Дмитрий Басов - Возвращение. Майнкрафт. Книга 2 [СИ]

Едва он спрыгнул вниз, как жизнь набросилась на него во всей своей красоте. В просторном зале на первом этаже башни его поджидали, казалось, человек сто.

— Димм! У меня раздатчик нифига не работает как надо, один раз выбрасывает и зависает…

— Горн просил передать, что новичками сегодня заняться не сможет, вот двое поджидают, я экскурсию им провёл…

— Никель вчера в аду сгорел, потерял все доспехи, как ему теперь?

— Что мы решили-то — новую башню начинаем или южную стену переносить будем?..

— Димм! Повлияй на Остроушку, она зелий не даёт, а нам в поход пора…

— Так! По пор-рядку! Вы про какой поход?

— В Тусу бывшую, Капище местных срочно исследовать нужно, пока никто там деревни не пробудил! На той декаде же обсуждали!

— Секунду…

<���Димм> (14/40, OstroUshka): Лен, а что ты там зелья в Тусу зажала?

Фиг! Я выдала им треть всех наличных запасов! Хари потрескаются! У меня на караульных не хватает! А слеза гаста кончилась, а в ад идти не с кем!

<���Димм> (15/40, OstroUshka): Понял. Кстати: Олимп с Кригом вернулись, попроси кого-нибудь из них, смотайтесь за слезой по-быстрому…

— Ребята, нельзя же так. Вы треть всех запасов на пятерых получили, а нас тут три сотни остаётся, ну должна же быть справедливость?

— Так четыре регенерации на пятерых, как это? Не, мы, конечно и вообще без зелий можем пойти, если наука у нас побоку и никому не нужна…

— Ладно, не бузите. — Димм снял у себя с пояса бутылку с оранжево-розовой жидкостью и отдал настырным исследователям. — Это — всё чем могу… Да, забегите в Холм, там Кузьма новые мечи продаёт, очень неплохие, в три зачарки.

— А изумруды?!

— Совесть имейте! Разберётесь… Так… Никель — сам виноват, в следующий раз осторожнее будет. Теперь или самостоятельно пусть доспехи добывает-крафтит-чарит или в общую очередь. Насчёт стройки: башню, башню, решили же! У южной стены, да. Где новички? Со мной парни, по дороге поболтаем. Кулибин! Пойдём, покажешь раздатчик свой…

Выходя из зала, Димм зацепился взглядом за копну рыжих волос и яркие зелёные глаза. Он расплылся в улыбке.

— Имбирь! Наше вам, с кисточкой! Ты как здесь?

— К вам и не пробиться ни к кому! Ни к тебе, ни к Остроушке…

— Так ты ко мне? А чего же… Впрочем, понятно. Что случилось?

Имбирь забавно поёжилась.

— А пластинок бы… Синеньких. А то зелёных уже полсундука, а синих… Ну не одну же эту херню… ой… попсу слушать! А ещё у меня схемка на проигрывателе что-то глючит. И красной пыли бы. И блоки музыкальные нужны. И…

— Я тебя обожаю! Вот честное слово, сегодня — уже не разорваться. Завтра после обеда, или даже ближе к ночи, попозже — я подскочу, схему глянем. Красную пыль… Ну, Рыжая, это же полдня делов — слазить накопать! Ладно, тоже прихвачу. По музыке — попрошу сегодня Настю десяток алмов тебе подкинуть. И это… когда ты уже ругаться прекратишь? Меня это в ступор вводит: ну как можно — ТАК петь и так материться? А насчёт пластинок — ну редко синие выбиваются… Я Горну напомню, чтобы как что — сразу тебе отнесли, лады?

Димм вышел в город. Солнце уже поднялось почти до полуденной отметки. Рабочий день был в разгаре…

Кодер объявился ещё дней через триста. Димм как раз находился в Незере. Олимп обнаружил там довольно странное местечко, и теперь рассказывал о возникшей у него идее.

— Ну да! Самое интересное, что оно именно здесь, совсем недалеко от нулевых координат. — Олимп ещё раз осмотрел потолок. — Может быть, конечно, где-нибудь и другие такие места есть…

Они стояли в небольшой комнатке, вырубленной в незерите под самым бедроком. Странность заключалась в том, что здесь «потолок» был не обычным, похожим на чёрную застывшую пену, а абсолютно гладким.

— Так вот, — продолжил Олимп. — Если выложить ровный пол из обсидиана, и на нём лежмя заспаунить иссушителя, то эта тварь по идее должна застрять своими башками в бедроке! Потолок — ровный и деться ему будет некуда. Сломать его он тоже не сможет. И всё — гасить его спокойно. Хоть кулаками!

— Ну, это ведь пока только предположение?

— Вообще — да. Но стоит попробовать. Нам хотя бы одну звезду добыть, для экспериментов, а то ведь тогда во время сражения толком и не успели разобраться, что это за штуковины…

— Лады. Отправим добровольцев по крепостям погулять, у нас всего одна голова иссушителя, а, насколько я понимаю, нужны будут три.

Они направились к тоннелю, который вёл к порталу. И в этот момент нарисовался Кодер.

<���Кодер>: Димм. Хочу отвлечь тебя на какое-то время. На одну-две декады. Думаю, тебе это будет интересно.

<���Димм>: /Ты — капец, внезапный! То пропадаешь на полгода, то ни с того ни с сего… И мне ведь надо домой сначала добраться, народ предупредить… И это — мне что-нибудь взять?

<���Сервер>: Неизвестная команда.

<���Кодер>: Ничего не нужно. Секунду.

Димм неожиданно оказался у себя в квартире на девятом этаже Первой башни, оставив ошеломлённого Олимпа в полном недоумении.

<���Димм> (3/50, Олимп): Извини, меня Кодер выдернул, добирайся один, осторожнее там.

<���Димм> (4/50, OstroUshka): Ушк, меня Кодер куда-то зазывает, не думаю, что это опасно, но две декады меня не будет, не теряйте. По поводу механизмов все вопросы к Шмелю, Ковалю или к Кулибину, ну а с остальным — разберётесь.

Э-э-э! Погоди! Куда зазывает, зачем?

<���Димм> (5/50, OstroUshka): Понятия не имею, но сама понимаешь, отказываться — не резон.

— Слышишь? Я готов.

На несколько секунд наступила темнота, потом перед глазами проявилась картинка — сначала нерезкая, дёргающаяся, а потом…

Он смотрел на мир с высоты птичьего полёта. Внизу убегала вдаль величественная извилистая река. По обе стороны от неё громоздились башни, купола, эстакады и виадуки огромного города, утопающего в бликах разноцветных стёкол и зелени парков. Мимо пронеслась какая-то птица, мерно взмахивающая большими буроватыми крыльями. Облака… Красота была невероятная!

Птица? Внезапно Димм осознал, что мир — не майнкрафтовский, он был слишком детальным, слишком непривычным; и город был слишком похож на… Димм боялся поверить своим глазам.

— Ка-а-ак?! Кодер, ты здесь?

— Да, — прозвучало у него прямо в ушах.

— Это… Реал? Новосиб?

— Да.

На некоторое время Димм потерял всякую возможность что-то говорить и даже думать. Потрясение было столь велико, что ему захотелось пребольно ущипнуть себя за руку. Однако пошевелиться он не мог: он вообще не ощущал ни рук ни ног, и только взгляд подчинялся его воле.

Наконец он немного пришёл в себя.

— Как ты это сделал?

— Перехватил управление одним из дронов общественного контроля и подключился к его камерам. Дальше — дело техники.