Михаил Ахманов - Недостающее звено

– Еще немного, эмиссар. Через полторы минуты они попадут в зону видимости, и я сравню изображение с данными локатора. Они похожи на известный вам аппарат, но есть отличия.

В южной части небосклона всплыл над ближними холмами темный вытянутый силуэт, за ним – еще три. Они казались более плотными, более вещественными, чем та дырявая корзинка, в которой летал Контактер. Хотя очертания были почти такими же.

– Ясно, – сочным баритоном молвил трафор. – Аппараты знакомой модели, но с экипажем. В них боевые роботы, эмиссар. Устройство, что контактировало с вами, а потом погибло, называло их сокрушителями.

«Вот и спасательная экспедиция, – заметил командор. – Целый эскорт за нами выслали, однако поздновато. Сейчас от этих бойцов пух и перья полетят».

Летательные машины развернулись, став едва заметными кружками на фоне солнечного диска, и выбросили сноп ослепительных лучей. Одинокая башня ответила шквалом огня; видимо, ее метатели были мощнее, но цель, первая из атакующих машин, перемещалась слишком быстро. Не будучи экспертом в области вооружений, Тревельян, однако, знал, что в таких поединках маневренность и скорость обработки данных важнее грубой силы; в конечном счете торжествовал победу тот, кто лучше целился и мог ускользнуть от вражеского удара. Впрочем, метатели плазмы, как и старинные ракеты, лазеры, фризеры и свомы [29], не относились к серьезным средствам истребления и в планетарном масштабе не могли тягаться с геофизическим оружием, аннигиляторами, деструкторами и кибервирусами [30].

Трипод оборонялся, нападавшие падали в стремительном пике, избегая плазменных струй, перечеркнувших небеса. Четыре машины пронеслись над башней, плюнули веером молний, и песок у подножия гиганта начал плавиться. Его огромный корпус накренился, обшивка треснула, но батареи в верхней полусфере по-прежнему вели огонь. Противник, однако, был слишком юрким – Тревельяну казалось, что ни одна из воздушных машин не задета. Он слышал, как шипит пронзенный плазмой воздух, и различал потрескивание остывающего песка. Если не считать этих звуков, битва вершилась в полной тишине.

Эскадрилья атаковала опять – вероятно, оружие воздушных аппаратов и заполнявших их сокрушителей было эффективнее на близкой дистанции. Шипение воздуха сделалось пронзительным, над почвой, закрывая башню, взметнулись клубы дыма, и кусок обшивки с грохотом рухнул вниз. Молния задела борт одной из машин, на землю полетели обугленные механизмы, в которых Ивар узнал жуков-сокрушителей Фарданта. Башнеподобный корпус трипода наклонился еще сильнее. Молнии огненной короной ветвились и дрожали вокруг его купола.

«Они стараются не сжечь его, а повалить, – пришла мысль от командора. – Правильная тактика!»

– Почему?

«Потому, что мы с тобой можем оказаться в этой штуке. Фардант хочет заполучить тебя живым».

– Я в этом не уверен, – отозвался Ивар, наблюдая, как башня медленно клонится к земле. Ее орудия еще стреляли, купол вращался, стволы двигались вверх-вниз, отыскивая цель, однако трипод был обречен: из трещин в обшивке били багровые струи, что-то горело, расточаясь желтоватым дымом, и часть метателей прекратила огонь. Камни и песок у подножия башни превратились в лавовое озерцо, над которым дрожал раскаленный воздух, и не было сомнений, что температура там адская. Пожалуй, решил Тревельян, скафандр его бы защитил, но оставался верный шанс задохнуться – воздушных регенераторов в скобе не имелось. Будь он сейчас внутри погибающего мокреца, Фардант получил бы труп с сожженными легкими. Но, возможно, это устраивало владыку? Или битва велась по другой причине, никак не связанной с Пришельцем из Великой Пустоты?

На миг Ивар прикоснулся к ментальной матрице Советника и ощутил обуревавший того азарт. Видимо, зрелище схватки напомнило деду те времена, когда он вел десантников в атаку, пилотировал истребители, командовал фрегатами и крейсерами – словом, был человеком, а не призраком в памятном кристалле. Ему хотелось принять участие в этом сражении, драться на любой стороне и с любым результатом, ибо не результат, а процесс был важен для него. Старый боевой конь, подумал Тревельян; услышал звук трубы и бьет копытами.

Башня рухнула. Вверх взметнулись брызги лавы, оседая алыми каплями на броне титана. Его орудия смолкли, колпак раскололся, из пробоин валил дым, собираясь в густое облако, щупальца бессильно распластались по земле. Машины сокрушителей Фарданта нависли над ним, словно грифы-падальщики над телом мертвеца; сквозь решетчатые конструкции виднелись темные силуэты роботов-жуков.

«Сейчас, – зашептал командор в голове Тревельяна, – сейчас…»

Роботы зашевелились. Первый жук спрыгнул на панцирь трипода. Из-под его резака веером полетели искры. Тревельян затаил дыхание.

«Огонь!» – выкрикнул командор, и, словно повинуясь его приказу, пять башен восстали над серыми песками. Яростное пламя хлестнуло из их раскрытых амбразур, потоки плазмы переплелись в воздухе, вспухли ярким оранжевым шаром, заставив Ивара прикрыть глаза. Когда он поднял веки, плазменный шар уже погас, и буйный вихрь, порожденный взрывом, играл бесформенными обломками, то подбрасывая их к небу, то кружа над песком, то с грохотом швыряя на корпус разбитого трипода. Ни воздушных машин, ни жуков-сокрушителей в окрестностях не наблюдалось – только дым и пепел, камни и прах, черные обгорелые хлопья да остывающая лава.

Пленитель Тревельяна тоже зашевелился и стал выбираться на поверхность. Вершины холмов резко ухнули вниз, со всех сторон раскрылся горизонт, и поле битвы казалось теперь небольшим пятачком, заваленным останками машин и стекловидными глыбами спекшегося камня. Лапы треножников пришли в движение, камеру наполнил негромкий рокот, кресло под Иваром качнулось, барханы и скалы поплыли назад. Шесть гигантов шагали в прежнем направлении, седьмой остался лежать в груде обломков, и ветры уже заметали его песком.

«Полководцы у этого Фарданта редкие ослы, а сам он олух, – пробурчал командор. – Никакого понятия о тактике и стратегии! И думаю я, что все вояки здесь того же уровня».

– Ну, к Матайме это не относится, – отозвался Тревельян. – Как-никак, нынче он в победителях.

«Ты не понимаешь, малыш. Ловушка-то была элементарной!»

– И что отсюда следует?

«С одной стороны, ее не распознали, а с другой, ничего хитрее не понадобилось. Это знак малого опыта и полного застоя стратегической мысли. Если тут воюют, то дальше пограничных стычек дело не идет. Оборонительная доктрина, дохлый номер! Могу утверждать это с гарантией – иначе за тысячи лет один из владык взял бы верх над остальными. – Сделав паузу, командор испустил ментальный вздох и добавил: – Я бы тут развернулся! Эх, развернулся! Я бы обороняться не стал! Первым делом нанес бы упреждающий удар по всем укрепрайонам, из-под земли бы нанес, из старых городов, при воздушной поддержке, для устрашения потенциального противника. Потом раздавил бы Поганого Стручка, обосновался на побережье и приготовил всякие сюрпризы – роботы-субмарины, боевые платформы в ближнем космосе, систему электронного подавления и батареи фризеров и свомов. И тут пошла бы у нас глобальная война! Что ни день – атаки и битвы, фланговые обходы и «котлы», сражения на суше, в море и воздухе! Я бы им показал, как нужно воевать!»