Сергей Абрамов - Требуется чудо [компиляция]

Наклюнулась дилемма: то ли рвать когти, то ли пробудить спящего и малость попытать его насчет отмеченного выше сюрреализма.

— Как поступим? — спросил Ильин.

— Пока опасности не вижу, — отозвался заметно приободрившийся Ангел. — Время вроде имеется.

На полу возле дивана валялась газетка: видно, Борода почитал масс-медиа чуток и сморило его. Ильин поднял газетку, развернул: впервые в этой жизни видал такую, да и в прежней жизни ее не было. Название — «Свободная правда», текст — на русском языке. Под названием — пояснение: «Орган Центрального Комитета Африканской партии труда и свободы. Издается с апреля 1942 года». Фотография на три колонки: мужик с индонезийским островом на башке жмет лапу какому-то черному типу, мучительно напоминающему бывшего узника совести Нельсона Манделу. Только моложе. А рядом улыбается еще один белый. Над фотографией — шапка: «Мирная конференция в Иоганнесбурге: лидеры сторон накануне подписания межреспубликанского экономического соглашения». Передовая: «Приватизация набирает темпы». Колонка информации: «Вести со всего света». В вестях: американский империализм опять наращивает свое присутствие в районе Персидского залива; президент Ирака Задам Хувсем посетил завод по производству бактериологического оружия, построенный с помощью специалистов из Южно-Африканской республики; вождь Ливийской джамафигии Захренар Муддафи отрицает причастность своих спецслужб к нападению на аэропорт Шарля де Голля в Париже; российский нефтяной концерн «Шелл-Сайбириа» нагло диктует странам — членам ОПЕК цены на нефть; в Восточной Пруссии ожидают визита папы Иоанна-Павла VI; восстание узников совести в страшном пермском лагере N354-бис в России; Германия отказала Анголе в просьбе о продаже партии оружия; еще из России: в Москве с помпой готовится очередной, XII по счету, шабаш русских национал-социалистов… Начало большой — похоже, установочно-теоретической — статьи «Кому выгодна изоляция ЮАР?»… И как топором по темечку: «Новый сверхзвуковой истребитель поступил в военно-воздушные силы ЮАР». И на маленькой фотке — его, Ильина, «МИГ». Утонувший в болоте. Сочиненный в Той жизни в конструкторском бюро имени Артема Ивановича Микояна. Испытанный Ильиным. Уже взятый кое-где на вооружение — в Приволжском, например, военном округе, опять-таки в Той жизни. А в Этой — построенный в ЮАР. В том же, как явствует из подписи под фоткой, КБ имени Микояна.

— Вот оно, оказывается, в чем дело, — сказал Ангел.

— С опозданием, однако, работают в Африке авиаконструкторы из одноименного кабэ, — сказал Ангел.

— Лажа-то, блин, какая, — сказал Ангел. — Если они открыли в болоте твою тачку, то ты — шпион ЮАР. Без всяких сомнений. И судить тебя будут как в прежней твоей жизни — американского летчика-шпиона Пауэрса. Пятнадцать лет в страшном пермском лагере N354-бис . Узником совести.

— Рви когти, — сказал Ангел, — пока Борода не прочухался.

— Куда рвать-то? — откликнулся наконец Ильин. С великой тоской в голосе.

— Пока прямо. А там поглядим. Я с тобой, кореш, где наша не пропадала!..

Ильин уронил на диван «Свободную правду», посмотрел на Бороду. Тот спал. Ильин встал и порулил к выходу, машинально цапнул со стола пирожок — тот с мясом оказался. Так ведь нигде толком и не поел, просто заклятье какое-то, тоже машинально подумал Ильин, жуя на ходу холодный пирожок. Прошел через прихожую, отпер входную дверь и очутился в знакомом тихом переулочке, еще, оказывается, день был, хотя и смеркалось.

Ильин пошустрил по переулку, который неожиданно быстро вывел его на Большую Грузинскую, а тут к тротуару, к остановке, очень вовремя подкатил автобус под номером 76, открыл дверцы с гидравлическим ффуком, Ильин на порог и запрыгнул. Сказал громко:

— Абонемент.

Он у него был — месячный, на службе выдавали. Прошел вперед, посмотрел на схемку на стекле водительской кабины. Конечная у семьдесят шестого номера была на кругу в Сокольниках. Сокольники так Сокольники, подумал Ильин и сел на ближайшее сиденье: пустым был автобус. Сокольники — это даже символично, подумал Ильин, поскольку там они с Ангелом сегодня уже были. Оттуда началась фантасмагория, которая пока заканчиваться не желала.

Все по-прежнему оставалось непонятным, хотя кое-что и прояснилось. Если гебисты выловили «МИГ» из болота (а они, похоже, его выловили), то для них он — типичный пришелец из вражеской страны. А Ильин, без памяти найденный у кромки болота, неизбежно должен быть связан с вражеским аппаратом тяжелее воздуха. Иначе какого хрена он там оказался и при сем ничего не помнил? Тут даже в гебе служить не надо, чтоб до такого дотумкать. Другое дело, как это радарщики и слухачи из ПэВэО проморгали самолет? Летел-то он, по размышлениям гебистов, издалека, посадки неизбежно делал — ну пусть в Ливии, ну пусть в Ираке, но потом-то он границу пересек, полдержавы с юга отмахал. И упал. И никто о нем — ничего. Это точно. Когда Ильина допросами мурыжили — ни слова о воздушном транспорте сказано не было. Не знали тогда про «МИГ» гебисты.

То есть Ильину-то ясно было, почему не знали. Ильин свалился там, где прорвал… что?.. ну вот хотя бы тот самый пресловутый пространственно-временной континуум. Иными словами, ни километра он над здешней Россией не пролетел, никому никого засекать не пришлось. Но гебисты про континуум не знают. А узнали бы — не поверили. Они — реалисты, а не фантасты. Значит, для них непонятно следующее: как он долетел до центра России незамеченным — раз, зачем прилетел — два, почему никак себя не проявляет — три… Есть, наверно, и четыре, и десять, и двадцать пять — не то Ильина волновало. А то Ильина волновало, что все, кого он так внезапно и скоро заинтересовал, действовали, мягко говоря, по-идиотски. Все!

А идиотами они не были, это Ильин точно знал.

Тогда почему?

— Сам мучаюсь, — всплыл Ангел. — У меня от всех этих фантасмагорий — голова кругом. Так не бывает.

— Но ведь так есть, — здраво заметил Ильин. Автобус перемахнул площадь Белорусского вокзала (он так и остался Белорусским) и выехал на Бутырский вал.

— А быть не должно, — упрямо сказал Ангел. — И чую я, что вся эта мистика еще не кончилась. Впереди еще — навалом бессмысленностей. Почему? Откуда? Куй продест?..

— Я еще в околотке не был, — напомнил Ильин.

— А вот давить не надо, не надо, — обиделся Ангел. — Я слов на ветер не бросаю. Околоток будет, будет, а вот каким он будет — тут, камрад Ильин, извини: не ведаю. Хотя мистика — это по моей части.

Автобус постоял на остановке, никого не ссадил, никого не взял. Двери закрылись, и водитель сказал в микрофон:

— Следующая — Савеловский вокзал.

Что Ильин знал о Южно-Африканской республике? Довольно мало. В русских газетах о ней старались особо не распространяться, как прежде — в сталинско-хрущевско-брежневские годы совковые средства массовой дезинформации не баловали читателя историями из жизни русской эмиграции. Ну разве что самую малость: как они бедствуют, сирые, на чужбине. Что там у нас на дворе? Социализм, капитализм, демократия такая-растакая, густой плюрализм мнений — как все было, так все и будет: что начальникам невыгодно, что им не по шерсти, то никакое вышеуказанное массовое средство не опубликует. Кроме сильно оппозиционных. А на оппозиционные у начальников есть гебе, эФБеэР, эМАй-файв, et cetera. И попробуй, например, предложить в «Нью-Йорк таймс» статью о преимуществе социалистического метода ведения хозяйства над капиталистическим… где?.. ну, скажем, на заводах «Дженерал моторс». И кто это напечатает?.. А уж демократии в Америке — выше головы, она ее по всему миру развозит на пароходах и самолетах. Или в брошенной Ильиным революционно-перестроечной Москве: предложи в посткоммунистическую сверхдемократическую газету, в «Куранты» какие-нибудь забойные, опус о положительных сторонах застойного периода — хорошо, коли не побьют каменьями! А Ильин в том периоде довольно долго жил, отменно работал и работой своей, ее результатами гордился. И ничего застойного в ней не находил. Но разве против власти и ее высочайшего мнения попрешь?.. Так и в обретенной им Москве: о ЮАР — либо ничего, либо скверно. А ведь там, в ЮАР этой, — как и всюду, не надо провидцем быть! — жизнь у всех по-разному протекает. От режима и идеологии независимо…