Орсон Кард - Ксеноцид

Новинья с Элой пытались было протестовать. Миро заметил, как Эндрю положил руку на плечо матери. Квимо обнял Элу, успокаивая ее.

— Иди прямо домой, — сказала Эла. — Как бы долго это не продолжалось, возвращайся домой.

— А куда же еще? — спросил Миро.

Валентина и не знала, что ей думать об Эндере. Всего лишь второй день находилась она на Лузитании, но уже знала, что здесь что-то не в порядке. Понятно, у Эндера могли быть причины для беспокойства и озабоченности. Он рассказал сестре о проблемах ксенобиологов с десколадой, про конфликт между Кварой и Грего. А ведь имелся еще и Лузитанский флот — смерть, грозящая с любой стороны неба. Только Эндер за все эти годы пребывания Говорящим за Мертвых сталкивался с множеством конфликтов и проблем. Он храбро бросался в гущу национальных и семейных, общественных и личных хлопот. Он старался все их понять, а уж потом — очистить и излечить сердечные раны. Только никогда он не реагировал на все это так, как сейчас.

А может и реагировал. Один раз.

Еще в детстве, когда Эндера готовили в командующие флота, высланного против всем планетам жукеров, на какое-то время его вновь привезли на Землю. Впоследствии оказалось, что это было затишье перед бурей. Эндер расстался с Валентиной, когда ему было пять лет. Все это время им не разрешалось обменяться хотя бы одним-единственным неподцензурным письмом. А потом политика неожиданно переменилась, и Валентину привезли к мальчику. Тогда он жил в огромной усадьбе неподалеку от их родного города и проводил дни в бездеятельности, плавая или — чаще всего — бесцельно дрейфуя на плоту по частному озеру.

Поначалу Валентине показалось, что ничего и не произошло. Она просто радовалась, что снова видит брата. Но потом она быстро поняла, что здесь не все в порядке. Вот только в то время она знала его не столь хорошо, как теперь, к тому же, они не виделись практически половину его жизни. Но ей удалось заметить, что он не должен быть таким озабоченным… Впрочем, не так. Он даже не был озабоченным. Его как раз ничего и не заботило. Он совершенно отстранился от мира. А вот она должна была их объединить. Позвать его обратно и указать место в паутине человечества.

Ей удалось это сделать, так что брат смог вернуться в пространство и командовать флотом, который полностью уничтожил жукеров. И с того дня его связь с человечеством казалось совершенно прочной..

А вот теперь она вновь рассталась с ним на половину жизни. Двадцать пять лет для нее, тридцать — для него. И вновь он казался пребывающим в абсолютной изоляции. Валентина наблюдала за братом, когда они ехали с Миро и Пликт, скользя над бесконечными прериями травы капим.

— Мы будто лодка в океане, — сказал Эндер.

— Не совсем так, — ответила она, вспоминая, как Якт в первый раз взял ее на одну из небольших лодок, расставляющих сети. Трехметровые волны высоко поднимали их, чтобы тут же сбросить в пропасть. На громадных катерах, со всеми удобствами располагавшихся на водной поверхности, эти волны едва-едва качали их. А вот в маленькой лодчонке дух буквально спирало. Валентине пришлось сползти на палубу и изо всех сил держаться за носовую банку, чтобы иметь хоть какую-то возможность вздохнуть. Так что не было никакого сравнения между колышащимся, беспокойным океаном и этой недвижной травянистой равниной.

Хотя, с другой стороны, какое-то сравнение быть и могло. Для Эндера. Возможно, глядя на эти километры травы, он видел в ней затаившийся вирус десколады, адаптирующийся, чтобы уничтожить людей и все сопровождавшие их виды. Вполне возможно, что для него прерия и была покрыта волнами, родившимися от резких сотрясений, и была она столь же опасной, как и океан.

Моряки смеялись над ней, но без следа издевки, а ласково, как родители, которые смеются над безосновательными страхами собственного ребенка.

— Здешнее море — это так, мелочевка, — говорили они. — Тебе следовало бы испытать это с двадцатиметровыми волнами.

Внешне Эндер был спокоен, как и моряки во время того плавания. Спокойный, отключившийся. Он обращался к ней, к Миро и молчаливой Пликт, но в то же время что-то скрывал. Неужто между ним и Новиньей случилось что-то нехорошее? Валентина не видала их вместе достаточно долго, чтобы различать, что для них естественно, а что вызывает напряженность. Но наверняка явных конфликтов ей заметить не удалось. Поэтому, возможно, проблемой Эндера была стена, растущая между ним и населением Милагре? Вот это уже правдоподобно. Валентина хорошо помнила, с каким трудом восприняли ее на Трондхейме, хотя там она была женой человека, имеющим огромный престиж. Сколь же сложно было это для Эндера, женатого на женщине, которая уже ранее изолировалась от остальных жителей? Излечение людей не было столь полным, как могло показаться.

Нет, невозможно. Когда сегодня утром Валентина беседовала с бургомистром Ковано Зельхезо и пожилым епископом Перегрино, те проявляли к Эндеру искреннюю симпатию. Валентина принимала участие во многих встречах такого рода, чтобы не отличить формальной вежливости и политического притворства от настоящей дружбы.. Если Эндер и чувствовал себя изолированным от этих людей, то их вины в этом не было.

Я доискиваюсь непонятно чего, подумала Валентина. Если Эндер и кажется отстраненным, то лишь потому, что мы слишком давно расстались. А может он чувствует себя не по себе из-за этого разозленного юноши, Миро. А может это Пликт и ее молчаливый, холодный культ Эндера Виггина стал причиной того, что он предпочитает выдерживать дистанцию. Не исключено, что причиной стало и мое упорство в желании увидеть королеву улья еще сегодня, немедленно, перед разговором с предводителями свинксов. Нет никакого смысла искать причины его отстраненности так далеко.

Город королевы улья они распознали по дымовой туче.

— Ископаемое топливо, — объяснил Эндер. — Она использует его с ужасающей скоростью. В обычных условиях она бы не стала делать этого; королевы ульев с огромной заботой относятся к собственным планетам. Они не любят подобной растраты и смрада. Но в последнее время она очень спешит, и Человек утверждает, что ей позволили сжигать и загрязнять столько, сколько это будет необходимо.

— Необходимо для чего? — спросила Валентина.

— Человек не говорит, королева улья тоже. Но кое о чем я догадываюсь. Впрочем, вы и сами угадаете.

— Неужели свинксы рассчитывают на то, что с помощью королевы улья в течение всего одного поколения сделают скачок к полностью технической цивилизации?

— Скорее всего, нет. Для этого они слишком консервативны. Да, они хотят узнать все, что только возможно, но окружать себя машинами — для них это не главное. Не забывай, что деревья в лесу по собственной воле и без всякого принуждения поставляют им все необходимые орудия. То, что мы называем промышленностью, им кажется слишком грубым.