Пол Андерсон - Миры Пола Андерсона. Том 3

Закатившееся солнце сменилось луной, и ночь принесла известный покой. Начинали гаснуть огни, аэрогены укладывались спать — с нелегкой душой. Джовейн оставил работу, сказал часовым, где искать его в случае кризиса, и покинул узурпированный кабинет. Можно было отправляться навстречу своей любви.

Звонкое эхо его шагов гуляло по тусклым коридорам. Несколько раз он натыкался на своих людей, молча отдававших ему честь, и ощущал себя куда более одиноким, чем рассчитывал. Наконец жилая секция закончилась. Переходом к следующей служили простые дорожки, подвешенные к тенсегритическим ребрам, паутиной терявшимся вдалеке. Внешняя оболочка светилась густым лунным молоком, внутренняя растворялась во мраке. Джовейн шел словно между полым небом и опустошенной Землей. Аэростат сдерживал натиск ночного ветра, и шелест его двигателей царствовал… негромкий, подобный плеску далекого водопада, ниспадающего в бездонную пропасть.

Где-то неподалеку притаился Иерн. Снова и снова рука Джовейна искала спокойствия у изогнутой рукоятки пистолета. «Всего двое раненых: оба охранника получили серьезные травмы, их поместили в госпиталь. Человек с перебитой гортанью может не выжить… Не знал, что наш золотой мальчик настолько жесток. Что же с ним делать, когда он окажется в наших руках?»

Джовейн понимал, что еще не обдумал всю эту проблему как подобает. Он размышлял в категориях совершившегося факта, когда соперник его будет значить не более чем мотылек, бьющийся о стекло. Но раз Иерн постарался натворить дел — что ж, тогда его можно задержать как представляющего угрозу всеобщему спокойствию, а потом, быть может, выпустить под надзор. «Впрочем, не знаю, поможет ли это.

Его сегодняшнее поведение заслуживает ареста, и приказ уже отдан. Если его случайно убьют — при сопротивлении властям, которое он уже проявил сегодня… что ж, это избавит меня от многих хлопот. Кроме того, он может умереть и позже — при попытке к бегству».

Джовейн коротко вздохнул. «И что это лезет в голову? Я не убийца!

Но тот поединок на солнечных крыльях… Фейлис не узнает правды о нем. Не сомневаюсь: она не станет допытываться с излишним старанием.

Прекрати. Думай о ней. Ты идешь к ней». Джовейн ускорил шаг.

Следующая секция относилась к числу обитаемых… ее секция. Даже после двухлетней ссылки путь к апартаментам Ферлеев был впечатан в его память. Он толкнул дверь. Она отворилась. За ней оказалась Фейлис. Голубое платье облегало стройную фигуру. Он шагнул вперед. Она просто упала ему на грудь. Обнявшись и целуясь, они простояли несколько минут и только потом вспомнили, что следует закрыть дверь.

— О дорогой, дорогой!.. — страстно выдохнула она. — Я так боялась за тебя… в своем одиночестве, час за часом…

— Я мог бы опасаться за тебя, не будь ты в такой безопасности. — Он погладил ее голову. — Спасибо тебе за то, что выполнила свои обещания… спасибо тебе за все, что ты сделала.

— Но это такая ужасная малость.

— Нет, это не так.

Он не знал, насколько искренне говорил. Он с трудом вынудил ее взять на себя главную роль. Поначалу ее письма — почерк школьницы, обтекаемые фразы между взрывами страсти, — уверяли: она не замедлит оставить Иерна, но и он должен разлучиться с Ирмали; и он уже ощущал желание поступить подобным образом, но учены Маттас заставил его смириться с судьбой. И Джовейн написал ей строгое письмо. Но сердце ныло, он не доверял ее способностям к конспирации и не хотел, чтобы она рисковала. Фейлис должна была просто снабжать его информацией, прощупывать людей, с которыми встречалась, подбирать таких, кто мог бы, по ее разумению, помочь делу. «Как это было важно, — подумал он. — Я был заточен в горах… конечно, у меня были агенты, но кто из них мог сделать для нас то, что сумела ты, Фейлис. И, превышая свои полномочия, ты сумела сагитировать своего брата Лоренса — у меня нет более ценного человека. Да, ты достаточно хорошо послужила Жизненной Силе, возлюбленная».

— Обними меня снова — покрепче, — попросила она.

Он обнял ее, вдыхая благоухание женского тела.

— Бедная моя… бедняжка, — пробормотал Джовейн. — Могу представить, чего ты здесь натерпелась.

Глотнув, она припала к его груди.

— Мне было в основном не до страхов… в основном, но я… я чувствовала, что разрываюсь. Не сомневайся, я всегда верила в тебя, Джовейн, но… бедный Иерн. В общем-то он не хочет ничего дурного. — Она отодвинулась и подняла глаза вверх: радужку их окружали белые ободки. — А что с ним? Он цел?

Джовейн нахмурился:

— Не хочется огорчать тебя, но он… он повел себя безрассудно. Нет, он не ранен. И если он опомнится… ты же знаешь, что я не желаю ему зла, и все простил. («Я хочу, чтобы он умер — любым удобным для меня способом… чтобы только можно было выступить с тщательно отшлифованной речью и оплатить расходы на похороны и сооружение скромного памятника».)

Он коротко поведал о том, что случилось. Она поежилась.

— Значит, он где-то прячется, один, скорее всего голодный и отчаявшийся. Я не хотела этого!

Джовейн обнял ее крепче.

— Я тоже, — проговорил он. «Хотя, если кто-то вообще заслуживает подобной участи, так это, в первую очередь, Таленс Иерн Ферлей». — Не бойся, я не сомневаюсь, что он поступит разумно и завтра же сдастся. Я постараюсь спасти его от последствий собственного безрассудства. Ну а теперь настало наше с тобой время, Фейлис… после двухлетней разлуки. Наконец-то оно настало.

Он не отпускал ее. Она не сразу согрелась и ожила в его объятиях. Наконец, они отправились к постели… Тут Джовейн осознал, что слишком вымотан сегодняшним днем и встревожен…

Иерн встал и нажал на кнопку часов. На экране выступили цифры: 20.51.

— Пора уходить, — проговорил он.

Восмайер Тесс Реймен, сеньора своего Клана и полковница корпуса метеорологов, тревожно посмотрела на него из своего кресла.

— Так рано? — спросила она. — Часовые начнут подремывать позже.

— На это нельзя уповать, мадам, их солдаты слишком дисциплинированны, они обнаруживают профессиональную выучку. Чем большая часть ночи останется у меня в запасе, тем выше мои шансы исчезнуть, не оставив следа.

— Я полагаю, что вы можете посидеть у меня подольше. Вы так и не смогли заснуть.

— Я слишком взбешен; было бы удивительно, если бы я чувствовал себя иначе.

— Но ваш план слишком рискован… по-моему, это ясно.

Иерн пожал плечами:

— Зачем мне прятаться здесь подобно мыши, спасающейся от кота Джовейна. Можно рассчитывать, что в первый день ему будет не до серьезных поисков, и сегодня я еще могу надежно спрятаться у верного человека. А завтра, мадам, — держу пари на любую сумму — они обыщут все помещения и закоулки Скайгольма до последнего метра и не остановятся, пока не отыщут меня. — Он ухмыльнулся. — Или же пока не удостоверятся, что я удрал. А потом пусть гадают, как это мне удалось.