто даже предположить не мог, поскольку никто еще никогда не проникал в иные измерения.

Но все знали, что это последняя надежда. На создание этого корабля потребовалось несколько месяцев, в нем был объединен Ганстетторский двигатель деформации пространства и двигатель, подобный тому, что стоял на кораблях Халонеса.

Две науки объединились, и результат такого объединения был непредсказуемым. Расчеты? Ну, да, в них крылся ответ. Но в расчеты могли вкрасться ошибки. Лишь люди, живые создания из плоти и крови могли, рискуя своими жизнями, проверить эти расчеты на ошибки.

Люди из плоти и крови в свое время построили корабли, которые стали плавать по земным морям. Немного позже такие же люди создали неуклюжие крылатые аппараты, больше похожие на лестницы, которые положили начало покорению небесного пространства. И вот теперь хрупкие человеческие существа должны на себе проверить, насколько безопасна дорога из Вселенной, где вскоре станет невозможной любая жизнь.

Джим Дорн чувствовал, как сердце его колотится с мощью пульсации ракетных двигателей. Он глядел в окно на бесплодные, ледяные поля Плутона. Раньше ему казалось, что он уже привык к различным потрясениям. Но... внезапно он понял, что не прошло и года с тех пор, как он глядел в это же окно на эту же равнину, в ожидании встречи с координатором.

Теперь он казался себе стариком. Сердце его, как, вероятно, и сердце Джозефа Брента, было, вероятно, сожжено и билось из последних сил.

Но это не имело никакого значения. Единственное, что имело значение... Тут у Джима снова перехватило дыхание.

На вечно застывшей земле медленно возникал, проявляясь, как на фотопленке, корабль. Это был корабль, который улетел сквозь Небытие в иную Вселенную. И он вернулся! Да, он вернулся!

Только это и имело значение.

Не ожидая распоряжений, распахнулись двери ангара. Пульсация корабля прекратилась, он стоял, неподвижный и материальный. Открылся люк и из него вышел экипаж.

— Мистер Дорн! — прокричал в радии голос капитана. — Мы были в иной Вселенной! Там можно жить. Там звезды, много звезд, планет и всего прочего!..

Джим не знал, как сумел отвернуться от окна и пройти к своему креслу. Он даже не слышал свой голос, отдававший какие-то распоряжения. Но по всем обитаемым планетам Солнечной системы было послано известие, которое зажгло радостную надежду в душах миллиардов их обитателей.

Пробный полет в иную Вселенную завершился успешно. И там есть миры , где можно жить!

На все три планеты обреченной Солнечной системы были разосланы подробные чертежи и планы постройки кораблей с двигателями деформации пространства. Больше от Джима ничего не зависело. Он просто знал, как все заводы срочно перестраиваются на новую продукцию — гигантские пассажирские корабли, которые будут курсировать между Вселенными.

Джим снова подошел к окну и стал глядеть наружу. Рядом с ним стояли четверо его товарищей.

Чуть позже к ним присоединился высоченный Халар Халонес, который уже связался со своей расой, все еще летящей на кораблях, и послал им план спасения.

— Мы улетим тогда, когда будет переправлен последний обитатель последней планеты нашей Системы, — сказал Джим. — Но только тогда.

А за окном на него глядел ледяной космос. Где-то летела к Системе возвращающаяся волна пространства-времени, сокращающая Вселенную, стягивающая ее в одну точку, невидимая, непреодолимая и смертоносная.

И Джим очень серьезно показал ей «нос». Тут же четыре остальных координатора повторили его нелепый, по-детски наивный жест. То же самое сделал и Халар. Он не знал, что значит этот жест, но раз его сделали эти маленькие существа, которых он уже полюбил всей душой, то сделал и он.

У Халара было четыре руки, поэтому «нос» получился у него самым внушительным.

The tides of time , (ThrillingWonder, 1940 № 4)

КОГДА ГАРОЛЬД МИЛЛЕР вернулся с рыбалки, то весьма опоздал и ожидал, что жена устроит ему скандальчик по поводу опоздания, но никак уж не думал, что у него появятся такие проблемы. Свернув на дорожку у своего дома в пригороде, он остановил машину перед гаражом и вышел, ожидая, что из задней двери появится жена, скажет: «Привет», и, может, обнимет его. Но жена не появилась.

Один из соседних парнишек, игравший на дорожке, пропустил машину. Выйдя из автомобиля, Миллер сказал ребенку: «Привет». Мальчик не ответил. Вместо этого восьмилетний сорванец окинул его странным взглядом, а затем побежал к задней двери своего дома, зовя во весь голос маму.

Поведение мальчишки удивило Миллера. Обычно, он не пугал детей, особенно знакомых. Но этот ребенок вел себя явно испуганно. Миллер видел его и его мать через большое кухонное окно. Мальчишка показал на него, и его мать уставилась в окно. Миллер махнул ей рукой, показывая, что не сделал ничего такого, затем поднялся на крыльцо своего дома, ожидая увидеть на кухне жену, которая готовит для него что-нибудь вкусненькое. Но дверь была заперта, а жены на кухне не оказалось.

Наверное, поехала по магазинам, — подумал Миллер, отпер дверь и вошел в дом.

На него пахнуло затхлым запахом, который бывает, если дом долго стоит запертый, с закрытыми окнами. В щели под парадной дверью лежал желтый конверт, телеграмма, которую он тут же вскрыл. Это оказалась его собственная телеграмма, которую он отправил, что приедет домой с опозданием.

Очевидно, жена не получила ее. Так как время на телеграмме указывало, что пришла она еще вчера, значит, жены не было дома со вчерашнего дня.

Подобное положение заставит любого задуматься. Миллер с женой жили прекрасно. У него никогда и мысли не возникало, что она может изменить ему или вообще бросить. Но телеграмма под дверью поставила его в тупик. Он обыскал весь дом в поисках записки от нее, но так ничего и не нашел. Все было в порядке, ни малейших следов борьбы, значит, на нее не напали и не ограбили, по крайней мере, не в доме. Тогда где же она?

Миллер работал биохимиком и был спокойным по натуре. Как научный сотрудник, он трудился в Фонде Геронтологии — большом учреждении с частным финансированием, работавшим в области геронтологии и исследовавшим причины старости. Это было практически не паханное поле.