Джон Кристофер - Английский фантастический роман

— Да, — сказала она, — я не из таких. Только твоя догадка неверна: я не делила с Дэвидом ложе.

— Ага, значит, стоило тебе бросить меня, как ты осознала свою ошибку! — воскликнул он с горькой иронией. — Поэтому ты дала Дэвиду от ворот поворот и сидела, как Пенелопа, дожидаясь, пока явится твоя подлинная любовь? В этом ты пытаешься меня уверить?

— Нет. Я не надеялась снова тебя увидеть.

— Тогда в чем же? Ты терпела мою любовь от одиночества, хотя продолжала любить Дэвида. Что же изменилось теперь?

Ответ последовал не сразу. Жестом, в котором невероятным образом слились гордость и стыдливость, она распахнула полы шубы и тут же запахнулась снова. Он успел заметить, как раздалось ее тело, обтянутое синим шерстяным платьем.

— Вот что, — сказала она.

Эндрю остолбенел и вымолвил только:

— Он…

— Наш? Твой? Да, несомненно. Я поняла, что беременна, еще в самолете, когда летела сюда. Сперва я решила, что меня просто тошнит от воздушных ям… Очень скоро я разобралась в своих подлинных чувствах, но было уже поздно что-либо предпринимать: аэропорт закрылся, а Пейл доживал последние дни. Единственное, что мне оставалось, — попытаться выжить. Я не знала, хватит ли у меня сил, но меня поддерживал Дэвид. Он все время разглагольствует о ребенке. Он уверен, что родится мальчик. Мне кажется, он тоже лучше разобрался в себе. Ему бы хотелось иметь сына.

— Все будет совсем непросто, — произнес Эндрю. — Ни больниц, ни оборудования…

— Не бойся, все пройдет как полагается.

Ее спокойная уверенность рассеяла его страхи, но смятение не проходило. Он представил себе Дэвида, диктатора зарождающейся империи, которому нужен сын, преемник…

— Бедный Дэвид! — невольно вырвалось у него.

— Да, бедный Дэвид, — согласилась она.

Этот невинный заговор, скрепленный любовью, рассеял его сомнения. Он раскрыл объятия, и Мадлен бросилась к нему, тяжело повиснув у него на шее.

— Ты все спрашивал и спрашивал, — услыхал Эндрю ее щекочущий шепот у самого уха. — А сам ничего не хочешь сказать?

— Я люблю тебя. — Он сжал ее еще крепче. — Люблю вас обоих.

Абониту разбил палатку в центре кольца, образованного «ховеркрафтами». Поприветствовав Эндрю, он дождался, пока они останутся с глазу на глаз за шатким столиком, и только после этого спросил, как обстоят дела.

— Плохо.

— Они не хотят договариваться? — спросил Абониту и налил бренди в две алюминиевые кружки.

— Только на одном условии — чтобы вы оставили Лондон. Они предпочли бы, чтобы вы вообще оставили страну, но понимают, что не могут принудить вас сделать это.

— Они полагают, что смогут настоять на первом своем условии?

— Да. Во всяком случае, они попытаются.

— Почему?

— Разве это не очевидно?

— Им не приходит в голову, что наше отступление не будет препятствием для прихода других?

— Видимо, они намерены бороться со злом в порядке очередности. Они полагают, что с наступлением лета смогут начать возвращать страну под свой контроль.

— Звучит оптимистически.

— Верно.

Абониту указал на кружку с бренди.

— Почему ты не пьешь, Эндрю? Я полагал, тебе не мешает расслабиться.

— Спасибо.

Бренди согрел его, и он понял, до чего продрог. И напуган.

— Что у них там творится? — спросил Абониту.

— Холод, — отозвался он. — Безнадежность. Но они надеются — вопреки всему.

— Как с организацией? С дисциплиной?

— Неплохо — как того и следовало ожидать.

Абониту снова плеснул в кружки бренди и поднял свою к губам.

— Значит, я должен буду добиваться благосклонности моей королевы огнем и мечем. У меня нет другого выхода.

— Что ты собираешься предпринять?

— Наше намерение вполне разумно — дождаться судна с подкреплением. Наступили решающие дни: если им удастся одолеть нас до подхода подкрепления, то все погибнет. Если же нет… Я подумал, что неплохой базой мог бы стать Тауэр. Более древний оплот суверенитета, который к тому же легче оборонять. Как тебе нравится моя идея, Эндрю?

— Звучит убедительно, — одобрил Эндрю.

— Не слышу энтузиазма.

— Отличная идея!

— От Тауэра можно будет двинуться на запад, прокладывая себе путь огнем и гранатами. По Каннон-Стрит, Ломбард-Стрит, Чипсайду. Мы сможем даже занять собор святого Павла! Вдруг мы отыщем священника, который согласится короновать меня в Вестминстерском аббатстве? Король Абониту Первый! Как тебе это нравится?

— Для шутки слабовато.

— Да, Лагосу это придется против шерсти. Но все остальное вполне серьезно.

В наступившем молчании рядом с палаткой послышались чьи-то шаги и посвистывание. В слабом свете работающей от аккумулятора лампочки Эндрю увидел, как пристально смотрит на него Абониту. Свет отражался от его черного лица и от виднеющихся между чуть раздвинутыми губами зубов, белизна которых только подчеркивала негроидность черт.

— Что случилось, Эндрю? — спокойно спросил Абониту.

— Разве что-то случилось? Не понимаю.

— Побывав там, ты преобразился.

— Возможно. — Он посмотрел на Абониту в упор. — Я нашел Мадлен.

— И что же?

Стараясь говорить только правду или хотя бы полуправду, он сказал, не выдавая своих чувств:

— Она с Дэвидом. У нее будет ребенок. Вот и все.

Абониту выдержал паузу и произнес:

— Значит, поиски завершены. С ненавистью покончено.

— С ненавистью?

— Значит, с любовью. Какая разница? Желание, стремление обладать — именно это привело нас сюда, в эту холодную страну.

— Да. И я нашел то, что искал. Но ты-то — нет.

— Нет. — Абониту допил бренди. — Дело в том, что ты, по-моему, всегда слишком сильно зависел от других людей. Почему ты улыбаешься?

— Потому, наверное, что это правда.

— Правда. Все мы время от времени зависим друг от друга. Я, к примеру, зависел от тебя, Эндрю, да еще как.

— Зависел? А теперь — нет? — Он махнул рукой, имея в виду лагерь. — Ты избавился от страха перед их страхом?

— Думаю, они изживают его. Сунь им в руки огонь — они и то не испугаются. Они принесут сюда свое солнце.

— Солнце сулит жизнь, — сказал Эндрю, — а не смерть.

Абониту резко поднял голову, отчего блеснули его очки.

— Я ждал этих слов. Что мне делать с тобой, Эндрю?

Рядом с Абониту стоял прислоненный к столу автоматический карабин. На столе не было ничего, кроме алюминиевых кружек и фляжки с бренди. В ящичке под походной койкой Абониту имелась еще одна такая фляжка. Эндрю с содроганием осушил свою кружку.

— Почему со мной надо что-то делать?

— Потому что я больше не могу тебе доверять. Существует возможность, что ты предашь нас. Риск слишком велик.

— Как же Абониту Первый разделается с первым своим изменником? — улыбнулся Эндрю. — Интересный вопрос!