Фрэнк Герберт - Вселенная сознающих

– Вы бы смогли это сделать, не так ли? – спросил Тулук.

– Конечно, но зачем?

– Просто представьте это, и не задавайте пока никаких вопросов. Точный дубликат сводится к сигнальным клеточным единицам и включает их в себя. Эта плоть будет пронизана всеми элементами воспоминаний и памяти, а также всеми усвоенными прежде реакциями. Задайте этой плоти вопрос, который вы могли бы задать мне, и вы получите в точности такой же ответ, какой дал бы вам исходный, оригинальный я. Даже мои жены не смогли бы отличить меня от моей копии.

– И что? – спросил Макки.

– Будет между нами – этой копией и мною – какая-то разница? – поинтересовался Тулук.

– Но вы же сказали…

– Будет только одно отличие, не так ли?

– Элемент времени и…

– Больше, чем это, – перебил его Тулук. – Будет известно, что это копия. Но вот, например, собако-кресло, в котором сидит сейр Билдун, это совсем иное дело, правда?

– А?

– Это немыслящее животное, – напомнил Макки Тулук.

Макки уставился на собако-кресло, на которое указал Тулук. Это был результат генетических манипуляций, генной хирургии и селекции. Какая разница, животное эта собака или нет, пусть даже и модифицированное?

– Чем питается это собако-кресло? – спросил Тулук.

– Специально разработанной для него пищей, – ответил Макки напряженно смотревшему на него уриву.

– Но ни собако-кресло, ни его еда не являются точными копиями их предковой плоти, – сказал Тулук. – Искусственная пища – это бесконечная последовательность образующихся друг из друга белков. Собако-кресло – это плоть, испытывающая экстаз от своей работы.

– Конечно… – согласился Макки, – но именно для этого они и были искусственно созданы. – Глаза Макки расширились. Он начал понимать, к чему ведет свои объяснения Тулук.

– Разница и есть то, что называется узлом соединения, – сказал Тулук.

– Макки, вы что-нибудь понимаете из всей этой белиберды? – спросил Билдун.

Макки попытался сглотнуть, несмотря на сильную сухость в горле.

– Калебан видит только эти рафинированные, очищенные различия? – спросил он.

– Да, и ничего больше, – ответил Тулук.

– То есть он не видит нас как… формы или как измерения, или…

– Он не воспринимает наши жизни даже как протяженность во времени в том смысле, в каком мы понимаем время, – сказал Тулук. – Мы для них, вероятно, – узлы стоячей волны. А время, согласно представлениям калебанов, не является чем-то, что выдавливают из тюбика. Скорее, это прямая линия, с которой пересекаются наши собственные ощущения.

Макки зашипел от восторга.

– Я не понимаю, чем все это может помочь нам, – сказал Билдун. – Наша главная задача – найти Эбниз. У вас есть хоть какие-то разумные предположения о том, куда отправил вас калебан?

– Я видел над головой созвездия, – ответил Макки. – Перед тем, как я уйду, с моего сознания можно сделать слепок и узнать, что именно я видел, а затем компьютер сможет привязать изображение к определенному месту во вселенной.

– Это при условии, что данные созвездия есть в реестре миров, – остудил пыл Макки Билдун.

– Но что это за рабовладельческая культура, с которой столкнулся Макки? – спросил один из участников совещания. – Мы можем запросить…

– Кто-нибудь из вас слушал нас? – спросил Макки. – Наша задача – найти Эбниз. Я думал, что она у нас в кармане, но теперь считаю, что все не так просто. Где она? Мы не можем просто прийти в суд и сказать: «В каком-то неизвестном месте, в неустановленной галактике, некая женщина, которую мы считаем Млисс Эбниз, но которую мы на самом деле не видели, подозревается в проведении…»

– Чем же мы, в таком случае, занимаемся? – недовольно процедил юрист.

– Кто присматривает за Фэнни Мэй теперь, когда Фурунео мертв? – спросил Макки.

– Четыре охранника находятся в сфере Фэнни Мэй и следят за ней, и еще четверо барражируют над сферой и следят за первыми четырьмя, – ответил Билдун. – Вы уверены, что нет никаких других зацепок, чтобы понять, где вы все-таки были?

– Ни единой.

– Сейчас иск Макки не имеет ни малейших шансов на успех, – сказал Билдун, – и наилучшим действием может быть обвинение Эбниз в укрывательстве бежавшего пан-спекки.

– Мы знаем, кто этот беглец? – спросил Макки.

– Пока нет. Мы пока не выработали план действий. – Билдун бросил взгляд на представителя юридического отдела, человека женского пола, сидящего рядом с Тулуком. – Ханаман?

Ханаман откашлялась. Это была хрупкая на вид женщина с пышной копной волнистых каштановых волос, вытянутым овальным лицом, изящными носом и подбородком и полными чувственными губами.

– Вы считаете, что этот вопрос надо обсуждать на Совете? – спросила она.

– Да, считаю, иначе я бы не стал приглашать вас, – ответил Билдун.

На мгновение Макки показалось, что от этого упрека Ханаман сейчас расплачется, но женщина взяла себя в руки и окинула присутствующих оценивающим взглядом. Она умна, подумалось Макки. В этом зале найдется немало тех, кто может поддаться ее женскому обаянию.

– Макки, – заговорила Ханаман, – вам удобно стоять на столе? Вы же не тапризиот.

– Спасибо, что напомнили, – ответил Макки, спрыгнул со стола, выбрал собако-кресло, стоявшее неподалеку от Ханаман, и сел, внимательно глядя женщине в глаза.

Однако она повернулась к Билдуну и сказала:

– Для того чтобы все понимали ситуацию, я вкратце расскажу о последних событиях. Эбниз с каким-то паленки два часа назад пыталась бичевать калебана. Действуя по данному приказу, один из охранников предотвратил бичевание, отстрелив из лучемета руку паленки. Адвокаты Эбниз уже готовят соответствующий иск.

– Значит, они давно к этому готовились, – сказал Макки.

– Да, это очевидно, – согласилась Ханаман. – Они обвиняют вас в незаконном саботаже, злоупотреблении служебным положением, причинении увечья, неправомерном поведении, умышленном причинении вреда имуществу, преступном ограничении свободы…

– Злоупотребление служебным положением? – удивленно переспросил Макки.

– Это робо-легум, не говачинская юрисдикция, – сказала Ханаман. – Мы не обязаны оправдывать прокурора до тех пор, пока… – Она осеклась и пожала плечами. – Ну да вы и сами это прекрасно знаете. Бюро несет коллективную ответственность за противозаконные и неправомерные действия, совершенные его агентами в ходе осуществления своих полномочий, данных им…

– Минутку! – перебил ее Макки. – Это намного смелее, чем я мог ожидать от такой шайки.

– И они обвиняют Бюро в преступной халатности, – продолжила Ханаман, – так как оно не смогло предотвратить совершенное преступление, и в непривлечении виновных в этом преступлении к ответственности.