Стивен Бакстер - Война миров 2. Гибель человечества

Как и в начале Первой войны, Фрэнк сперва направился на Грейт-Ормонд-стрит, чтобы ненадолго зайти в церковь при приютской больнице – в конце концов, было воскресенье. Там оркестр мальчиков играл военные песни. Фрэнк знал, что многие из ребят, выросших в этом приюте, отправляются в армию, меняя одну казенную жизнь на другую, и задумался, сколько повзрослевших мальчиков этим утром готовятся дать отпор марсианам. В просторной церкви вовсю шла служба; объявление гласило, что она будет продолжаться весь день.

Оттуда Фрэнк без дальнейших проволочек зашагал прямо на Олбэни-стрит.

На этой широкой жилой улице с большими, наспех заколоченными домами он оказался в гуще растущей толпы. По словам Фрэнка, толчея была как на футбольном матче – разве что вокруг были сплошь люди в форме либо прильнувшие к ним матери, дети и возлюбленные. В основном здесь собрались солдаты регулярной армии, но были и люди вроде Фрэнка – из резерва или из Фирда. Некоторые носили килт – это были солдаты полков «Горцы Аргайла» и «Лондонские шотландцы». Фрэнк увидел и отряд гвардейцев, и даже роту морпехов в синих мундирах.

Но это была организованная толпа. Военные полицейские, вооруженные планшетами и карандашами, быстро заглядывали в повестку каждого вновь прибывшего и направляли его в нужный пункт. Или ее: в толпе было немало женщин в форме. Безрадостная моральная победа суфражисток!

В конце концов Фрэнка отправили к толпе медиков, которые собрались на перекрестке Олбэни-стрит и Альберт-роуд. Мужчины-офицеры носили такие же синие береты, как и он; женщины из Имперской службы военно-медицинских сестер были облачены в форменные накидки. Они присоединились к колонне, которая формировалась внутри Риджентс-парка. Необходимо было проследовать через парк на Бейкер-стрит, откуда их должны были отвезти «на место предполагаемого фронта», как выразился военный полицейский. Из этого Фрэнк заключил, что к настоящему моменту место падения цилиндров было рассчитано довольно точно.

Какая-то молодая женщина в накидке решительно подошла к Фрэнку:

– Вы, должно быть, капитан Дженкинс?

Тот приосанился.

– Я просто доброволец Фирда, а в этой роли чувствую себя самозванцем – но да, это я.

– Меня зовут Верити Блисс. Меня поставили ими руководить, – она указала на смущенных женщин, столпившихся позади нее. Верити было лет двадцать пять; у нее было умное лицо и коротко подстриженные каштановые волосы. – А тот парень, – она указала на полицейского, – говорит, что вы наш командир – по крайней мере, до тех пор, пока мы не сойдем с поезда, – она замялась. – Сэр, а вы знаете, куда едет этот поезд?

Фрэнк улыбнулся.

– Я даже не знал, что мы куда-то едем на поезде. Вы из ДМО, верно?

В состав ДМО – Добровольческого медицинского отряда – входили медсестры, которым не платили за работу; их набрали через военное министерство и Красный Крест.

– Именно так, сэр. Мы работали на военном заводе в Вулвиче. Мы записались добровольцами.

– Вы молодцы. Но знаете что… Я не привык к обращению «сэр». Как насчет того, чтобы называть друг друга Фрэнк и Верити, пока мы не сойдем с поезда?

Женщина улыбнулась в ответ, но сказала:

– Только не на глазах у полицейского, сэр.

Их колонна, собравшаяся за оградой парка, почти окончательно выстроилась. Старший офицер, возможно бригадный генерал – Фрэнк был слишком далеко, чтобы разглядеть его звание, но, судя по возрасту, он успел повоевать в Крыму и тем более на Первой марсианской войне, – взобрался на ящик и зычно провозгласил:

– Пришло ваше время, парни – и девушки! Я знаю, что в основном здесь солдаты из резерва и Фирда, но среди вас есть и гвардейцы, и это большая честь – сражаться бок о бок с такими людьми. А теперь поприветствуйте друг друга, как настоящие британцы – и счастливого пути!

И все, конечно, начали кричать и аплодировать.

А потом Фрэнк, Верити и остальные врачи и медсестры промаршировали через парк вместе с прочими солдатами. Теперь и вслед Фрэнку школьники махали флагами, а девушки посылали воздушные поцелуи. Фрэнку было тридцать восемь лет. То, что он своими глазами видел на войне, ужаснуло его. Как и большинство образованных британцев, теперь он со здоровым цинизмом относился к Марвину, бряцающему оружием, и к милитаризации общества. Но сейчас он чувствовал, что этот момент будет с гордостью вспоминать всю жизнь.

На станции «Бейкер-стрит» они включились в запутанную игру: надо было протиснуться сквозь выходы и турникеты, предназначенные для сравнительно небольшого потока клерков. В метро царил шум и гам – лязгали маневровые локомотивы, визжали свистки, тысячи взволнованных голосов галдели, словно чайки на птичьем базаре, но над всем этим царил дух порядка. Фрэнк говорил, что в какой-то мере четкое, эффективное устройство железных дорог, включая и метро, было лучшим проявлением нашей цивилизации. Во время первой атаки марсиан железные дороги продолжали работать даже после того, когда правительства как такового не стало, – и теперь они снова были важной частью национальной обороны.

Время шло, и Фрэнк уже успел порядком утомиться, когда они наконец погрузились в дополнительный пригородный метропоезд – тот не тронулся, пока не оказался набит битком.

Фрэнк и медсестры-добровольцы, которые сели одними из последних, оказались у самой двери и видели, как мимо проносились станции. Рядом с Фрэнком какой-то солдат распевал похабные песенки и аккомпанировал себе на губной гармошке, а из соседнего вагона временами доносились резкие звуки волынки. Общий настрой был весьма жизнерадостным, хотя в каждом отсеке стоял на страже полицейский.

Вскоре они миновали Хампстед и оказались за городом. Они ехали через Уэмбли и Харроу; поезд не останавливался на промежуточных станциях, но замедлял ход, и местные жители махали солдатам флагами, протягивали им еду, яблоки и даже открытки. Фрэнк смотрел, как из окон высовываются бойцы и стараются схватить бутылки с пивом. А еще дальше, за городом, он увидел марширующие колонны, гаубицы и полевые пушки, которые тянули за собой машины и лошади. Интересно, стали ли реквизировать лошадей у фермеров и трактирщиков, подумал он, – на прошлой войне потребовалось очень много лошадей.

Основной поток стремился к северо-востоку из Лондона, в направлении Мидлсекса и Бакингемшира. Это не осталось без внимания опытных солдат. В поезде звучали самые разнообразные говоры, преимущественно лондонские.

– Я так себе кумекаю: кто-то знает, где они приземлятся на этот раз.

– Ага, какой-то астро… астро… астролог.

– В тот раз они шмякнулись в Суррее, так? Зуб даю, в этот раз попробуют что-то другое, – сказал пожилой мужчина со шрамом.