Пол Андерсон - Миры Пола Андерсона. Том 4

Он откинулся на спинку своего годами насиженного, уютного, скрипучего кожаного кресла и направил часть сознания на то, чтобы велеть мускулам одному за другим расслабиться.

— Послушайте, вы же знаете, что у меня не было времени идти в ногу с вашим расследованием. Просветите меня вкратце. Начните с самого начала. Не страшно, если я уже слышал то или другое. Я хочу, чтобы факты были выстроены в строгом порядке для последующего рассмотрения.

— Да, сэр. — Стоддард открыл портфель и вынул плотную коричневую папку. — Как вы посмотрите, если я сначала дам сжатый обзор, а уж потом перейду к частностям?

— Чудесно.

— Если помните, — сверился с записями Стоддард, — я говорил вам, что Таннахилл вновь показался в Нью-Хемпшире. С того момента за ним установлена слежка. Согласно вашей инструкции, я уведомил об этом ФБР. Агент, с которым я беседовал, был слегка озадачен.

— Он наверняка счел, что я сую нос не в свои дела, — рассмеялся Мориарти. — Но это лучше, чем заслужить упрек в скрытности. Вдобавок этим мы пустили им пчелу за шиворот. Продолжайте.

— Вскоре после возвращения — вам нужны даты, или пока нет? — вскоре после того Таннахилл отправился в Нью-Йорк, снял комнату в отеле и встретил в аэропорту Кеннеди самолет из Копенгагена. Едва пройдя таможню, молодая дама, м-м… ринулась к нему в объятия, и они дней пять просидели в отеле. Ситуация напоминала медовый месяц — прогулки, фешенебельные рестораны и прочее в том же духе. Конечно, мы ее проверили. Ее зовут Ольга Расмуссен. Гражданка Дании, но на самом деле русская беженка. В ее биографии есть нечто загадочное, но провести детальную проверку в международных масштабах затруднительно и весьма недешево. Следует ли ее проводить, решать вам. В тот же период Таннахилл посетил штаб-квартиру «Единства». Пробыл там недолго и больше с ними не общался, разве что у них имеется секретный канал связи…

Стоддард ни словом не обмолвился о том, оформлено ли прослушивание телефонных переговоров по закону, а Мориарти не стал затрагивать этот вопрос, давая ему продолжить:

— Затем они с Расмуссен отправились на север, к нему домой. С той поры находятся там. Выходят редко и не делают на людях ничего особенного. Вот только… Недавно съездили в ближайший аэропорт и привезли с собой мужчину. Сейчас он находится, видимо, на положении гостя. О нем ничего установить не удалось, помимо того, что он откуда-то с Западного побережья. Судя по виду, коренной американец.

— Какого племени? — уточнил Мориарти. — Они ведь не все на одно лицо?

— А? Ну, рослый, с орлиным носом. Таннахилл представил его бакалейщику и прочим в деревне Джоном Странником.

— Гм. Западное побережье… А что там о вчерашнем инциденте?

— Очевидно, местный наркобарон этого сектора Нью-Йорка послал своих головорезов устроить налет на жилой дом, который «Единство» ремонтирует для проживания своих членов. Похоже, наркомафия пыталась изгнать «Единство», пока оно не укоренилось на их территории. Оно для их бизнеса — как кость в горле.

Мориарти порылся в памяти.

— Может, я и слышал об этом «Единстве» до сегодняшней истории, но не уверен. Расскажите-ка мне.

— Они держатся в тени. Насколько я понимаю, по собственному желанию. Общество остается компактным, легко управляемым; стараются не высовываться. Это своеобразная организация взаимопомощи среди бедных, однако ничуть не похожая на прочие. Это не религиозная секта, хотя ей присущи элементы религии — уж церемонии во всяком случае. Это не группа самообороны, хотя члены держатся вместе, в том числе в патрулях, выходящих за рамки простого присмотра за округой. Однако, насколько всем известно, до сей поры они уклонялись от нарушения любых законов. Президент общества, верховная жрица — или как там ее титулуют — весьма таинственная женщина. Черная, по имени Коринна Макендел. У нее есть белая компаньонка Роза Донау — она-то и замешана в перестрелке. Это практически все, что нам известно о «Единстве» на данный момент.

— Расскажите о стычке, — попросил Мориарти. — В газете изложено весьма схематично.

— Боюсь, мое изложение окажется таким же. Донау занималась этим проектом, когда ворвались бандиты. У одного из «Единства» имелось огнестрельное оружие. Стороны обменялись выстрелами. Он был убит, но прежде успел уложить врага. Донау тяжело ранена.

— Субботний вечерний спецвыпуск, — кивнул Мориарти. — Пули свищут там и тут. И все-таки эти мужланы вякают про вторую поправку к конституции… Продолжайте. Были еще жертвы?

— Двое невооруженных ночных охранников были изувечены. Там же находилось еще несколько мужчин из «Единства», но у них были лишь дубинки — ну и пара ножей разрешенного типа.

— Скверно. Никто из них не ранен?

— Нет, их даже не зацепило. После нескольких выстрелов атакующие разбежались. Очевидно, они не ожидали встретить такое сопротивление. Я полагаю, их прицел был на вандализм и разрушение. Люди «Единства» вызвали полицию. Покойников отвезли в морг, Донау — в госпиталь. Ранена в грудь навылет. Состояние серьезное, но опасений не внушает.

— М-м-м… — Мориарти подергал себя за подбородок и с прищуром поглядел на сверкающую под солнцем воду. — Осмелюсь предположить, что главная начальница — Макендел, так вы сказали? — сделает заявление, где особо подчеркнет, что потрясена случившимся и открестится от этих горе-охранников.

— У меня сложилось впечатление, что они клятвенно утверждают, будто идея подежурить принадлежала лишь им.

— И не исключено, что они правы. Донау поведает больше, если выживет. По крайней мере, очевидец событий… Нет, я не считаю это заурядной трущобной потасовкой! — В голосе Мориарти звучало ликование. — Я уверен, что можно отыскать основания, чтобы потребовать федерального расследования «Единства» и всех, кто имеет к нему отношение.

— На самом деле индейские мужчины по большей части трудились никак не меньше женщин, — заметил Странник. — Просто разделение труда у нас было выражено более четко, чем у белых, и гости лагеря видели лишь женскую часть работы.

— Но ведь мужская доля была веселее? — спросила Свобода. — Например, охота.

Она взирала на Странника с восхищением — ведь этот человек принадлежал к тем самым легендарным племенам, воочию видел освоение Дикого Запада.

Ханно раздумывал, не закурить ли трубку. Нет, лучше не стоит — Свободе дым не нравится, и по этой причине Ханно сильно урезал дневную норму; наверно, скоро она заставит его совсем бросить. Сама собой явилась брюзгливая мыслишка: почему бы ей не адресовать пару вопросиков и мне? Я ведь тоже американский пионер. Приехал на этот материк, когда здесь была сплошная дичь и глушь…