Ярче Тысячи Солнц - Алекс [СИ]

— Хорошо. На газоне мы сексом заниматься не будем… — прохрипел он.

— Приду-у-у-урок! — припечатал я, и пошел за Арисом к машине.

Мы благополучно вернулись в здание корпорации. Никаких нападений, каких опасался Арис, не было. Переодевшись в домашнее, я слопал принесённый тенями завтрак и, развалившись на кровати, просто уставился в окно. День был сегодня ясным и тёплым. Но к вечеру с запада, со стороны Иризана, пошли тяжёлые облака. Я смотрел в окно и думал, что Мэйд просто меня не понимает, а я не знаю, как объяснить ему. Ниро действительно был какой-то особенный нек. Он как-то по-другому мыслил, чувствовал. Мэйд же настоящий иномирянин и как раз нормальный. Вообще я пытался понять их и этот мир. И мы, и миры наши поразительно похожи и в то же время совсем разные, порой до культурного шока и неприятия. Это со стороны человека из моего мира смотришь на улицу и кажется, что всё такое же: неки ходят по своим делам, пьют чай в кафешке, а потом они пойдут домой, сядут у телека и будут лопать приготовленный женой борщ. А не-е-ет!

Я смотрел много передач о природе и политике, фильмов, сериалов. Терпеливо смотрел, что-то меня восхищало, что-то бесило. Люди для них не просто животные: они часть их жизни. Допустим, в романтическом фильме про отношения, как правило, фигурируют нек, нека и человек, и не важно, какого пола. В более редких случаях обходятся без человека, но тогда вместо него есть ещё нек. Казалось бы, а человек-то тут причём? Завёл семью — избавься от человека. Но неки не заводят семьи в нашем понимании. У них даже понятия такого нет: семья. Есть понятие: дети. Твои и чужие, от другого нека. Своих детей кошаки признают и заботятся. Но и только. У неков женского пола слишком много инстинктов от кошки. Они гуляют сами по себе. Они не подпустят к себе кошаков, пока у них не придёт определённое время, и они не захотят размножаться. Но если уж захотели, то размножаются от души прям, напропалую. Кажется, природа жестоко пошутила над кошками, что себя в таком состоянии плохо контролируют. Но над кошаками она поступила не хуже. В этом они похожи на человека. Могут заниматься сексом всегда и везде. А с кем заниматься, если кошки не дают? Правильно, либо с людьми, либо друг с другом. А ведь ещё не все приемлют такие отношения. Как и у нас, некоторые чистые натуралы. Только кошки! Только хардкор! Вот им вообще хоть убейся. Так что… И как будет с психикой у такого существа? Конечно, кошке можно просто заплатить, чтобы она потерпела, чего только не сделаешь за деньги? В этом они от нас не отличаются. Но это почему-то мало кому приходит в голову. Этого нет в самой культуре.

Мозголомно очень.

Очень много нюансов. У нас в мире даже люди с нетрадиционной ориентацией стараются завести семью. Как объяснить существу, каких отношений ты хочешь, если у него нет понятия такого — семья? Да, Мэйд согласился быть снизу. Возможно, в его глазах я самый красивый, желанный и приятно пахнущий феромонами человек. Но, нет, это не то. Ах да, у них есть такая вещь, как любовь. Пока котик любит тебя, он будет с тобой и будет верен. Как Ниро. Но с Ниро как-то сразу было всё понятно. Мы, словно две детали одного механизма, подошли друг к другу и встали частями в нужные места. С Мэйдом нас тянет друг к другу, но вот сдаётся мне, что мы пытаемся скрестить бульдога с носорогом. Может, всё проще, и мне его феромоны просто не подходят? Мы-то, люди, их не чувствуем. Но почему тогда меня к нему тянет? Брр, тут без пол-литры не разобраться.

Мэйд принёс ноутбук, усевшись в кресло, и, попивая чай, что-то печатал, поглядывая на меня. Наконец, он не выдержал, отложил ноут и, подойдя, стащил с меня одеяло.

— Ты грустишь.

— Да ла-адно…

— Пойдём погуляем, — и нек потащил одеяло за собой к двери.

Оно было большое, на двухместную кровать, и волочилось по полу.

— Куда ты его потащил? Мы пойдём выгуливать одеяло?

— Именно! Идём.

Хм… Я заинтересован.

Мы вышли в коридор и пошли к лифтам. Поднявшись на самый последний этаж, Мэйд повёл меня к лестнице, ведущей на крышу. Вот уж не думал, что тут и крыша есть. Снизу казалось, что крышей здание упирается в верхнюю платформу. Толстые тросы тянулись к верхней платформе, скрепляя её с домом. Они как-то угрожающе постанывали, как деревья в лесу от ветра. Ещё бы… часть веса этого огромного здания приходится на них!

Тут было относительно чисто: кое-где валялись только крупные куски бетона и арматурин — всё мелкое просто сдуло ветром. Верхняя платформа грозно нависала над зданием, загораживая половину неба.

Мэйд подошёл к краю и, заглянув через низкий решётчатый бортик вниз, постелил одеяло. Усевшись на него, нек приглашающе помахал рукой мне.

Я тоже сначала заглянул вниз. Вечерний город сливался в сплошное море огней, расчерченное более яркой паутиной дорог. Где-то вдалеке тоскливо выла сирена. Наползающие с запада тучи сверкали редкими вспышками молний, но ползли, кажется, куда-то мимо города.

Ух! Красота-то какая! Лепота!

Я развернулся и сел на одеяло рядом с Мэйдом.

— Я сюда часто сбегал в детстве. От всего мира подумать и, может, как-то изменить своё отношение ко всему.

— И что, помогало?

— Иногда…

Мы сидели и молчали некоторое время.

— Ты ведь меня сюда привёл не крышу показать, да? — наконец, не выдержал я.

— Ты очень проницателен.

— И-и?

— Что «и-и»? Сам ты меня не берёшь, мне не даёшь, всё время злишься и обижаешься. Я просто боюсь снова сделать что-нибудь не так. Я уже сотворил глупость в самом начале и «поступил правильно» по инструкциям зоопсихологов. И всё испортил. А теперь не знаю, что делать и как. Думаешь: я не вижу, что ты нервничаешь, когда я к тебе со спины подхожу или резко приближаюсь? Ты, может, сам этого не замечаешь…

По инструкциям зоопсихологов, блин… Идиот. Я повернулся к нему и повалил на одеяло, придавив сверху. Заглянул в глаза.

— Знаешь, Мэйд, вот, когда ты научишься жить по зову души, а не инструкциям зоопсихологов, тогда, думаю, у нас всё получится. Ты просто придурок.

Он хотел что-то сказать, но я заткнул его рот поцелуем. Когда молчит, он мне нравится больше. Нек сначала замер, а потом ответил со всей страстью.

Да что я вообще знаю об однополых отношениях? Ничего. У меня был только Ниро. Мягкий, податливый котик, что плавился в моих руках, переходя в жидкое состояние. Да, некоторые неки, как и коты, тоже жидкость. Мэйд не такой. Он привык вести. И даже в поцелуе моментом перехватил инициативу. Это меня тоже пугало… Но, закрыв глаза, я заставил себя расслабиться и довериться ему.

Он искусал мне губы и перешёл на шею и ключицы. Глухо рыкнув, стащил с меня футболку.

«Доверялся» я ему до того момента, пока он не схватил меня за задницу. Крепко так, собственнически.