Ярче Тысячи Солнц - Алекс [СИ]

— Это не так, — совершенно спокойно произнёс он, отпустив мою руку и заглянув мне в глаза.

— Иди, тебя отец ждет, — отвернувшись и забирая у него свою руку, сказал я. — С царапинами я уж как-нибудь сам справлюсь.

Ушёл. Обиделся. Уж слишком прямая и напряжённая спина у него была. Ну да, он мне тут, можно сказать, в любви признавался, а я… А никто и не говорил, что со мной будет легко. Ха-ха! Стоп! Алекс. А не перебарщиваешь ли ты? Когда есть ненависть к врагам — это хорошо, но когда ненависть начинает руководить твоей жизнью и говорить вместо тебя — это тревожный звоночек. Да, он меня избил и изнасиловал, да, он потоптался по моей гордости, хотя и не разбил её: она в моём организме самый крепкий орган. Бятонный (не ошибка). Но мои чувства он не топтал. Так почему я сейчас иду на поводу у ненависти и поступаю по-свински, издеваясь над его чувствами? Уж я-то знаю, что это куда больнее порой, чем физическая боль. Мэйд — умный парень, он уловил это слишком чётко. Ладно. Не прав, исправлюсь. Прощу. Вот морду ему начищу, как обещал, и прощу.

Мэйд говорил, что Ниро бы не полюбил размазню. Наверное, Ниро, увидев меня сейчас, расстроился бы. Сначала не хочу жить, потом трачу нервы на ненависть. А правильно, правильно бы было попробовать жить дальше. Что ж, да будет так. Попробую, авось получится…

Руку мне обработал один из теней. Так как я не знал, чем мне заняться после, то просто бродил по огромному зданию и думал обо всём и ни о чём одновременно. Мне тут нравилось. Длинные, строгие коридоры, по которым иногда носились неки, удивлённо оглядываясь на меня. Однако остановить меня не пытались. Небесная окраска стен особенно впечатляла на верхних этажах, когда под ногами было настоящее небо и тебя от него отделили лишь несколько сантиметров бронестекла. А переходы на верхних галереях? Человеку с боязнью высоты сюда лучше не соваться. Пол тут был из того же бронестекла. Это как известный мост в Китае. К счастью, я высоты не боялся. Встав посреди перехода, я смотрел, как далеко внизу город живет своей суетливой жизнью и, кажется, завис надолго. Это так же интересно, как наблюдать за муравьями. Завораживает.

— Политика корпорации. Те, кто боятся высоты, не могут работать в корпорации, занимающейся воздушными перевозками и производством летательных аппаратов. Кстати, тот квадрокоптер, что ты разбил об меня, был нашего производства.

Мэйд подошёл и встал рядом, тоже посмотрев на город внизу.

— Ты даже марку квадрокоптера запомнил, пока он в тебя летел? — не смог удержаться и не съязвить я.

Чёрт, да что я опять делаю? Почему я на него срываюсь-то постоянно так легко? Как порох на спички. Поднесли и бабах.

— Пошли, я провожу тебя в нашу комнату. Наверное, ты голоден и устал, — как-то грустно предложил нек.

Да уж, сначала попытка покушения, а потом меня чуть не разорвали два неадеквата. У меня выдался тот ещё денек. Поэтому я просто кивнул.

В комнате, весьма скромной для наследника корпорации, я любовался на этого самого наследничка. Искоса, конечно, стараясь спрятать взгляд, но он, похоже, мою слежку всё равно спалил. Почему я наблюдал за ним? О, это было очень интересно. Войти, дать мне домашние вещи, самому переодеться в домашнее, заказать еду, съесть её. И всё это сделать соблазнительно и, показывая, как он на меня обижен. Очень, очень, совсем обижен… Но простит. И показать это одними телодвижениями и выражением лица… Станиславский бы сейчас орал: «Верю!» Поэтому, съев свою порцию, я улёгся на кровать и запульнул в него подушкой.

— Хватит, я оценил. Пошли спать.

Ага, а вот клыкастая улыбка на все тридцать два зуба явно была лишней!

— Знаешь, — шепнул я ему на ухо, когда он лёг рядом. — Не подкрадывайся ко мне с такой улыбочкой больше, а то тресну!

— Алекс, — вздохнул он. — Что опять случилось-то? Я, честно говоря, понимаю тебя всё меньше и меньше!

— Да я сам не особо врубаюсь. Спи, — и, отвернувшись от него, я завернулся в одеяло.

Да что ж такое-то? Почему у нас всё как-то сложно? А вот с Ниро было легко, понятно и просто. Так, стоп! Я уже решил, что между нами есть какие-то отношения, раз сравниваю наше «вооруженное перемирие» с тем, что было между мной и Ниро? Но он же красивый и, да, цепляет. Это как в приколе:

«— Ведьма! Сжечь ведьму!

Но она красивая!

Ладно, но потом — сжечь!»

Пора признать, что меня тянет к нему. Своими метаниями я мучаю себя в том числе. И чего я бешусь, спрашивается? Мэйд красивый? Красивый. Мне он не противен? Нет. Если отбросить все мои психозы и повспоминать всех симпатичных котиков, что я видел за четыре года, кого бы я выбрал? Мэйда… Вот, блин…

Тяжко вздохнув, я повернулся к Мэйду и поделился с ним одеялом, обняв его.

— Ладно, но потом — сжечь…

— Ммм, что?

— Ничего, тебе послышалось.

С утра Мэйд разбудил меня подсунутой под нос чашкой чая.

— Доброе утро, ми-и-илый! — пропел он противным голосом.

Не понимаю, как существо с таким певучим голосом может говорить так противно? Но проснулся я, надо сказать, моментально и сразу сделал открытие века. Через пять секунд со скрипом открылось второе.

— И какого чёрта тебе не спится-то? — сев и забрав у него чашку, поинтересовался я. — Время… Чёрт, время семь утра, Мэйд, за что ты так со мной?!

— О. Через полчаса у тебя стилист и парикмахер. Потом мы выбираем тебе костюм.

— А без этого никак не обойтись? Не примут меня в ваше высшее общество без посещения этих подозрительных типов, как стилиста и парикмахера?

Откинувшись на подушку, я отхлебнул чай. Ммм. Мятный.

— Нет. В двенадцать ты участвуешь на выставке декоративных питомцев!

— Пфффф! — выплюнул я весь чай.

— Там будут все значимые шишки Роаны и…

— Ты сегодня особо сильно с койки брякнулся вниз головой, что ли?! Могу добавить, чтобы мозги на место встали! — разозлился я, аккуратно ставя остатки чая на тумбочку у кровати и откидывая мокрое одеяло.

Спокойно… Кружка тут не причём и швыряться ею в Мэйда не надо.

Надо понимать, что вообще такое эти выставки. По телеку их часто показывали. Там выводят этих несчастных наложников в нарядах, потом голышом, чтобы сравнить, кто красивей. А потом дрессировку показывают. Очень унизительное действо! И всё это под прицелами телекамер и ярком свете софитов. А уж наряды у них порой такие, что лучше голышом!

— Стой-стой, ты не так понял!

— Как объяснил, так и понял! Крутись как хочешь, а я в этом не участвую! — упёрся я рогом.

— Слушай, ты в полиции работал?

— Ну?..

— Вот, считай, что ты на задании! Тебе нужно по возможности подобраться к человеку по кличке Ирис и подружиться с ним. Ирис довольно часто занимает первое место. Он любимчик главы корпорации «Горизонт» — Мило Нирса.