Андрей Столяров - Боги Осенью

События разворачивались как бы без моего участия.

Беппо, выросший из-за тумб при первых же рокочущих звуках, прыгнул в сторону и раскорячился, приседая в стойке "рассерженный краб" - это я уловил неким боковым зрением - приложил ладони ко рту и издал вибрирующий пронзительный звук такой силы, что, наверное, слышен он был не только в крепости, но и по всему городу. Уши у меня заложило. Громадная стая птиц поднялась откуда-то из-за домов на набережной. Они, видимо, жутко галдели, но я ничего не слышал. Тараканистая бронемашина была уже почти на середине моста. - Отойди!.. - как рассерженная пантера, рыкнули сбоку. Деревянный локоть Алисы чувствительно врезался мне в плечо. Значит, я все-таки начинал что-то слышать. Я увидел, что руки у неё приподняты и напряженно расставлены, как у Беппо, а ладони выгнуты тыльной частью вперед, словно она отталкивала от себя что-то невидимое. - Отойди, ради бога, ты мне мешаешь!.. - Яркий синеватый дымок вспыхнул между ладоней. Правую гусеницу бронетранспортера точно парализовало, тяжелая скошенная в гранях машина резко крутанулась на ней, мотор, кажется, взревел ещё сильнее, и ребристая туша, в щепки разнеся ограждение, выехала передом в пустоту над водой и медленно перевернулась. Донесся плеск, столб серой пены взметнулся выше моста. Впрочем, из подворотни успели выехать ещё два таких же порыкивающих бронетранспортера. А по мосту, пригибаясь, точно под пулями, уже бежали невесть откуда взявшиеся спецназовцы. Сейчас они будут на этой стороне. Я лихорадочно нащупывал на перевязи рукоять Эрринора. Не представляю уж, на что я рассчитывал против спецназа. Алиса же чуть прогнулась и оттолкнула от себя то, невидимое, что было в ладонях. Синий дымок раскалился до ослепительного плазменного шнура, тот надулся беременным червяком и оглушительно разорвался. Воздух впереди задрожал, как над жаровней. Дикими заусеницами поднялись доски моста - вразнобой, расщепляясь, каждая по отдельности, раздались трески, мучительный скрип древесных волокон, обнажился бревенчатый нижний крепеж моста с бурлящей водой в просветах, - и вдруг все это деревянное сооружение оделось ликующим пламенем.

И такое же студенистое пламя бледной стеной поднялось вдоль нашего берега.

Заворочалась обугливающаяся в жаре трава. Выстрелили осколками лопнувшие булыжники. Белесый тяжелый пар начал подниматься от ближней кромки канала.

– Отступаем!.. Назад!.. - в ухо мне прокричала Алиса.

Именно так все и было. Они продвигались к нам короткими отрывистыми перебежками - вскакивая поочередно, будто вырастая из-под земли, пробегая несколько шагов и снова падая. Точно ваньки-встаньки - в разных местах территории. Из-за этого мельтешения казалось, что они - всюду.

– Давай!.. - приказал Гийом, прижимающийся к земле за двумя бетонными трубами.

Бородка у него подрагивала.

– Сейчас-сейчас, милорд... - Беппо всматривался вперед и, видимо, что-то прикидывал. Проволочные усы торчали в разные стороны. - Еще чуть-чуть, милорд, пусть подойдут поближе...

Я не понимал, чего он тянет. Несмотря на падения, спецназовцы надвигались стремительно. Вот они только что, мокрые, дымящиеся, проскочили стену огня, поставленную Алисой, вот они быстро, как насекомые, заполонили дальнюю оконечность плаца, и вот они уже почти рядом - всего каких-нибудь пятьдесят-шестьдесят метров. Сейчас ворвутся во внутренний дворик, где мы закрепились. Все будет кончено. Чего тянуть? У меня звенело в ушах, и, как бешеное, проталкивая через себя кровь, работало сердце. Мне казалось, что оно вот-вот разорвется на конвульсирующие остатки. Мне тоже хотелось затормошить непонятно медлящего сержанта: скорее, скорее!..

Однако Беппо, вероятно, знал, что делает. Он ворочал усами, будто у него чесался нос, смаргивал слезу, набегающую на выпученные глазные яблоки, шумно втягивал и выпускал воздух сквозь сжатые зубы, лицо разбухало багровым приступом раздражения, но он, сдерживая нетерпение, все-таки ждал, ждал, ждал, и лишь когда спецназовцы, тоже, видимо, подгоняемые внутренней лихорадкой, поднялись чуть ли не все разом и ринулись, вероятно, намереваясь преодолеть оставшееся пространство одним энергичным броском, Беппо всхлипнул, по-моему, усилием задержав дыхание, подтянулся, превратившись в колобок, как бы собирающийся откатиться, а затем резко хекнул и вместе с хеканьем выбросил вперед чуть разведенные руки. Коротко сильно свистнуло, и почти половина бегущих точно напоролась на невидимую ограду: они делали по инерции ещё два-три шага и падали, но - не стремительно, чтобы укрыться, как раньше, а мешковато, будто с надломившимся позвоночником. Они так и остались лежать, хотя некоторые ещё шевелились. Другая же половина наступающих залегла и - вдруг двумя волнами начала растекаться вправо и влево. Чувствовалось, что в лоб они больше на нас не полезут, только с флангов. Что-то звякнуло, и я увидел выпавшую на камни короткую металлическую стрелку.

– Отлично, - сказал Гийом. - Молодец, сержант!.. Ну! Теперь у нас есть немного времени...

Он, в свою очередь, резко выбросил вперед руки. Бледное студенистое пламя встало из травы поперек входа во внутренний дворик. Земля, по-моему, даже не горела, а плавилась. Пощелкивали и выпрыгивали из огня красные нити песчинок.

Заслоненный поползшим дымом, Гийом вскочил на ноги.

– Отходим!..

– Они, милорд, пройдут через квартиры первого этажа... - Беппо поднял стрелку с земли и точно втер её в руку ниже запястья. Я так и не понял, как это у него получилось. - Слишком много окон, милорд, мы все не закроем...

Гийом только глянул на него по лошадиному искоса, а потом опять небрежно выбросил вперед обе ладони, - обращенные к нам окна ближнего здания заполыхали, и огонь, приклеиваясь к штукатурке, пятнами полез вверх, к крыше.

Бухнули стекла, разлетаясь на тысячи мелких осколков. Вывернулась из скобы и загрохотала по камню секция водосточной трубы.

Беппо несколько озадаченно поднял брови:

– Милорд?..

– Я знаю, что делаю! - грубовато отрезал Гийом. - Нам нужно ещё минут десять, чтобы уйти... - Он повернулся к Алисе, выступившей из-за угла здания. - Сколько человек ты можешь взять реально?

– Шестерых... - слегка задыхаясь от бега, сказала Алиса.

– Я - тоже не больше - подытожил Гийом, придавливая её взглядом. Кажется, он не позволял сказать ей что-то, на что она внутренне была готова. - Всего двенадцать, не так уж плохо в нынешней ситуации. - И вдруг загремел. - Где они? Почему люди до сих пор не выведены?!. Я не узнаю тебя, сестра!.. Если будем мешкать, все здесь погибнем!..

– Еще двое, - напомнила Алиса ровным, каким-то умершим голосом.

– Да, - подтвердил Гийом. - Двое должны будут остаться. Нам все равно потребуется прикрытие... - Пыльная кожа на лице его как бы треснула, и в беспощадной улыбке обнажился ряд крупных белых зубов. До меня не сразу дошло, почему он так ослепительно улыбается. - Да, сестра, у нас нет другого выхода...