Александр Лобанов - Рокировка с прошлым

– Сдавайся! Ты загнал себя в угол!

Аккуратно двигаюсь вперед. Крыша покатая, а металл влажный. Темная личность, придерживающая капюшон, чтобы не сорвало ветром, находится от меня всего в двух десятках метров. На нее нацелен револьвер, во избежание.

По правую руку зарево пожара окутало багрянцем половину неба. Слышны отдаленные взрывы – пламя перекинулось на соседние ангары. По левую руку газовыми огнями фонарей сияет Агемо. Видно, как сюда спешат экипажи подмоги, – отработанный пар стелется саваном в стылом воздухе.

– Вы не понимаете! Я пытался…

Слова заглушил бой курантов. Тридцать пять часов! Остался час до срока!

Икру пронзает острая боль. Нога подламывается в колене. Не удержав равновесия, падаю. Качусь по скату. Попытки хоть за что-нибудь уцепиться тщетны – слишком скользко. Изуродованная кисть оставляет кровавый след и рвет мозг агонией… Край крыши. Мерещится, что у часовой башни шевельнулась тень. Падение.

Две секунды превращаются в вечность. Пытаюсь использовать силу. Стоит лишь открыть Пробой… ничего! Успеваю удивиться. Должно же получиться! Вознегодовать. Вот ведь! Смириться. А ведь день начинался неплохо, хотя стоит признать, весьма странно…

Ледяной цветок расцвел в душе. Мгновение, и мозг словно парализован. Еще несколько долгих секунд – тело застыло, сведенное судорогой. Лишь сердце натужно гнало кровь, пытаясь заставить жить… а затем я шумно выдохнул. Все прошло, осталось лишь легкое онемение в членах, словно они слегка запаздывали за мыслями.

Я сморгнул. «Рассветный Бриз» закрывал половину неба. Оболочка уверенно блестела металлом, отражая полуденное светило, а отделанная позолотой и искусно украшенная гондола смотрелась судном Предтеч, плывущим по морю Пристанища, чьи воды бушевали в каких-то нескольких сотнях метров отсюда. От цеппелина к зданию авиапорта спешили пассажиры первого класса. Девять человек: тучная фигура посла; чуть позади темная мужская фигура в строгом сюртуке и легкий девичий образ в ослепительно-белой меховой ротонде, дополненной легкомысленной шляпкой с перьями, – временщики охраны; отдельно – фигура со склоненной головой и заведенными за спину руками в сопровождении четверых охранников с «Рассветного Бриза»; плюс оставшаяся пятерка, входившая в здание авиапорта. И все – под радостные крики, гам и просто шум, усилившийся до предела на первом этаже.

За свою жизнь я умирал уже в третий раз. Должен признать, опыт весьма оригинальный, хотя довольно неприятный, и повторять желания не имелось. Однако, как ни странно, смерть хорошо влияет на аппетит. Пальцы вновь на месте, пусть чуть дрожат, но держат чашку. Остатки кофе оказались верхом изысканности!

Стоило выдвигаться. Впереди ждал целый день… день сопровождения временщиков. К тому же не плохо бы узнать, кто оказался убийцей. Я надел перчатки и чуть пошарпанное, но достаточно теплое для середины весны пальто.

Но стоило шагнуть к выходу, как замер. Собственно, к чему спешить? Мое опоздание ничего не изменит, а вот совершить кое-какую ошибку я просто обязан! Вдруг это не ошибка?

Скрип перьевой ручки. Тиканье настенных часов.

Вновь скрип… Снова тиканье… То, что должно разбивать гнетущую атмосферу, лишь усиливало ее неотвратимой монотонностью.

Третий раз в жизни я посещал данный кабинет. Готов поклясться, все, начиная от утонченной меблировки просторного помещения и заканчивая рублеными штрихами военной атрибутики, было для того, чтобы гости чувствовали себя максимально неуютно.

Хотя, может, я предвзят? Ситуации, приводившие меня сюда, отдавали печалью и легким презрением к себе. Поступление на службу после инцидента в Университете. Вчерашняя выволочка за потерянное письмо и последующее получение задания. Наконец, предстоящий отчет о том, как мы с временщиками давеча накуролесили…

В памяти невольно всплыло: мрачная физиономия Каран при утреннем разговоре; как все без исключения встреченные пространственники умолкали, приветливо улыбались и раскланивались, стоило только приблизиться, а спину буравили многозначительные взгляды; и, разумеется, нервозное поведение мальчишки-посыльного, передававшего приказ о вызове… На протяжении пятнадцати минут я стоял навытяжку перед его превосходительством Людером Рикманом! Мне однозначно несдобровать! Вопрос лишь: убьют или увольнением отделаюсь?!

– Значит, не побоялся, приперся-таки? – в унисон с последней мыслью раздался хрипловатый голос.

– Пространственник-транспортник Юрий Викторович Сломов прибыл по вашему приказу, ваше превосходительство Людер Рикман, – отрапортовал я, прижав правый кулак к сердцу.

– Вижу, что прибыл! – буркнули раздраженно. – Чего так кричать? Я вроде не глухой… Хотя удивительно, учитывая, сколько приходится орать на всяких бестолочей!

Мой взор сфокусировался на источнике звука, который почти терялся на фоне массивного стола, заставленного аккуратными стопками бумаг. По спине пробежали мурашки, стоило напороться на встречный взгляд – две капли ртути, беспрерывно сканировавшие меня из-под густых насупленных бровей. Собственно, движение глаз единственное, что отличало от статуи седовласого мужчину с абсолютно невозмутимым лицом, изборожденным в равной степени как темными морщинами, так и беловатыми шрамами.

– Молчишь? Молодец, что молчишь! По крайней мере, глупости не говоришь! Значит, не совсем безнадежен… Хотя по делам не скажешь: уничтожение имущества авиапорта, на несколько сотен тысяч эвот, в том числе дирижабля «Рассветный Бриз»; массовая бойня там же; гибель подопечного временщика и пленение второго; а также собственная смерть при исполнении!

Что же, сбегать поздно, да и некуда… Оправдываться? Ну уж нет! В ситуации, когда понимаешь и признаешь вину, это равноценно украшению цветами собственной могилы. Остается расслабиться, улыбнуться и извлечь из надвигающейся бури максимум! Наглеть – так с удовольствием!

– Ваше превосходительство, я выполнял ваш приказ и свой долг. Прошу заметить, вполне успешно, ибо перечисленное – осталось во Временной Ветви. В Стволе Времени мы имеем целых временщиков, живого посла и пойманного убийцу!

– Значит так? Что ж, пока не забыл, на тебя пришла жалоба. Якобы, после гибели посла, ты обманом заставил расследовавших дело пространственников выдать вам с временщиками информацию относительно дела, а затем вывел последних с территории особняка, хотя они являлись подозреваемыми. Как минимум – превышение должностных полномочий… как максимум – возникают сомнения в благонадежности. Твои комментарии?

– При всем уважении, ваше превосходительство, если кто-то не умеет видеть возможности и потому завидует – это не моя проблема.