Александр Розов - Букет для улитки

— Да, Фанни. Но там не было ядерного взрыва, к которому приводит цепная реакция.

Бабушка весело помахала своим блокнотом перед web-камерой, и объявила:

— Иногда приводит. А иногда нет. Говоря «цепная реакция», я не добавила волшебное слово «самоподдерживающаяся».

— Верно, — признала Жаки, — но если цепная реакция НЕ самоподдерживающаяся, то в конструкции бомбы должен быть дополнительный нейтронный источник… Э-э…

— …Более триллиона нейтронов в секунду на квадратный дюйм мишени, — подсказала ей бабушка, и продолжила, — следовательно, это бомба Вайцзеккера-Ливингстона.

— Подожди, Фанни, ведь Вайцзеккер работал в Германии, а Ливингстон — в Америке.

— Да, крошка! Если бы тогда, в середине 1930-х эти двое работали в одной стране, то Вторая Мировая война не завершилась бы атомными бомбардировками, а напротив: началась бы таковыми. Представь: история развивалась бы совсем иначе. Возможно, сегодня человечество дотянулось бы до звезд, а не копошилось в болоте рецессии по милости «зеленых», нанятых финансовой плутократией для торможения прогресса.

Стажер-эксперт негромко вздохнула (ей не очень нравились такие технократические радикальные тезисы бабушки Фанни), и попросила:

— Объясни, пожалуйста, про бомбу Вайцзеккера-Ливингстона.

— Крошка, это просто! Вайцзеккер создал полуэмпирическую формулу деления ядер, указавшую, что нейтроны с энергией выше одного Мэв будут делить ядра урана-238. Ливингстон тогда же создал 11-дюймовый циклотрон, который разгонял протоны до соответствующей энергии. Осталось взять вещество, из которого эти протоны могут выбивать нейтроны. Это реакция Боте-Беккера, известная с 1930-го. Для нее годится дейтерий, бериллий, литий, бор, и даже алюминий. Бомба готова. Но тогда, в 1930-х, процесс деления U-238 не был реализован. Лишь в 1950-х его начали применять для многократного усиления термоядерной бомбы: схема делящейся оболочки из U-238, известная в научно-популярной литературе, как реакция Джекила-Хайда.

— Подожди, Фанни! Разве малый циклотрон Ливингстона мог дать такой поток?

— Молодец, крошка! Да, тот циклотрон был слабым. Но теперь это не проблема, ведь теперь есть туннельный протонный синтез, он же кристадин-процесс, реализуемый несложным кристадиновым фюзором. Протонно-захватная трансмутация кремния в короткоживущий альфа-радиоактивный изотоп фосфора. Это источник альфа-частиц, пригодных для выбивания нейтронов. Кстати, Боте и Беккер в 1930-м применяли для выбивания нейтронов — альфа-частицы, излучаемые полонием-210. А кристадиновый фюзор может при пиковой мощности выдать довольно плотный поток альфа-частиц. Вероятно, так создается пороговая плотность нейтронов на урановой мишени…

Завершив этот монолог, миссис Шо снова взмахнула своим магическим бумажным блокнотом перед web-камерой. Жаки Рюэ вздохнула и констатировала.

— Остается разобраться, где улиткофил Руди добыл уран-238.

— Полагаю, — ответила бабушка, — он просто купил на электронной бирже.

— Что? Как так просто купил?

— Крошка, правильный вопрос: почем. Полагаю 20 долларов за фунт, около того.

— Что?! — снова переспросила Жаки, все более изумляясь.

— Это обедненный уран, — пояснила миссис Шо, — побочный продукт обогащения при производстве топливного урана для АЭС и оружейного урана для военных. На фунт топливного низко-обогащенного урана выходит дюжина фунтов обедненного, а при производстве оружейного высокообогащенного урана, почти чистого U-235 выходит больше двухсот фунтов побочного продукта на фунт целевого. Обедненным ураном завалены ядерные фабрики. Сначала его утилизировали военные — в сердечниках для бронебойных снарядов. Затем в цивильной сфере, где требуются твердые материалы высокой плотности. Уран на 70 процентов плотнее свинца. В урановую тему попали, например, балансировочные грузы для авиалайнеров, или для килей парусных яхт.

— Вот, блин… — отреагировала Жаки, — …Блин-блин-блин! Надо звонить полковнику.

— Так всегда бывает в дебильной цифровой цивилизации, — заключила миссис Шо.

То же утро 17 мая, Каринтия (Южная Австрия). Город Виллах. Тюрьма Синеплекс

Виллах, бывший в эпоху Ренессанса резиденцией императорских мажордомов, теперь представлял собой оживленный город 50-тысячник и крупный железнодорожный узел рядом с тройной границей: Италия-Словения-Австрия. Наличие такого узла породило специфику Виллаха в эпоху Новейшего Переселения Народов. Поток афро-азиатских мигрантов, который возник в 2010-х, и стал хронической проблемой Евросоюза, здесь вызвал необходимость устроить фильтрационный пункт. Постепенно этот пункт оброс бюрократией, и превратился в специальную тюрьму для сортировки нелегальных и не совсем легальных мигрантов, беженцев, и мелких контрабандистов. Но к содержанию фигуры такого калибра, как Вилли Морлок, эта тюрьма была неприспособленна ни по технической конфигурации, ни по квалификации персонала.

Начальник тюрьмы (толковый, но простоватый дядька) сначала не сообразил, кого ему спихивает Интерпол. Мало кто сообразил бы такое — посреди ночи, в условиях общего полицейского усиления, а затем — локального военного положения, объявленного из-за беспрецедентного теракта в Шванзее. Так вот: интерполовцы позвонили и сказали: при трансграничном перехвате совместно с полицией Словении, арестован Вилли Морлок, гражданин Германии, вероятный соучастник теракта, и надо поместить его в камеру по категории E (экстремисты). Начальник тюрьмы просто распорядился об этом, поверив интерполовцам на слово, что полную документацию по арестанту они пришлют утром. Чрезвычайная ситуация, военное положение, все такое, в общем…

— …В общем, они развели меня, — тоскливо заключил начальник тюрьмы, излагая схему событий только что прибывшему Вальтеру Штеллену.

— Маркус, вы правда не знали, кто такой Вилли Морлок? — удивился Штеллен.

— Правда! — начальник тюрьмы взмахнул руками, — Откуда мне знать, что было в вашей Германии в начале 1970-х! Я тогда еще не родился даже!

— Сочувствую, — лаконично ответил шеф RCR.

— За сочувствие благодарю, конечно, — произнес начальник тюрьмы, — но лучше, если вы заберете отсюда эту заразу. Кто мог знать? На вид просто дедушка. Спортивный такой, примерно как наши, которые зимой на лыжах бегают. Сколько ему?

— 72 года, — ответил Штеллен, — на дату ареста группировки RAF, Вилли Морлок еще не достиг совершеннолетия, поэтому получил умеренный срок.

— Ясно. Слушайте, полковник, правда, заберите от нас эту заразу. Он достал тут всех.

— Маркус, я не понимаю: как он достал?

— Вот так, — проворчал начальник тюрьмы и начал рассказ…