Александр Розов - Букет для улитки

— Да, это капитан Земан из «голубых касок», мы познакомились на фуршете у дяди.

— Я бывший капитан. Теперь в частном охранном секторе. Как там бригад-генерал?

— Дядя Анри, как всегда, в своих радиоэлектронных тайнах, — ответила она, — Йост, ты вообще видел, что случилось в подземном паркинге? Как начался пожар?

— Я много чего там видел, и вот что странно… — начал он.

— Давайте переговорим в стороне, — предложил майор-комиссар Тарен…

Все четверо (опергруппа RCR и шеф безопасности офиса «Eltsen») переместились на уютную аллею у набережной Рейна, и купили в автомате по чашке кофе.

— Теперь выкладывай, — потребовала Жози Рюэ.

— Вкратце, — произнес Земан, — случилось следующее. Неизвестный застрелил водителя, выбросил тело в мусорный контейнер, забрал его униформу, смарткарту, и компактвэн, приехал на паркинг, затем ушел, использовав неразбериху при обстреле отеля.

— А на видеокамерах он зафиксирован? — спросил Штеллен.

— Да, но лицо закрыто козырьком кепи.

— Передайте нам копии видеозаписей, может, мы найдем что-то, — сказал Поль Тарен.

— Да, разумеется. В общем, неизвестный ушел. Затем компактвэн задымился, и тогда сработали датчики угарного газа и радиации.

— Радиации? — переспросил полковник.

— Да. Я спустился в паркинг, когда компактвэн уже горел, и сигналили оба датчика. По мнению наших парней, это был просто сбой, параллельное подключение, что-то вроде. Версия в тот момент казалась логичной, ведь откуда быть радиации, если просто горит электромобиль. Но позже я подумал: это электромобиль на суперконденсаторах, в нем нечему так гореть. В общем, лучше давайте я покажу вам, что я снял на смартфон.

Видеоролик на смартфоне Йоста Земана производил сюрреалистическое впечатление. Больше минуты после просмотра, трое офицеров опергруппы молчали, пытаясь как-то примирить существование странной тепловыделяющей бочки и свои представления об устройстве мироздания. Первой нарушила молчание Жаки Рюэ.

— Ух, какой большой подарок Каимитиро! Обычно эти штуки намного меньше.

— Какие штуки? — не понял Поль Тарен.

— Бочка в догорающем электромобиле, это кристадин-фюзор, — пояснила она.

— По TV говорили, что фюзор, это кустарная кремниевая батарейка, — заметил он, — и что гигантская энергоемкость таких батареек просто выдумка.

— Посмотрим, что теперь будет по TV, — с готичной иронией ответила Жаки, и показала ладонью на стадо репортеров, снимавших жуткие эволюции здания холдинга «Eltsen».

— Мы по ноздри в дерьме, — хмуро объявил Вальтер Штеллен.

— Жаки, что такое кристадин-фюзор на самом деле? — поинтересовался Земан.

Темнокожая француженка энергично помассировала свои щеки.

— Ух! Попробую рассказать кратко. Помнишь, два года назад был большой хайп вокруг межзвездного астероида Каимитиро?

— Помню. Обычный инфо-мусор про космических пришельцев — вампиров. Когда этот астероид улетел, инфо-мусор постепенно рассеялся. А что?

— Йост, ты забыл важную деталь. Несколько недель этот астероид был рядом с Луной, в гравитационно-устойчивой точке лунно-земной либрации.

— Просто, я не думал, что это важно. Есть какие-то законы космической механики.

— Какие? Как объект, зависший в точке либрации, вдруг улетел из Солнечной системы?

— Это странно, — ответил Земан, — но, видимо, есть какое-то естественное объяснение.

— Да уж… — иронично начала Жаки Рюэ, а затем махнула рукой, — …Но, не важно. Когда Каимитиро улетел, некто под ником Пента Интерстеллар Каимитиро залил в интернет статью о протонном синтезе в туннельном диоде-кристадине из кремния, насыщенного водородом. Эффект кристадина открыл Лосев в 1922-м, на оксиде цинка. А эта статья объяснила механизм туннелирования, предложив, кроме того, трансмутацию на основе подобного квантового механизма.

— А можно как-то попроще? — подал голос майор-комиссар Тарен.

— Да, Поль, конечно. Трансмутация это попросту превращение химических элементов. Алхимики искали трансмутацию свинца в золото. А та статья показала трансмутацию кремния при захвате протона — ядра водорода, в легкий нестабильный изотоп фосфора, который распадается на стабильный алюминий и альфа-частицу — ядро гелия. Процесс аналогичен азот-протонному захвату в CNO-цикле звезд, или бор-протонному захвату, который исследовался в 2015-м у нас в Парижском Политехническом институте…

— …Жаки, вы обещали рассказать попроще.

Она сделала виноватое лицо и прижала руки к груди.

— Ой, Поль, извините. Проще говоря: это вроде холодного термоядерный синтеза.

— Знаешь, — заметил Земан, — эта бочка выглядела не холодной, а чертовски горячей.

— Все относительно, — сказала Рюэ, — кристадин-процесс очень холодный в сравнении с дейтериевой бомбой. И довольно чистый в смысле радиации. У альфа-частицы слабая проникающая способность, а доля гамма и нейтронного излучения в этом процессе не настолько большая, чтобы повредить человеку на дистанции. Тем более, сам источник теперь под водой, и за бетонными стенами. На улице риска нет, хотя пожарные что-то намеряли, вот уже расставляют «пропеллеры» у стены…

Действительно, пожарные расставляли на тротуаре стойки с черно-желтыми значками, похожими на рисунок пропеллера, и с надписью «radiation danger».

— …Но, — продолжила Рюэ, — энергетика порядка 100 гигаджоулей на грамм водорода.

— Сколько это в привычных единицах? — спросил полковник Штеллен.

— Сейчас скажу. Если в этой бочке кремний, насыщенный водородом, то водорода там примерно 5 килограммов. По энергетике это как поезд из цистерн с бензином.

— Вот дерьмо… — произнес Тарен, и поглядел на здание-офис пищевого холдинга. Пар теперь выползал из окон на всех восьми этажах и даже из-под крыши. Вода в залитом подземном паркинге, похоже, кипела. Из темного проема-арки выезда на дорогу порой выплескивались волны кипятка. Толпа зевак при этом отскакивала на несколько шагов назад, однако не расходилась. Обычное человеческое любопытство…

— Жаки! — окликнул Штеллен, — Что, по-вашему, произойдет дальше с этим зданием?

— Я думаю, — ответила она, — горячий пар постепенно разрушит стыки, и здание просто ссыплется. Как башни-близнецы в Нью-Йорке в 2001-м. Падающая масса, разумеется, раздавит бочку, электротермическая схема разорвется, тепловыделение прекратится.

— А сколько времени это займет?

— Понятия не имею, — стажер-эксперт пожала плечами, — может день, или полдня.

— Значит, — сказал он, — торчать тут бессмысленно. Собираемся и едем в Майншпиц.

12 мая, вечер. Майншпиц. Яхт-клуб на мысу при впадении Майна в Рейн

Этот обрезок земли с древней казармой из красного кирпича, зажат между 43-м шоссе, переходящим в мост Зюйбрюкке через Рейн, и зоной старого нефтяного терминала для речных барж. Полвека назад мэрия, за неимением перспективных вариантов, передала обрезок под яхт-клуб. Благодаря такому решению, тут хотя бы было с кого спросить за минимальное благоустройство. Ключевое слово: минимальное. Здесь не было грязно и замусорено — уже хорошо. Теплыми вечерами на закате (как сейчас) пятачок яхт-клуба автоматически превращался в дешевую пивную — но только для своих. Так что здесь не возникал рассадник мелкого криминала — хотя, зрелище релаксации яхтсменов явно не рекомендовалось эстетам, слабонервным и малолетним. В опергруппе RCR не было ни эстетов, ни слабонервных, ни малолетних, и ничто не препятствовало знакомству. Как обычно в таких местах к приехавшим «копам» отнеслись насторожено и угрюмо. Но у полковника Штеллена был подход к таким ситуациям. Он расчетливо проболтался, что опергруппа расследует теракты Улиткофила, и сейчас приехала из Лихтенштейна, где Улиткофил устроил минометную бомбардировку с элементами атомной войны.