Айзек Азимов - Галактическая империя [сборник litres]

– Но… – Рик заколебался, потом все-таки послушался и, пролистав каталог, выбрал «Структуру пространства» Иннинга.

На экране вновь появилось предложение обратиться к библиотекарю.

– Проклятье! – Тиренс выключил ридер.

– Что случилось? – спросил Рик.

– Ничего, ничего. Только без паники. Просто я не совсем понимаю…

И тут ожил небольшой динамик, размещенный за решеточкой рядом с ридерами.

– Комната 242! Есть кто в комнате 242? Отвечайте! – произнес тонкий, сухой голос библиотекарши.

Они похолодели.

– Да. Что вы хотите? – резко спросил Тиренс.

– Какая книга вам требуется?

– Никакая, спасибо. Мы просто смотрели, как работает ридер.

На том конце замолчали, словно с чем-то сверяясь. Затем голос еще более пронзительно сказал:

– У меня записано, что вы запрашивали «Трактат об инструментах пространственного анализа» Врейта и «Структуру пространства» Иннинга. Это так?

– Мы набирали номера наугад, – ответил Тиренс.

– Могу я поинтересоваться, зачем вам эти книги? – не отступал голос.

– Говорю вам, они нам не нужны… Прекрати! – последнее слово предназначалось Рику, который начал хныкать.

Помолчав, голос из динамика произнес:

– Чтобы получить эти книги, спуститесь на первый этаж и пройдите к стойке. Доступ к ним ограничен, поэтому вам придется заполнить формуляр.

– Идем. – Тиренс потянул Рика за рукав.

– Наверное, мы нарушили правила, – заныл Рик.

– Глупости. Мы уходим.

– И не будем заполнять формуляр?

– Нет. Как-нибудь в другой раз.

Тиренс торопливо подтолкнул Рика к выходу. Они спустились в вестибюль. Библиотекарша повернулась к ним.

– Подождите! – крикнула она, приподнимаясь. – Одну минуточку!

Они не остановились. Дорогу им заступил патрульный.

– Куда спешим, парни?

– Вы из комнаты 242? – к ним подскочила запыхавшаяся библиотекарша.

– Послушайте, в чем дело? – твердо спросил Тиренс.

– Вы хотели прочитать некие книги. Они для вас отложены.

– У нас нет времени, в другой раз. Неужели не ясно, что сейчас мне не нужны никакие книги? Я вернусь завтра.

– Наша библиотека всегда стремится удовлетворить запросы читателей, – чопорно произнесла женщина. – Книги вам принесут с минуты на минуту.

У нее на щеках забагровели пятна. Она торопливо направилась к дверце, открывшейся при ее приближении.

– Сэр, – сказал Тиренс патрульному, – если вы не возражаете, мы…

Патрульный демонстративно взялся за утяжеленный нейрохлыст, который с успехом можно было использовать и как дубинку, и как парализующее на расстоянии оружие.

– Значит, так. Сядьте-ка, парни, и спокойно подождите возвращения госпожи. Этого требует элементарная вежливость.

Патрульный был немолод и дороден. Судя по всему, предпенсионного возраста. Похоже, его отправили в тихое местечко дожидаться заслуженного отдыха. Однако он был вооружен, а любезность на его смуглом лице выглядела неискренней.

Тиренс взмок, на лбу выступили капли пота. Он недооценил ситуацию. Все, включая его собственный анализ происходящего, представлялось таким логичным. И вот к чему это привело. Нельзя было вести себя так безрассудно. А все его треклятое желание проникнуть в Верхний город, пройтись по библиотечным коридорам, воображая себя саркцем…

Тиренс уже готов был броситься на патрульного, но с изумлением понял, что это лишнее.

За спиной патрульного что-то промелькнуло. Тот начал поворачиваться. Слишком поздно. Возраст замедлил его реакции. Нейрохлыст выдернули у него из руки и стукнули им его по голове прежде, чем патрульный успел закричать. Он мешком осел на пол.

Рик радостно взвизгнул.

– Валона! – воскликнул Тиренс. – Тысяча саркских чертей! Валона!

Тиренс быстро пришел в себя.

– Скорее прочь отсюда! – крикнул он, бросаясь к двери.

Мелькнула мысль оттащить бесчувственное тело патрульного за колонны, выстроившиеся вдоль вестибюля, но времени на это не оставалось.

Они выбежали на пандус под яркое послеполуденное солнце. Цвета Верхнего города изменились, теперь преобладала оранжевая гамма.

– Бежим! – выкрикнула Валона, но Тиренс схватил ее за локоть.

– Ни в коем случае. – Староста улыбался, однако голос его был тверд. – Оба спокойно следуйте за мной. Возьми Рика за руку – нельзя, чтобы он побежал.

Начали спускаться. Тиренсу казалось, что они движутся как сквозь клей. Сзади послышался шум. Или померещилось? Оглядываться не стал.

– Туда.

Над проезжей частью мерцала вывеска, плохо различимая в ярком свете солнца Флорины: «Скорая помощь». Они перешли дорогу и нырнули в боковую дверь, оказавшись среди невероятной белизны. Три инородные капли, упавшие на стерильное, зеркальное покрытие коридора.

Женщина в форменной одежде, стоявшая в отдалении, внимательно посмотрела на вошедших, нахмурилась и, помедлив, направилась к ним. Тиренс не стал ее дожидаться. Свернул в первое попавшееся ответвление коридора, потом в следующее. Они проходили мимо людей в униформе, и староста физически чувствовал нарастающее вокруг подозрение, вызванное их появлением. Туземцы бродят по верхним этажам больницы? Неслыханно! Что они здесь забыли?

Вскоре их наверняка должны были остановить.

Его сердце радостно забилось при виде незаметной дверцы с табличкой: «К этажам для туземцев». Лифт стоял открытым. Тиренс затолкал Рика с Валоной внутрь. Мягкий толчок, с которым лифт поехал вниз, стал самым приятным ощущением за весь этот день.

В Городе было три вида зданий. Большинство назывались Нижними и располагались соответственно на нижних уровнях. Дома рабочих, высотой максимум в три этажа, фабрики, пекарни, заводы-утилизаторы. Высшими зданиями были дома нобилей, театры, библиотека, стадионы. Имелось и некоторое количество Двойных зданий, включавших нижние и верхние уровни, с раздельным входом: патрульные участки, больницы.

Беглецы вполне могли воспользоваться больницей, чтобы попасть в Нижний город, избежав поездки на медленном грузовом лифте, да еще с чрезмерно бдительными операторами. Туземцам, конечно, было запрещено ходить через двери для нобилей, но после нападения на патрульного поездка на больничном лифте, прямо скажем, – не самое серьезное преступление.

Вышли из лифта. Стены и здесь били в глаза той же стылой бесцветностью, но на всем лежал налет запустения, словно убирали тут гораздо реже. Мягких скамей, как в коридорах верхнего этажа, здесь не было. В приемном покое висел гул голосов встревоженных мужчин и испуганных женщин. Единственная дежурная медсестра безуспешно пыталась навести порядок в этой сумятице.

Она как раз осматривала мужчину, стоявшего с задранной штаниной. Тот сгибал и разгибал колено, заискивающим тоном отвечая на вопросы, которые сыпались градом: