Стивен Бакстер - Война миров 2. Гибель человечества

Он, без сомнения, имел в виду отравленную кровь, которая текла по моим венам.

– Все путем, не беспокойтесь, – отрезала я.

Мы расселись, и автобусы покатили по пустой дороге. Судя по положению солнца, мы ехали на запад, туда, где находилось логово марсиан. Как мне было сказано, разведчики заверили офицеров, что поблизости нет марсианских патрулей, так что последний отрезок пути можно было преодолеть в открытую, не подвергаясь особому риску.

Эрик устроился рядом со мной на потертом кожаном сиденье. Грей и Лейн разместились сзади. Прочие наши спутники развалились на сиденьях, достали фляжки с водой и начали клянчить друг у друга сигареты.

Тед Лейн, сам из сержантского состава, наблюдал за солдатами с удивлением и неприязнью.

– Вы только посмотрите на них – ворчат и ворчат. Как будто это кто-то другой продрых восемь часов в теплом местечке, а потом плотно позавтракал.

Эрик рассмеялся.

– Пока я не смотрю, они могут ворчать сколько угодно, главное – чтобы выполняли приказы. И делали все как надо. В Траншее пригодятся люди всех сортов. Ты хочешь видеть бойцов, но нам нужны и шахтеры, и землекопы, и железнодорожники – ребята, которые кое-что умеют. А хорошие саперы у нас вообще на вес золота.

Мы проехали не так много, когда солдаты забеспокоились и стали указывать куда-то вперед. Посмотрев в запятнанные краской окна, я увидела, что вдоль горизонта простирается то ли горный кряж, то ли полоса песчаных дюн. Это и была та самая Траншея?

– Эрик, что это за место?

– Место, подобного которому нет на всей Земле.

Сегодня карты Англии, на которых показано расположение марсиан в разные периоды Второй войны, всем доступны и хорошо знакомы – не то что тогда. Так что вы с легкостью можете представить, как эта территория выглядела с цеппелина – или, скажем, из летящего марсианского цилиндра. Думаю, она напоминала огромную мишень. В самом ее центре, где когда-то стоял Амершем, были сосредоточены основные марсианские ямы. Эту зону, которая постепенно разрасталась, прозвали Редутом. Начертите окружность радиусом около десяти миль с Редутом в центре: начните на юго-востоке от Аксбриджа и, двигаясь против часовой стрелки, захватите Уотфорд, Хемел-Хемпстед, Принцес-Рисборо, Марлоу, Мейденхед и Слау. Вам потребуется карандаш потолще: эта окружность – линия разрушений, причиненных падением цилиндров-пустышек 29 марта 1920 года. Линия, которую мы нарекли Кордоном.

Внутри этой окружности марсиане построили свое царство на Земле.

А снаружи два года спустя было возведено то, что стало самым заметным ответом землян на марсианскую атаку. Это сооружение лаконично назвали Траншеей. Представьте еще одно кольцо мишени – огромное, полное людей, машин, дозорных вышек и оружия. Конечно, это была не идеальная защита, но лучшая, на какую мы были способны. Именно в эту Траншею меня сейчас везли.

Когда мы сошли с автобуса, нас встретила пара сержантов, и они наскоро выстроили нас в колонну. Шагая строем, мы преодолели последнюю сотню ярдов, отделявшую нас от исполинского земляного вала.

Потом мы стали карабкаться наверх. Зима была снежная, и земля, не успевшая покрыться травой, все еще была грязной и мокрой, но на склоне были дощатые настилы, а кое-где и ступеньки. Над головой назойливо гудели летательные аппараты: аэропланы жужжали, словно шершни, двигатели цеппелинов издавали низкий гул; за Кордоном непрерывно наблюдали, не теряя осторожности.

Эрик шел рядом со мной.

– Не обращайте внимания на грязь. Вы к ней привыкнете. А теперь, поскольку мы приближаемся к гребню, приготовьтесь: сейчас вы узрите чудо…

Оно открылось моим глазам постепенно.

Сверху вал переходил в плоский парапет, укрепленный досками. Я обнаружила, что стою на краю огромного рва. Внутренняя сторона насыпи представляла собой крутой склон, уходящий вниз под острым углом – куда меньше сорока пяти градусов. А ров, в который я смотрела, был глубиной футов пятьдесят и взрезал землю, точно зияющая рана. Вниз по склону вилась проволока и спускалась железная сетка – видимо, они были призваны укрепить стену в случае дождя. Спуститься с этого рукотворного утеса можно было с помощью веревочных лестниц и канатных систем. На дне Траншеи – которое, как я позже узнала, прозвали канавой, – я увидела людей в хаки, которые пробирались по узкой дорожке, огороженной мешками с песком и устланной досками.

За этой извилистой дорожкой, с противоположной стороны рва поднимался другой склон – такой же высоты, как наш, но с бесчисленными лестницами, мостками и навесами. Тот склон был менее крутым, и по всей его длине, насколько хватало глаз, тянулись террасы и уступы. В самой стене были вырыты пещеры – вполне пристойные жилища доисторического образца, обшитые снаружи досками и гофрированным железом. В некоторых были даже такие изыски, как окна со стеклами. Там и тут виднелись яркие красные кресты. Мужчины и женщины суетились на склоне как муравьи. Слышался гул голосов, будто передо мной был причудливый амфитеатр, полный зрителей.

А венчал все это парапет, где были навалены мешки с песком, стояли сторожевые посты, прожекторы и, судя по всему, корабельные орудия. Оттуда солдаты на вахте, вперив взгляд в горизонт, смотрели на запад – туда, где начиналась марсианская территория.

Посмотрев налево и направо, я видела, как этот грандиозный, циклопический обитаемый ров уходит к горизонту, едва заметно изгибаясь на севере и юге, – а приехали мы с востока. Это намекало на то, что передо мной огромный замкнутый круг. Он напоминал доисторические сооружения вроде Саксонского вала, только увеличенные в несколько раз. Но эту насыпь воздвигли не в каменном и не в железном веке. Я видела на склонах отметины, похожие на следы огромных когтей, – это экскаваторы взрывали землю.

– Вот, – с улыбкой сказал Эрик. – Видите, в чем логика? – он указал вперед. – Там, на западе, марсиане, и оттуда они придут, когда будут атаковать. Так что свои жилища и склады мы построили на восточной стороне стен, чтобы людям было где укрыться во время нападения. С западной стороны мы сделали стены настолько крутыми, что забраться на них очень трудно – даже для боевой машины. Траншея замыкается кольцом вокруг всего марсианского Кордона. Это единое оборонительное сооружение длиной больше шестидесяти миль – как расстояние от Лондона до Гастингса, например. На самом деле пришлось выкопать больше двухсот миль траншей – в общей сложности их три: одна внутри другой. Мы называем их рвами.

– Три?!

– Между собой их соединяют туннели – вы здесь быстро привыкнете к туннелям. Это задний ров: здесь хранятся запасы, солдаты проходят боевую подготовку, медики лечат раненых – видели на той стене красные кресты? В среднем рву располагаются резервные части, а третий, внутренний, – это передовая. Таков, по крайней мере, наш замысел; мы опирались на опыт, полученный в ходе войны с бурами, – на те знания, которые потом подхватили и развили немцы во время войны Шлиффена.